— Ты выглядишь божественно, — произносит со спины Лебедев. Подходит ближе, мужские руки ложатся на талию. — Так и должна выглядеть жена влиятельного бизнесмена. Я сегодня проиграл тендер, но твоя красота радует мои глаза, твой запах вдохновляет на завоевание новых высот. Девочка моя…
Целует оголенное плечо. Ведет носом по ключице. Смотрит на меня в зеркало. Буравит серыми потемневшими глазами. Не шевелюсь, держу себя в руках. Огромных усилий стоит не оттолкнуть его.
— Мы опоздаем, Костя.
Он тоже выглядит шикарно. Тщательно выбритые скулы, пробор волос уложен. Чёрный смокинг, с бабочкой идеально сидят на его крепкой фигуре, а отшлифованные дорогие ботинки дополняют образ.
— Не делай такое лицо, женушка. Я всего лишь сделал тебе комплимент. — серый взгляд мигом становится суровым. — А сейчас поехали изобразим разок идеальную семью. И сразу улетим в Англию. Хорошо?! — надеюсь, он не врёт. Киваю.
— Тогда пошли.
Берет мою руку и ведет к выходу. От волнения кончики пальцев колит. Нужно расслабиться, голова опять начинает болеть. Представительный автомобиль класса люкс ожидает нас у входа. Садимся. Всю дорогу Лебедева не оставляют звонки. Подъезжаем к белому высотному зданию. Супруг помогает мне выйти из салона машины. Лифт нас доставляет на самый высокий этаж. Все это время Константин не сводит глаз, съедает.
— Что? — не выдержав сканирования, спрашиваю у Константина.
Двери разъезжаются, мы не выходим. Заново съезжаются.
— Если хоть один твой прелестный глазик посмотрит на какого-нибудь чмыря, или ты улыбнешься кому-то, Адель, ты знаешь, что я сделаю, — чеканит спокойно.
— Ты что, угрожаешь, Лебедев? — в шоке от абсурда. — Вообще-то это ты меня сюда притащил, будь моя воля, я была бы сейчас с сыном. — гнев начинает подниматься с глубины души.
— Нет, разве можно угрожать своей жене. Я предупреждаю… всего лишь. А теперь пойдём, у меня есть для тебя сюрприз. — его губы растягиваются в хищной улыбке.
Хочу поймать дзен, один лишь вечер и это закончится. Честно, я не узнаю его. Он резко изменился.
Наконец, выходим из лифта. Мужчина берёт мою руку и мы оказываемся перед толпой людей, которых я знать не знаю. Папарацци, журналисты направляют свои объективы на нашу пару. Натягиваю на лицо фальшивую маску, играю на камеру.
Играет музыка, изобилие выпивки, фуршетного стола, которые стоит огромных денег. Всё, как положено на таких мероприятиях. Но я не могу на это смотреть просто. На улицах люди голодают, вкалывают на нескольких работах, чтобы прокормить свои семьи. А эти ублюдки сегодня жрут, пьют все это. И уже вечером остатки еды выкинут на свалку. Несправедливо, подло, жестоко.
Рука Лебедева по-хозяйски лежит на моей талии. Разговаривает со всеми понемногу, представляет меня всем в качестве "любимой супруги." Изображаем картинку идеальной семейной идиллии.
Профиль лица начинает полыхать, всё тело словно горит в огне, оно помнит эти ощущения. Предательская дрожь опоясывает коленки. Никак не понять, что происходит? Нет, мне не показалось. Шестое чувство твердит поворачиваться в ту сторону не нужно. С одной стороны серые глаза следят за тем сколько раз я моргнула, а с другой я уверена, там меня ждет шторм голубых глаз, забыть, которых вопреки всему я не смогла. Мне моментально становится нечем дышать, не хватает воздуха, в горле появляется сухость. Пью залпом все шампанское. Это что шутка судьбы такая, роковое стечение обстоятельств, мне может кто-нибудь объяснить.
