Франческа сцепила пальцы на коленях. Какая чепуха! Она здесь не гостья, а пленница, и этим все сказано. И именно потому, что она в неволе и обеспокоена тем, как бы сбежать, ей в глаза бросаются детали, на которые она бы при других обстоятельствах не обратила внимания. Сильные, загорелые руки Макса, небрежно обхватившие руль, его бедро с играющими под джинсами мышцами, когда он жмет ногой на педали, исходящий от него запах мускуса, который смешивается с льющимся в окно ароматом диких цветов. Она уловила это благоухание, еще когда остров лишь только вырисовывался в неясной дымке. Благоухание, похожее на аромат духов, такое же пьянящее, насыщенное, волшебное.
– А ты знаешь, что Корсику называют ароматным островом?
Она повернулась к нему.
– Мне не нравится, что тебе удается читать мои мысли, – ее голос прозвучал резко.
– Лишь ведьмам, колдунам и специалистам по черной магии под силу прочесть твои мысли, cara. – Он посмотрел на нее, и легкая улыбка тронула уголки его губ.
– Я не знаю, как это у тебя получается, и знать не хочу. Я… мне просто это не нравится, вот и все. Кому понравится, когда на нем пробуют свои таланты?
Он медленно и загадочно улыбнулся.
– Уж не боишься ли ты, что я ненароком выужу из этой прелестной головки какие-нибудь тайны?
Она почувствовала, что заливается краской.
– Я вынуждена повторить: мне это не нравится. Это противоестественно.
– Безусловно, – он горько усмехнулся. – Вот какие странные повадки могут быть у нас, у дикарей, правда?
Франческа еще больше покраснела. Некоторое время она молча смотрела на него, потом, повернувшись, уставилась в лобовое стекло.
– Может, ты скажешь, откуда исходит такое благоухание, или мне следует догадаться самой?
– Запах идет от маков – густых зарослей, которыми, как ты видишь, увенчаны все горные склоны. Здесь смесь самых разных растений: жимолости, лаванды, розмарина и эвкалипта.
– И тимьяна, я знаю запах тимьяна, – сказала Франческа. – Сама выращивала его в маленьком ящичке на… – она замолкла, почувствовав, что он смотрит на нее.
– Ты растила тимьян? – спросил он таким тоном, словно она только что сообщила, что выращивала цыплят. – Где?
– На балконе. В Нью-Йорке у многих зелень на балконах. И если ты не слышал об этом…
– Но что ты делала с этим тимьяном? – Глаза его весело – или насмешливо? – блестели. – Может, раздавала бездомным?
Франческа выпрямилась.
– Я использовала его, – сухо ответила она, – для приготовления пищи.
– Пищи? Как благородно.
– Я люблю готовить, – сказала она. – У меня это неплохо получается. Хотя для тебя это все равно. Что касается бездомных, то для них я готовила бутерброды в домовой кухне на Генри-стрит.
Повисло молчание, потом Макс громко выдохнул:
– Значит, тебе все это не в новинку, так получается?
– В чем дело, Макс? Такое представление обо мне тебя не устраивает?
– Похоже, мы совсем мало знаем друг друга. Франческа, отвернувшись, скрестила руки на груди.
– Мне это вполне подходит.
Он взглянул на нее и заулыбался.
– Там, где мы будем жить, нет ни телевизора, ни радио, cara. Я все думал, чем же буду тебя развлекать, но наш разговор рассеял все сомнения. Мы будем проводить день за днем, рассказывая друг другу свою жизнь.
Неприятный комок подкатил к горлу. День за днем, он сказал: день за днем.
– Франческа? Что с тобой? Она с трудом сглотнула.
– Просто устала, вот и все.
– Должно быть, ты и есть хочешь, – мягко заметил Макс. – Мария сказала, ты не притронулась к ленчу.
– У меня не было аппетита.
Он подвигал своими длинными ногами.
– Я уверен, Джулия что-нибудь приготовила для нас. – Он улыбнулся. – Предупреждаю тебя, надо будет съесть все, иначе она расстроится.
Джулия. Кто это, Джулия? Мучительно хотелось спросить его об этом, а также задать все вопросы, которые роились у нее в голове. Но не стоит совершать такую ошибку, не стоит подчеркивать ее зависимость от него.
– Однажды, когда Жан-Поль только начал у меня работать, я сделал величайшую глупость, взяв его с собой в Сарсену.
Сарсена. Он везет ее туда – в город под названием Сарсена? Что это может быть за город, затерявшийся среди гор?
– Дошло почти до драки, – Макс засмеялся. – Хотя это некоторое преувеличение: Жан-Поль настоящий джентльмен. Но Джулия готова была его убить. Он вторгся в мою кухню, без конца повторяла она, словно Жан-Поль был ворвавшимся в крепость убийцей. – Он улыбнулся воспоминаниям. – Поэтому, заботясь о мире, я не беру Жан-Поля с собой в Сарсену. Она, конечно, большая, однако для двух поваров все-таки тесновата.
Тесновата для двух поваров, но все равно большая? Значит, Сарсена город не маленький. Это хорошо. Франческа улыбнулась про себя. Макс может сколько угодно контролировать свою команду на “Млечном Пути”, но наверняка не все жители Сарсены хранят верность и получают жалованье от дорогого дона Максимиллиана. Единственный человек, с кем ей придется общаться, видимо, будет домоправительница Джулия, и, несмотря на то что он говорит, будто в Сарсене абсолютно никто не проявит интереса к тому, с кем он приехал, надо попробовать воспользоваться представляющейся возможностью и постараться вызвать симпатию этой женщины.
Настроение Франчески улучшилось. Все налаживается. Определенно налаживается.
Машина сделала поворот, и она удивленно заморгала, увидев открывшуюся перед ними картину.
– Что это? – спросила Франческа.
Макс сбавил скорость, повернулся к ней и смотрел, с каким удивлением разглядывает Франческа каменные стены и башенки, будто прилепленные к вершине горы.
– А на что похоже? – веселым голосом спросил он.
– На замок, – медленно ответила она. – Как из сказки.
– Точно, – тихо и нежно отозвался он. – Я тоже так подумал, когда увидел впервые. Красиво, правда?
Да, красиво! Но вместе с тем она и представить себе не могла более страшного места, чем это. Одинокое сооружение, возвышающееся на открытом всем ветрам откосе, под которым далеко внизу плещется море.
Макс нажал на газ, и машина устремилась вперед.
– Кто здесь живет? – Почему ее голос едва слышен? Она провела языком по пересохшим губам. – Куда мы приехали?
Он молчал, но она и так уже знала ответ.
– Это Сарсена, – наконец произнес Макс тихо. – Мой дом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Франческа стояла в своей комнате у узкого сводчатого окна и смотрела на ухоженные поля, которые растянулись до самых горных вершин на горизонте. День близился к вечеру. Было жарко. Все вокруг окутала тишина, тяжелая и давящая, которая всегда наступает к середине знойного летнего дня.
