хотела заарканить своего сладенького, что не удержалась от глупости.
Эльза с ужасом осознала, что не успела среагировать. Она уже собиралась врезать крылатой сучке по лицу, но вдруг замерла и странно посмотрела на брата.
Кён с полузакрытыми глазами, покачиваясь, как зомби, направился к суккубу.
{Н-неужели сработало?!} — Астарта обрадовалась так сильно, что аж поджала ножки.
Приблизившись, Кён нежно коснулся затылка Руру и потянул к себе.
Демоница возбужденно сложила губки трубочкой для поцелуя, как вдруг её вбили в землю, да с такой силой, что она закопалась в грунт по пояс, беспомощно дергая длинными ногами и выставив на всеобщее обозрение задницу в трусиках.
«На что ты рассчитывала, хлебушек?» — с презрением спросил Кён. — «В прошлый раз не вышло, а сейчас что-то должно было измениться? Мне плевать на то, что ты так завелась от увиденного на свадьбе. Ещё раз такое повторится, и ты так легко не отделаешься. А теперь к делу: в ближайшие дни жду от тебя пропуск к патриарху Балааму Мамонову.» — бесцветно добавил парень и направился домой.
«А можно я её пну?» — попросила Эльза.
«Нельзя.»
«Ну пожалуйста… Всего лишь разочек!» — взмолилась блондинка, хищно смотря на упругую попку Астарты, которая так и напрашивалась на смачный пинок.
Кён ничего не ответил, и Эльза разочарованно вздохнула и последовала за ним. Теперь, отойдя от событий на свадьбе, она позволила себе задать давно волнующий её вопрос: «Я слышала, патриарх Леви усыновил Тимофея, чтобы тот мог принять участие на турнире. Если он выйдет победителем, то Люциус женит его на мне?»
«Люциус как минимум попытается, учитывая, что терять уже будет нечего.»
Эльза помрачнела: «А меня будет ждать та же участь, что и невесту у демонов зависти?»
Теперь Кён осознал, почему сестра казалась омрачённой. Положив ладони на её хрупкие плечи, он решительно пообещал: «Если кто и станет твоим мужем, то только я. Другим я тебя не отдам.»
Взгляд Эльзы затуманился. Леди смущённо улыбнулась и, поколебавшись, обняла юношу, окутав его дивным ароматом своих волос, и благодарно прошептала: «Спасибо, Кён. Ты умеешь снимать груз с души. Обязательно сдержи своё обещание.»
…
Промелькнуло три дня.
Кён получил сообщение от Руру и сказал Эльзе собираться на важную встречу.
К обеду блондинка в своём соблазнительном красном платье, к которому уже даже привыкла, покинула дом вместе с одетым с иголочки братом.
По традиции парочка встретилась с Астартой у зверинца. В её образе кое-что изменилось: она украсила себе рога блестящими побрякушками, среди которых можно заметить драгоценные камни стоимостью в целое состояние.
В остальном суккуб вела себя совершенно адекватно, не то что на прошлой встрече.
По пути ко дворцу Мамоновых(4) Астарта рассказала некоторые подробности про демонов жадности: «Они чудовищно корыстны. Будь то деньги, информация, связи, да что угодно материальное — они ищут выгоду во всём. За деньги они собственную мать продадут. Заводить с ними отношения — всё равно, что продать душу ростовщику. Никакой романтики! Демоны жадности рассматривают отношения и взаимоотношения через призму личной выгоды. Даже любовь у них возникает только тогда, когда потенциальный брак сулит им материальную пользу. «Я люблю тебя на миллион сфер» — вот как должна отреагировать девушка, услышав это? А для них это верх чувственности!»
Слушая рассказ противной демоницы, Эльза вдруг вспомнила СяоБая. Похоже, ему как-то передались от отца отголоски грехов жадности и обжорства. Для него тоже любые отношения, в том числе родственные, рассматривались исключительно через призму личной выгоды.
Кён задумался о незавидной судьбе суккубов: на кого ни наткнёшься, никому до них нет дела; одним лишь бы вздремнуть, другим лишь бы живот набить, третьих интересуют только деньги… Этим любвеобильным дамочкам явно недостаёт романтики в жизни, и уж вряд ли на неё способны порабощённые люди и высшие звери.
Следом Астарта поведала о том, что Мамоновы содержат самую богатую в империи торговую гильдию — «Золотой грифон». Удивительное сходство с «Золотой свинкой». Название подобрано даже более удачно, ведь грифоны, согласно мифологии, тщательно охраняют своё золото.
Кён предположил, что между этими гильдиями вполне может быть тайная связь. Вражда враждой, а личная выгода для Мамоновых и Булковых уж точно важнее.
«Патриарх Балаам возглавляет не только семью, но и гильдию. Их дворец — это и есть главное здание гильдии. В общем, он очень… Очень занятой демон! Добиться его аудиенции неимоверно сложно. К счастью, Руру — крайне богатая семья, и у главы демонов жадности с моей матушкой хорошие отношения по понятным причинам…»
«Да вы просто обкрадываете людей во время своих налётов!» — фыркнула Эльза.
Астарта проигнорировала конкурентку и осмелилась чувственно коснуться плеча юноши: «Мистер Кён, за совершённую мною глупость тремя днями ранее, я считаю себя обязанной извиниться перед вами, купив вам что-нибудь в подарок. Любую вещичку, которая вам приглянется, допустим, на пять миллиардов.»
Кён заинтересованно приподнял бровь.
Руру вдруг испуганно прикрыла рот ладошкой: «Ох, простите мне моё невежество! Как глупо было с моей стороны предлагать вам такую мелочь… Пятьдесят миллиардов! Вы можете купить что угодно за мой счёт на пятьдесят миллиардов!»
Хотя суккуб и стремилась показать, что для неё это копейки, на самом деле она с трудом добыла такие деньги. Увы, но матушка категорически не подпускала свою дочь-транжиру к сокровищнице. Собрать необходимую сумму ей помогло то, что она утратила весь интерес к денежным тратам после той роковой встречи, то есть за последний год у неё накопились карманные деньги. К тому же недавно она взяла в долг у всех, у кого возможно, а всё для того, чтобы совершить самую выгодную инвестицию в своей жизни: в её драгоценного сладенького. Дело в том, что для Розаррийца такие деньги должны быть целым состоянием. Как минимум он почувствует себя должником, что также станет важным козырем в их дальнейших отношениях.
Эльза возмутилась такой наглости: «Сучка, думаешь охмурить его своими богатствами?!»
«Не понимаю, о чём ты.» — закосила под дурочку Руру, накручивая на пальце золотое колечко с драгоценным красным алмазом стоимостью в целое состояние.
Стоун закатила глаза: «Дурочка, на Кёна не сработают твои жалкие уловки. Ты можешь стараться сколько хочешь, но он не твоего полёта птица.»
На губах Астарты появилась глумливая ухмылка: «Я понимаю, что тебе, нищенке, просто завидно. Но показывая это так открыто, ты вызываешь лишь жалость. А знаешь, я могу дать тебе милостыню, чтобы ты себе хотя бы причёску поменяла и маникюр сделала.»
Взгляд Эльзы стал острее бритвы, но внезапно она уверенно улыбнулась и крепко
