об утопленниках, о пожарах в домах, автомобильных авариях, пищевых отравлениях. Но во всех этих случаях гибли младенцы. — Кейт помолчала, размышляя над только что сказанным.
Филмор тут же воспользовался паузой и обрушил на Кейт целый поток слов:
— Простите, если я скажу напрямик. Ваш панический репортаж — это как раз тот стиль представителей средств массовой информации, который не делает им чести. Должен заметить, что крайне безответственно преувеличивать факты, подтасовывая их, и таким образом устраивать очередную сенсацию. Самые бульварные газетчики подумали бы немножко перед тем, как напечатать подобный материал.
Камера снова застыла на журналистке, потерявшей дар речи и сидевшей с приоткрытым ртом.
Дин взглянул на жену. Она все еще хмурилась и прижимала к себе малыша, будто он мог рассыпаться на кусочки. «Филмор, конечно, молодчина, — подумал Дин, — именно поэтому они его и выбрали. Это было его лучшее выступление, однако, похоже, Барбару он вряд ли убедил». Дину оставалось надеяться, что Филмор убедил остальных.
— Что с тобой стряслось? — вопрос прозвучал обвиняюще. Голос молодого человека был резким.
— Извини, Боб, я просто не ожидала… — начала оправдываться Кейт.
— И ты позволила ему нести эту чушь…
— Да говорю же тебе, — выпалила Кейт, — это было абсолютно неожиданно. Мне и в голову не приходило, что беседа примет такой оборот.
— Довольно, Кейт, — взорвался ее коллега. Он щелкнул пальцами. — Надо было держаться с ним в том же тоне. И не позволять этому негодяю натянуть тебе нос. — Репортер резко повернулся и вышел из комнаты, оставив Кейт наедине со своим огорчением.
— Ах ты, Кембриджский зазнайка, — раздраженно пробормотала Кейт. — Посмотреть бы на него там, в студии, под лучами юпитеров. Со стороны-то легко критиковать. Но, в общем, он, конечно же, прав.
Настроение Кейт окончательно испортилось. Ей никоим образом нельзя было дать Филмору возможность припереть ее к стенке. Он просто захватил ее врасплох. И журналистка не смогла дать ему отпор. Гак и не получилось показать, что дети гибли по чьей-то вине. А ведь это более чем странно. На протяжении многих лет Кейт завоевала себе славу мастера интервью, где преобладали наступления и натиск. Но во всех этих случаях все было слишком очевидно: ее мишенями становились люди, у которых, как говорится, было рыльце в пуху.
А вот почему Филмор повел себя подобным образом? Но чем дольше ломала Кейт над этим голову, тем сильнее запутывалась в своих догадках. Может быть, у него фригидная жена? Или еще проще: в этот момент у Филмора прорезался зуб мудрости? Но кто мог знать истину?
И Кейт сочла за благо забежать в бар и опрокинуть стаканчик вина.
* * *
Вернувшись домой, Кейт почувствовала раздражение. Обычно, возвращаясь, она забирала с собой на верхний этаж Питера, но сейчас было уже очень поздно, и он наверняка спал. Женщина припарковала машину и, поднявшись по ступенькам крыльца, принялась шарить в сумке в поисках ключей. При этом бубнила себе под нос, до чего же она никудышная мамаша.
— Миссис Рейнолдс…
Внезапно раздавшийся снизу голос испугал журналистку. Она резко обернулась и увидела священника.
— Мне необходимо срочно поговорить с вами, миссис Рейнолдс.
Кейт удрученно вздохнула. «Нашел по телефонному справочнику», — подумала она. Да, пожалуй, она стала уж слишком известной. Все новые и новые незнакомцы прогуливаются у нее под окнами…
— …о вашей передаче. Об этих смертных случаях.
— Демонстрация протеста одного из недовольных телезрителей, — саркастически съязвила Кейт, — как же все это надоедает.
— Наоборот, — возразил отец де Карло, — я поздравляю вас. Вы очень проницательны.
Кейт вставила ключ в замочную скважину.
— Ну, и что дальше? — спросила она, наблюдая, как священник внимательно окинул взглядом окрестности.
— Нельзя ли мне поговорить с вами в доме?
Кейт отрицательно покачала головой.
— Извините, но…
— Меня зовут отец де Карло. Я — священник.
— У меня был очень тяжелый день, святой отец, — устало произнесла женщина. — Может быть, вы позвоните моему секретарю на студию и договоритесь о встрече.
— Это дело чрезвычайной срочности, миссис Рейнолдс…
Кейт пристально посмотрела на священника. Он совсем не походил на человека, от которого можно было ожидать неприятностей. К тому же он, видимо, был искренен. «Ладно уж, — про себя решила Кейт, — пусть этот человек выскажется и успокоится».
Она толкнула дверь и пропустила священника.
— Только, пожалуйста, говорите потише, мой сын спит.
Кейт проводила священника в гостиную. Как обычно, там царил полный хаос: повсюду валялись справочники, книги и листы бумаги. Поначалу журналистка решила извиниться за этот беспорядок, но потом передумала. А черт с ним в конце концов. Никого она сюда не приглашала сегодня.
Кейт усадила священника в кресло, а сама сбросила пальто. Когда она уже открыла было рот, собираясь узнать о цели ночного визита, священник вдруг уставился в потолок и заговорил:
— …Ирод послал их вперед, и они перебили в Вифлееме всех младенцев, родившихся в тот же день, что и Иисус, о чем царь выспросил у мудрецов.
С губ Кейт сорвался стон.
— Чего ради?..
Но отец де Карло приподнял руки, успокаивая женщину и продолжал:
— Вы сообщили в своей передаче, что во всех этих смертных случаях прослеживается общая закономерность, а именно то, что жертвами оказались младенцы мужского пола.
Опустившись в кресло, Кейт согласно кивнула.
— Но есть и другая общая деталь, миссис Рейнолдс. Все мальчики родились между полуночью и шестью часами утра двадцать четвертого марта. И любой мальчик, явившийся на белый свет в это время, подвергается смертельной опасности, если с ним уже не покончено.
«Не покончено… — мысленно повторила Кейт. — Какой-то странный священник. Однако ну и хватка же у него».
Она решила его слегка приструнить.
— Так вы полагаете, что их всех убили?
— Нет, я утверждаю, что так оно и было.
— Но кому же понадобилось совершить это преступление?
Отец де Карло наклонился, и Кейт почувствовала, как он волнуется. Руки священника дрожали, глаза блестели, он вообще выглядел так, как будто не спал уже целую вечность. И тут вдруг Кейт ощутила беспокойство. А вдруг этот человек сумасшедший.
— Он снова родился, миссис Рейнолдс. Так же, как и Антихрист, сын Сатаны, что было предсказано в «Откровении».
— Извините, святой отец, — прервала его Кейт, поднимаясь с кресла. Я уважаю вашу веру, но не разделяю ее. — В душе женщина ругала себя последними словами, не понимая, как допустила в свой дом этого сумасшедшего. Надо было немедленно выпроводить этого ненормального священника.
— Вы христианка не в полном смысле? — поинтересовался де Карло.
— Я в полном смысле журналист, — отрезала Кейт, — а первая заповедь журналистики — быть Фомой неверующим. Мне нужно увидеть доказательства собственными глазами.
Отец