— Все в порядке? — поцелуй в шею заставляет меня взглянуть на мужа.
Он скалится, прижимает талию к себе сильнее. Сукин сын, определённо знал, что этот человек будет здесь. Очевидно это и есть его сюрприз. Какая я же ты все-таки скотина Лебедев. Только вот непонятно для чего всё это? Какую цель преследует.
— Да всё хорошо. Пойду попудрить носик.
Делаю шаг от Кости, разворачиваюсь, но мужчина резко впечатывает меня к себе, оставляет слюнявый поцелуй на губах и шепчет:
— Только недолго.
Так и подмывает сказать, пошёл на хрен, но я лишь улыбаюсь. Освобождаюсь от объятий и иду в уборную.
Подрагивающими руками ополоскиваю шею и руки холодной водой. Как же мне хочется раствориться в воздухе, спрятаться. Стать мельчайшей песчинкой, невидимкой.
Эмоции, которые я испытыла вчера утром, ничто по сравнению с тем, что творится со мной сейчас.
Дверь с размаху распахивается нараспашку, ударяется о стенку. В принципе, это ожидаемо было, но на его благоразумие я все же надеялась.
В дверном проёме массивная фигура Максимилиана загрождала мне путь к отступлению. Испепеляющий синий холод раздавливал презрением. Ледяные капли пота струятся по позвоночнику. Невероятными усилиями держусь, да бы не свалиться в обморок. Вселенная, помоги, потому что эти глаза обещают мне вечные муки и горькие слезы.
— Какая неожиданная встреча, РУСЛАНА. — отчётливо слышу клацание его зубов.
ГЛАВА 24
В лицо, шею, грудь впиваются невидимые иглы от выжигаемого и душащего взгляда. Импульсы зверской энергетики гнева поглощают, лишая свободы воли и выбора.
Не чувствую ног, ступни ватные, колени подгибаются. Пальцами сжимаю раковину, чтобы унять трясучку рук. Сердце давно грохнулось в пятки, а разум вопит " SOS."
Щит самообладания растекается лужицей под натиском тяжёлой ауры.
— Вы, наверное, ошиблись, я вас совсем не знаю. — говорю первое, что приходит на ум, но это мне стоит неимоверных усилий.
Его раскатистый хохот содрогает стены. Это не было обычным, нормальным смехом-нет. Его оскал мог перегрызть мою шею.
— Думаешь перекрасила волосы, нацепила шлюший наряд, вышла замуж за уебка и я не смогу узнать свою игрушку? — хладнокровно цедит Максимилиан, смотря на меня, как на насекомое.
Мне словно дали наотмашь пощёчину. Скотина. Как же все вы меня достали. В глазах мужчины сочится неприкрытая ненависть, она предрекает мне медленную и жестокую расправу.
Даже когда Лебедев ведёт себя, как настоящий урод меня это никак не задевает. Только этот человек мог так унизить буквально одним словом, раздавить своим взглядом. Но сейчас для меня главное постараться держать контроль над своими эмоциями.
Беру себя в руки, подрываюсь, стремительно иду к выходу, слушать оскорбления не намерена. Он мне никто и я ему ничего не должна, пусть катится к своей жене и делает, что хочет. Прохожу мимо дьявола, чувствую исходящую ярость. Не успеваю перейти порог.
— Тц-тц-тц. Не так быстро, шлюшка.
Стальные руки грубо хватают мой локоть и со всей силы втискивает меня обратно, вталкивает в бетоную стену. Ударяюсь затылком, но эта боль ничто. Место, где соприкоснулась кожа с его пятерней обугленна до основания. Он возвышается, перекрывает выход. С трудом удаётся поднять на эту громадину глаза, суровые черты лица находятся очень близко, аромат мужского парфюма вперемешку с табаком, аура похоти и гнева накрывает ярким тягучим шлейфом. До осознания доходит, что за одну минуту этот человек оскорбил меня дважды.
