уже не урвешь,– «ветеран» уважительно погладил себя по животу. У дедушки, салаги, учиться надо.
Сашка, не отвечая, наполнил кружку и протянул ее, Сергею. Тот поднес кружку ко рту и понюхал.
–В душу кровь, в рот тебе дышло, ты чего ее нюхаешь? Аристократ недобитый. Аромат вспоминаешь? Не хочешь, давай ее сюда,– потянулся за кружкой «ветеран»
Снаружи послышались голоса, Сергей, не мешкая выпил.
–А ты, что, инвалид? Сейчас лежа пить будешь,– предупредил «ветеран» Сашку.
Сашка, прямо из горлышка допил водку.
– Можешь же, когда хочешь,– похвалил его Генка,– а теперь рассосались. Внизу по вагону, застучали сапоги.
–В углу, в углу смотри,– громко сказал «ветеран» – левее, левее.
–Хорош, лапшу на ушах крутить. Свои,– над досками показалось лицо Валентина, – отцы-командиры, облавой идут, порядок смотрят. Линять отсюда скорехонько надо.
–Спасибо друг, предупредил. Сам, правда пролетел, но как говориться зачтется, – поблагодарил его Геннадий.
Они вылезли в противоположную дверь, и, отойдя от вагона подальше, закурили.
– Я как-то по мурманской трассе еду,– затянувшись, ударился в воспоминания «урожайный ветеран»,– «Маз» древнее мамонта, больше дыма, чем скорости, солярка мимо движка, прямо в трубу. Вот на этом мастодонте, останавливает меня, возле Доможирова, гаишник, молодой совсем, видать только дембельнулся. Я прикинул: вроде ничего не нарушал. Скорость ниже плинтуса, на велосипеде обгонишь, и вокруг еще объедешь. Хоть разорвись, а больше этот «Маз» не разгонишь. Если только с горы не спустить, – объяснил он слушателям.
Те, понимающе, кивнули головами.
– Делать нечего, переносной шлагбаум опущен. Вылезаю, чин-чинарем, ни мути, ни запаха. Подхожу. Скучаешь, говорю, командир? Протягиваю документы. Верите или нет, но минут пять он их крутил, и на свет и на ощупь. Потом стал вокруг шаланды, круги нарезать. Я за ним, – Командир, говорю, ты хоть шепни мне, что не так? Я тебе про все и всех и так расскажу, меня даже пытать не надо, только спроси. А он мне,– не мешай, и опять вокруг. Я за ним, голова уже кружиться начинает, а мне же ехать еще. А он по колесам стал стучать. А чего по ним стучать? Круглые, как были, так и есть. Тем более что в отличие от «Маза» они не такие древние.
Жалко мне его стало. Догнал я его. На тебе, командир рубль, говорю. Я не знаю, чего ты ищешь, но мне-то ехать надо? Взял, он рубль. Сунул в кобуру, и стал мне объяснять, вроде, как извинятся, – Извини, говорит, дембельнулся я только. Женится, хочу, а за душой, кроме ксивы, да фуражки ничего.
64
Вот у взводного взял радар в аренду. С утра стою, как суслик в стойке, а никто не нарушает. С тоски, вот тебя тормознул. Спасибо, конечно, что понятливый попался, но мне еще капитану, за радар червонец отдать надо. Я выслушал, конечно. А чего, жалко парня, а эти волки ментовские, радар и то бесплатно не могут дать. Денег, говорю, лишних больше нет. Но совет, бесплатно дам – ты, говорю, всех подряд тормози, и со всех налог стриги. Мимо тебя, сколько машин идет, все пылят. Вот и бери – за сложные условия своей нелегкой службы. Отъезжаю, смотрю: он шлагбаум своим, в пионерском салюте замахал, двоих сразу на обочину.
Думаю, свадьба не за горами, паренек понятливый.
– Да, анекдот это, вот заливаешь, – смеясь вместе со всеми, сказал Валентин, – он научил, видишь ли, деньги с нас трясти. Этих дармоедов, и учит не надо, сами все знают. Учуют поживу, до столба докопаются.
– Я тоже анекдот знаю, – решил поделиться Сашка, – Чапаев с Петькой, вернулись с Гражданской. Кроме как воевать, да грабить, ничего не умеют. А куда таким специалистам? Только в органы.
Устроились в ГАИ. Вышли в ночную смену. Смотрят: бензовоз летит. Петька, тормози, – орет Василий Иванович, – денег не даст, так хоть бензина отольем. Останавливают. Вылезает с монтировкой, водитель…. Очнулись, на асфальте Бензовоз уехал. Поднимает, Чапаев голову, – ты, говорит, мой героический товарищ Петька, номера у этого негодяя запомнил?
– А как же, – отвечает бессменный ординарец, – 47-47.
– Умница моя. А буквы-то, буквы запомнил? – спрашивает легендарный комдив.
– Так буквы-то на сапогах не пишут, – отвечает Петька.
В Питере другой случай был, – когда утих смех, сказал Сергей, – плывет дерьмо по Фонтанке, а на набережной, старшина службу бдит. Ну, оно и машет ему с воды, – привет,– орет, – коллега. Как я рад, вас приветствовать. Старшина, даже хобарик, от гнева проглотил, – Какой, говорит, я тебе, говну, коллега? Э, не скажи, – отвечает кучка, – мы оба с тобой, из внутренних органов.
– Я еще про подосиновиков знаю, – радостно объявил Сашка, – прибегает мусоренок домой….
Его прервал зовущий гудок локомотива.
– Ты не забудь, с чего начал, потом доскажешь, – хлопнул его по плечу «ветеран».
Эшелон минут пятнадцать подергался на путях, пока не остановился у длинного строения, с высокой платформой.
– Я тоже начинаю верить в то, что мы непобедимы, – наблюдая у бруса двери все движения эшелона,– восхищенно поделился со всеми Валентин, – полдня стояли, чтоб пятнадцать минут покататься. Тут пешком полминуты. Мы-то привычные, но начни враги, разгадывать эти ребусы, у них башка лопнет.
– А ты слышал, как он гудел? А как с места рванул, солярка в трубу. Их разведка – за голову. Куда опять? А мы вот они, туточки, – невозмутимо ответил опытный Генка, – а им еще думать. А вдруг дальше рванем? Мы, помню, в прошлом году, четыре дня грузились. Ротный к бабе прилип, насмерть, не оторвать. Машины то на платформы, то с платформы. Железнодорожники на ушах стоят, матом пятиэтажным кроют, на пену исходят. А замполит одно орет, – ученья у нас.
Вдоль эшелона пробежал дневальный, выкрикивая команду, – выходи строиться!
– Опять строиться, – сплюнул Валентин,– тут тоже скоро матом завоешь.
– Ну, ты чудо? – не согласился «ветеран»,– Ты пока ехал, чего делал? Подушку мял, да слюни пускал. А комиссар наш, не к ночи будь, помянут, от планов да задач, голову не отрывал, все чертил, да писал.
65
Ты, пойми, если он этих планов и задач не выполнит, ему головенку оторвут по самое некуда. А этот перегон, зуб даю, он речь писал, которую сейчас и озвучит перед строем. А нам чего? Стой да сопи в две дырочки. Вникать не надо, это совсем ни к чему, короче, лафа.
– Поздравляю личный состав, с прибытием к месту разгрузки. Дальше двигаемся своим ходом,– объявил на построение ротный.
– Их, послушать, так благодать, сплошные праздники, – прошипел в ухо Генки, Валентин.
– Ты главное меньше переживай. А если еще и работать будешь, то и слава тебя найдет, –
