— Дома держать не хотела, а такая вещь всегда может пригодиться, — спокойно сказала Кортни, доставая из коробки черный кольт тридцать восьмого калибра.
Энни со страхом смотрела на оружие.
— Кортни, не пугай меня! — попросила она.
Ничего не отвечая, Кортни проверила, есть ли патроны в барабане, и бросила пистолет в сумочку, словно пудреницу.
— Думаю, мы с тобой увидимся в следующий раз при весьма плачевных обстоятельствах, — сказала Кортни. — Передавай привет Дарелу. Напомни ему, что он отличный адвокат.
— Кортни, что ты собралась делать?! — В голосе Энни звучала паника.
— Хочу поговорить с нашим общим знакомым.
Ее зрачки сузились, словно у охотящейся кошки, голос был совершенно спокойным, и это испугало Энни гораздо сильнее заряженного пистолета.
— Ты же сама сказала, что все наши беды от Шейна. Я предпочитаю устранить причину, чем бороться со следствием.
— Кортни, ты же разрушишь всю свою жизнь! Шейн этого не стоит! — уговаривала Энни, но видела, что подруга уже ничего не слышит.
— Кажется, месть вышла на очередной виток! — горько усмехнулась Кортни и вышла в коридор.
11
Энни ошеломленно смотрела в открытую дверь. Несколько секунд Энни была в ступоре. Все так неожиданно! Ну кто бы мог подумать, что Кортни способна схватиться за оружие? Кто бы мог подумать, что у нее вообще есть пистолет!
Когда Энни опомнилась и выбежала в коридор, тот уже был пуст. Догнать Кортни она не успеет, но нужно же что-то предпринять! Дрожащими руками Энни схватила телефон и набрала номер Дарела. Приятный женский голос сообщил ей, что абонент находится вне зоны действия сети.
Неужели мне придется ехать к Шейну? — с испугом подумала Энни. Но разве я сумею остановить Кортни? Нет, нужен кто-то, кто может силой заставить ее одуматься. Убедить ее сейчас невозможно.
Энни поняла, что у нее просто нет выбора. Она схватила сумочку и выбежала из кабинета так же стремительно, как и Кортни. Энни понимала, что сейчас не время думать о последствиях и взвешивать свои поступки. Нужно действовать.
Холден с головой погрузился в работу. А что ему еще оставалось делать? И так образ Кортни постоянно вытеснял столбцы цифр, из-за нее он почти не спал и из-за этого чувствовал постоянную усталость. Да и работа требовала теперь колоссального напряжения. Холден чувствовал, что еще немного, и он просто сойдет с ума.
Он уже устал повторять каждое утро, как мантру: я должен забыть Кортни. Он пытался убедить себя в том, что нужно просто перешагнуть через эту боль и идти дальше, но продолжал топтаться на месте. Как одиноко было темными ночами без тепла ее тела, как тоскливо без фиалкового аромата ее волос, как скучно без звонкого смеха…
Кортни меня предала, убеждал себя Холден, использовала и выбросила, как только я стал ей не нужен. Разве женщина моей мечты поступила бы так? Я слишком долго увлекался фантазиями и едва нашел женщину, хоть чуть-чуть похожую на идеальный образ, как сразу же поставил ее на пьедестал и стал ей поклоняться. Это было глупо. Теперь я должен извлечь урок из своей ошибки. Больше никакой влюбленности, только трезвый расчет.
Но самоубеждение не действовало. Кортни все так же являлась ему по ночам в обольстительнейших видениях. Да и днем не выходила из головы. Холден пытался найти утешение в объятиях других женщин. Но едва дело доходило до постели, как ему сразу же представлялась Кортни, и приходилось позорно ретироваться. Холден уже понял: женщин, похожих на нее, просто нет.
Серые дни проходили чередой, Холден смотрел на них, как на неинтересный фильм, который обязательно надо высидеть до конца. Особенно тоскливо становилось оттого, что Холден уже знал, как закончится это кино. Рана, нанесенная предательством Кортни, никогда не заживет. Он не сможет полюбить другую женщину, он даже не сможет жениться по расчету, хотя бы для того, чтобы завести детей. Этот шаг был бы несправедлив по отношению и к жене, и к детям. Порядочность не позволила бы Холдену ложиться в постель с одной женщиной, а в мечтах представлять другую.
Он был обречен провести всю жизнь в одиночестве. Разве не замечательный повод возненавидеть Кортни, по чьей вине он в тридцать семь лет навсегда остался один? Но Холден не чувствовал ненависти, он все еще любил Кортни и не боялся в этом признаться. Вот только чего стоит любовь, если разменной монетой оказалось предательство?
В яркий весенний день Холден как всегда пытался найти утешение в работе. К десяти часам утра у него уже ломило спину, глаза слезились, но он не хотел остановиться. Едва он расслаблялся, как тяжелые воспоминания наваливались и сдавливали грудь так сильно, что дышать становилось трудно.
Холден не замечал весны, не замечал улыбок прохожих, а хорошеньких девушек в легких нарядах и подавно. Ничто его не трогало и не радовало. Его чувства как будто атрофировались. И все же он сильно удивился, когда увидел на пороге молодую успешную женщину, прекрасно одетую, идеально причесанную и накрашенную, вот только ужасно испуганную.
— Мисс Саутгемптон?
Зачем она появилась здесь? — недоумевал Холден.
— Простите, что я без звонка… — Энни чувствовала смущение.
Она не могла не знать, при каких обстоятельствах расстались Кортни и Холден, все же это была месть ее мужу. Сейчас она чувствовала себя неловко, ведь Холден просто не мог знать, что Энни с самого начала была против. Да и какая теперь разница! Она должна быть сильной, нужно спасать подругу от большой беды.
— У вас какие-то проблемы с отчетностью? — вежливо спросил Холден и жестом предложил ей присесть.
— Ох, — пробормотала Энни. — Зачем мы разводим весь этот политес? Мы ведь уже давно перешли на «ты».
Холден чуть заметно улыбнулся.
— Так что случилось? — уже мягче спросил он.
— Шейн нанес нам новый удар.
Черты лица Холдена стали жестче.
— Пойми, я уже давно не думала ни о какой мести! Я просто хотела творить и радовать людей.
Холден сразу же ей поверил. Ну нельзя не верить этой женщине с глазами ребенка!
— И что же он сделал? — спросил Холден.
— Все машины в цеху вышли из строя. Нам просто не на чем шить коллекцию. А через две недели в Милане должен состояться показ.
— Я искренне сочувствую тебе, Энни, но чем я могу помочь?
— Это была предыстория, — объяснила Энни. — У нас нет ни одной улики против Шейна, сейчас этим занимается полиция, но мы с Кортни уверены, что это его рук дело.
Энни заметила, как вздрогнул Холден, когда она упомянула имя подруги. После этого проявления слабости черты его лица стали еще тверже. Энни вдруг поняла, почему Кортни влюбилась в этого мужчину. Он был таким сильным, что мог приручить даже самовлюбленную, помешанную на своей свободе и феминизме Кортни.
