не сразу его поняла. Она обвилась вокруг Ронана, пытаясь перевести слова на свой язык.
Говори с нами, как умеешь.
Ронан не стал отвечать. Он вдруг уловил знакомый запах. Точнее, не запах, а его эквивалент в море живительных магнитов, где обонянию места не нашлось. Он принадлежал Адаму Пэрришу. Ронан понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как Адам начал гадать в полумраке коридора.
– Убирайся отсюда. Я кое-кого жду, – сказал Ронан.
Кружево тоже. Похоже, они ждали одного и того же человека. Его вдруг поразила ужасная мысль, что с минуты на минуту здесь появится Адам и столкнется с Кружевом. Пэрриш, вооруженный лишь собственным разумом, окажется совершенно беззащитен, при этом в тускло освещенном коридоре не было никого, кто смог бы вернуть его в сознание.
Когда Ронан впервые оказался в море живительных магнитов, ему потребовались все его силы, чтобы собрать воедино разрозненные обрывки воспоминаний. К тому же, в отличие от Адама, он был сновидцем, а значит, благодаря своему дару и многолетней практике гораздо легче приспосабливался к местной атмосфере. Но Адам… сначала Кружево вытянуло бы из Адама то, что ему в себе нравилось, а затем позволило бы всему, что он в себе ненавидел, растворить его личность в кричащем небытии.
По крайней мере, таков был план. Ронан слышал, как Кружево бормотало об этом. И о том, как оно ненавидит Адама. Ронан чувствовал излучаемую сущностью ненависть так же ясно, как запах Адама, который становился все сильнее.
– Он не для тебя, – сказал Ронан.
И не для тебя, – ответило Кружево.
Ронан проигнорировал замечание.
– Оставь нас в покое.
На сей раз, вместо того чтобы отступить, Ронан взорвался. Раньше он даже не догадывался, что на такое способен. В темном море, среди живительных магнитов, у него попросту не было причин так реагировать на что-то. Но сейчас Ронан видел, как от него, подобно черной молнии, исходит темная энергия. Кружево отпрянуло, но он не остановился. Запах Адама усиливался, и Ронан взорвался снова, и снова, и снова.
Он загнал Кружево вглубь, еще глубже, в самую глубину тьмы.
– Держись от него подальше, – прорычал Ронан и, разъярившись не на шутку, рискнул повторить на языке Кружева: Держись от него подальше!
Ретировавшись, сущность продолжала огрызаться: Он не для тебя. Все это не для тебя, Грейуорен.
А затем оно исчезло. И в ту же секунду Ронан понял, что Адам Пэрриш прибыл в море живительных магнитов.
Вводная часть, содержащая тезис: Несмотря на трудное детство, отмеченное невзгодами, Адам Пэрриш превратился в преуспевающего первокурсника Гарвардского университета. В прошлом он часто сомневался в себе, боялся, что станет таким же, как его отец. Переживал, что его корни, уходящие в трейлерный парк, станут очевидны окружающим. И идеализировал богатство. Теперь он наконец выстроил для себя новое будущее, в котором никто не должен знать, откуда он родом. Однако прежде чем стать самодостаточным юношей, посещающим Гарвард, Адам испытывал глубочайший интерес к теории силовых линий и даже был сверхъестественным образом связан с диковинным лесом, расположенным вдоль одной из них. Впрочем, в последнее время он сосредоточился исключительно на реальном мире, используя лишь намек на магию, чтобы дурачить студентов дешевыми трюками с гаданием на картах таро. Вот уже несколько месяцев он не чувствует себя самим собой, но с ним все будет в порядке.
Далее следуют три пункта, подтверждающих вышеуказанный тезис.
Пункт первый: Адам понимает, что страдания – явление зачастую временное, даже если они кажутся постоянными. «Все проходит» и так далее[8]. И хотя время, проведенное в колледже, может показаться целой жизнью, по факту это всего лишь четыре года. А четыре года – целая жизнь только для морской свинки.
Пункт второй, вытекающий из первого: Магия не всегда благотворно влияла на Адама. В старших классах он часто использовал ее как способ убежать от реальности. В глубине души он опасается, что склонен к ней, как его отец к насилию, и поэтому со временем станет изгоем. Отказавшись от магии, он пытается стать частью «немагического» мира, то есть Плаксивого клуба.
Пункт третий, самый убедительный: Гарвард – то место, где Ронан Линч существовать не может, ему не выжить здесь ни в физическом, ни в социальном смысле. Не имея четкой границы, Адам несомненно продолжит возвращаться к Ронану Линчу снова и снова, тем самым увязая в прежних привычках. Он никогда не добьется финансовой независимости и всеобщего признания, о которых мечтал.
Тезис, заново сформулированный на основе информации, собранной для его доказательства: пусть сейчас жизнь не радует, и Адам Пэрриш в погоне за тем, что было для него когда-то важным, кажется, лишился главного в настоящем, но у него все будет хорошо.
Заключение, подытоживающее прочитанное и объясняющее, почему читателю важно это знать: с ним все будет в порядке. С ним все будет в порядке. С ним все будет в порядке. С ним все будет в порядке.
– Пэрриш, – сказал Ронан.
Адам казался слишком маленьким среди окружающего его мрака. До сих пор Ронан не осознавал масштабов сияющих живительных магнитов; на их фоне Адам выглядел крошечным пятнышком. Странным пятном, не похожим ни на что вокруг, явно выпавшим из своего мира. Он являл собой скопление округлых сильных чувств, конечное, распадающееся на фрагменты существо. Без тела, служившего им сосудом, его мысли разбегались в миллион разных сторон. Можно было понять встревоженное выражение его лица. Ронан поспешил к нему, направляя разбежавшиеся фрагменты мыслей обратно к центру. Потребовалось совсем немного времени, чтобы Адам потерял себя здесь; или, может, Ронан не совсем понимал, как влияет время на Адама.
– Пэрриш, – повторил он. – Адам.
При звуке имени облик Адама прояснился. Скопление мыслей вновь предстало в образе худощавого молодого человека, в разуме которого они поселились еще в Массачусетсе. Адам уже не казался невесомым облаком идей, скорее человеком, парящим в космосе. Он стал Адамом Пэрришем.
Отметая прочь тревоги, душу Ронана охватил трепет счастья. Адам пришел за ним. Проделал трудный путь. Он не сдался. Рискнул всем.
Тем не менее Адам, не поднимая глаз, медленно отступал от Ронана. Прижав подбородок к груди и отведя взгляд в сторону, он все дальше уплывал в темноту. Словно по какой-то причине пытался незаметно ускользнуть. Несчетное количество времени спустя он опять начал фрагментироваться, его мысли снова отделились от формы Адама Пэрриша.
– Нет! – рявкнул Ронан, кружа вокруг Адама и не давая его мыслям разбежаться. Он собрал их в кучу. – Ты идиот. Давай же, соберись!
– Ты пытаешься помочь? – вежливо спросил Адам. Он смотрел
