Отмахнувшись от мыслей, все же выбираюсь наружу, прихватив с собой полотенце. На поляне уже никого нет, но оно и к лучшему. До озера добираюсь быстро. Девчонки уже лежат на полотенцах, загорают.
– Нихрена ж себе! – бормочет Вика, глядя на мой купальник. – Ты где такую красоту купила?
– Подруга подарила, – жму равнодушно плечами, а сама чувствую волнение.
– Ну-ка, покрутись.
Я послушно поворачиваюсь вокруг свой оси и слышу свист Вики.
– Охуенно! Спросишь потом у подруги, где брала? Я такой тоже возьму, хотя сомневаюсь, что Степа разрешит такое надеть где-то за пределами спальни. Тебе хорошо, ты девушка свободная, тебе никто ничего не запрещает.
Я киваю, бросаю полотенце рядом с ними и иду к воде. Если пять минут назад я еще сомневалась, что Глебу вряд ли придется по вкусу такая затея, то после слов Вики в этом уверена. Остается один вариант – быстро искупаться и бежать переодеваться, пока у Глеба челюсть не отвалилась от такого откровенного купальника.
Глава 33Глеб
– А сейчас правильно? – спрашивает Степа, с надеждой глядя на меня.
– А сейчас, Степ, к Мирону, – говорю спокойно, но настойчиво. – Я на вершину собрался.
– О, я хочу на это посмотреть, – активизируется Боря. – У тебя талант. Ты же без страховки?
– Да, – киваю.
По-хорошему, я вообще не должен взбираться на скалу, пока где-то неподалеку есть Аля, но удержаться сложно, да и чем заняться? Девушки пошли купаться, а парни здесь.
– Потом пойдешь с нами на реку к девчонкам? Освежиться бы не помешало после стольких часов на жаре.
– Пойду, Борь.
Я быстро забираюсь выше. Не хочу больше отвлекаться и разговаривать. Тем более, с ним говорить стало труднее. Я чувствую вину за то, что приходится скрывать наши с Алей отношения. Все-таки трахать и хотеть сестру друга, который тебе доверяет – табу. Если бы, как Димас, понятия не имел, как Боря ее оберегает – похеру, но я-то знаю. И от этого тошно.
На середине скалы у меня соскальзывает рука. Я задумываюсь о том, как лучше сказать Боре о наших с Алей отношениях и забываю окунуть руку в магнезию. Мне удается быстро сконцентрироваться и перенести вес тела на другую сторону. Сглатываю. Сердце в груди начинает колотиться, как бешеное.
Уже на вершине приходит осознание, что я мог сорваться. Внизу – камни и кустарники, если бы удалось выжить, то покалечился бы точно. Смотрю сверху вниз, парни машут и улыбаются. Ничего не заметили, может, отвлеклись. Я и сам заметил только скачком адреналина в крови, сердце продолжает отбивать ускоренные удары даже когда я спускаюсь вниз.
Такое было в моей практике скалолазания всего один раз. И тогда мне не было страшно. Адреналин, конечно, разогнал кровь по венам, но страха я так и не испытал. Может быть потому что мне нечего было терять, а теперь появилась Аля. Странно, да? Всего неделя с момента нашего первого секса, а меня на ней так повернуло, что ни о чем другом думать попросту не могу. В любой ситуации мысль цепляется в первую очередь за нее. Оказавшись внизу, в груди что-то екнуло от мысли, что она будет плакать, если вдруг…
К реке мы идем сразу после того, как бросаем в лагере наше снаряжение. Девчонок нет, значит, еще загорают.
Когда мы приходим, на песке загорает только Вика и Диана. Алю я замечаю мгновением позже. Она плавает в реке. Машет руками, дышит. Нас не замечает.
– Ну что, идемте купаться? – предлагает Боря.
– Я с радостью.
Димас первым стаскивает с себя шорты и бежит в реку. Бесит. Он ведь непременно подплывет к Але, а меня рядом не будет, да и не могу я ему ничего сказать. Вступаться вместо Бори, когда он сам здесь будет странно. Внезапное внимание к его сестре будет выглядеть странно.
Я сжимаю зубы до хруста и пытаюсь отвлечься. Разговариваю с Мироном, который пока плавать не планирует. Всеми силами стараюсь не смотреть на нее, а потом вижу зависший взгляд Степы. Он с открытым ртом смотрит в сторону реки.
Куда деваться. Поворачиваюсь. Мой взгляд тут же цепляет Алю, а потом то, во что она одета.
Это. Блядь. Что.
Я каждый миллиметр ее тела помню, меня нихуя не удивишь голыми сиськами и задницей, но блть! Ее только я видел, остальные вон, челюсти пороняли и смотрят. Даже Димас, который в реке, голову вытащил и глаза протер. Представляю, какой вид ему там сзади открывается, если от “спереди” у меня член в штанах оживает.
Степа роняет челюсть, в которую мне хочется ему припечатать, хотя бить его не за что.
Снова перевожу взгляд на медленно приближающуюся Алю. Смотрит она виновато, чувствует, что накосячила, боится, видимо. И идет маленькими шажочками. Вот никогда не был поклонником всей этой БДСМ-хуйни, но сейчас хочется перебросить Алю через колено и хорошенько отшлепать по упругой заднице. Какого хера вообще? Что это за, блть, купальник!
– Офигенно выглядишь, – бормочет Степа, получая злой взгляд от Вики.
Она его буквально испепеляет, но он все равно пялится на Алю. Твою мать и Боря в воде нихрена не видит и не спешит выйти сказать, чтобы оделась.
– Тебе-то куда, – бубнит Вика. – Ладно Глеб, он парень свободный и его девушка уехала, а ты? На мои сиськи смотри, понял?
Когда Аля наклоняется, чтобы взять полотенце, мне выпадает возможность увидеть ее сзади. Все цензурные и нецензурные выражения к чертям собачим вылетели из головы. Сзади почти… ничего… тонкие веревочки такие на спине и заднице. Едва заметно обтягивают поясницу, та, что пошире, врезается ей между ягодиц.
Мирон справа откровенно скалится, глядя на меня. Он единственный знает мое к Але отношение и не пялится. У него Диана есть, он от нее практически не отходит и на других баб не смотрит. Повернуло его на ней, как и меня на Але.
Отпускает только когда она заматывает себя в полотенце. Степа разочарованно стонет, я скриплю зубами. Шла б она… в палатку! В палатку, мать ее, переодеваться.
– Я пойду… переоденусь, – бубнит и быстрым шагом направляется в палатке.
Я же плюю на все возможные подозрения и устремляюсь за ней.
– Глеб! – зовет Мирон и скалится. Зубы у него, что ли, лишние. – А ты куда?
– Плавки возьму. В палатке оставил, – бросаю через плечо.
Алю нагоняю как раз когда она заходит в деревья. Заросли тут густые, надежно скрывают нас от тех, кто на пляже и в лагере. Юля, по всей видимости, спит в палатке, потому что к нам всем так и не присоединилась. Значит, в лагере поговорить не выйдет.
– Стоять! – хватаю ее за руку.
– Что? – поворачивается и невинно глазками хлопает.
– Это я и хотел спросить. Что на тебе.
– Купальник, – с вызовом.
