Они ведь могли помочь нам, правда ведь? Могли бы дать денег. Но вместо этого они спокойно смотрели, как она тратит последнее на мой обед, а после уходит, навсегда.
Мне всегда не хватало материнского тепла. Нет, хранитель в образе мамы был бесподобен. Он давал мне все необходимое, но не более того.
Мы были близки, много разговаривали. Но я никогда не чувствовала той самой близости, которая есть между родными людьми. Она никогда не целовала меня на ночь, никогда не плакала из-за моих обидных слов, никогда не смотрела на меня с искренней любовью и восхищением.
Я видела это у своих знакомых, но говорила себе, что у мамы сложная жизнь, поэтому она такая жесткая.
А все оказалось иначе — совсем другим.
Когда я отошла от своих воспоминаний, поняла, что вода в ванне совсем холодная. Наверное, я просидела здесь несколько часов.
Вышла из ванны, облачилась в белый халат, натянула улыбку.
Шерхан в это время сидел на диване. Он ел что-то хрустящее из тарелки и смотрел телевизор. В белом халатике он выглядел даже немного комично, это вызвало легкую, но искреннюю улыбку.
Увидев меня, он нахмурился.
— Поговорим? — предложил он, то чего я точно не ожидала.
— Я думала, мы будем веселиться, — старалась я говорить как можно бодрее.
— Нам необязательно веселиться именно сегодня, — Шерхан отставил тарелку, — когда тебе так плохо.
Он даже не представлял, как сильно я была ему благодарна за то, что он рядом. А если бы мы тогда не встретились, если бы рядом был Джагхед, сейчас бы я оказалась совершенно одна. Наедине с лжемамой и парнем, который бросил Джарумбаи.
Я подошла к дивану и села, поджала под себя ноги и всем телом откинулась на грудь Шерхана. Он положил на меня руку и молча поправил мокрые волосы.
— Я скучала по маме, — всхлипнула я. — Всегда скучала. Чувствовала, что ее рядом нет.
— Понимаю, — сказал Шер и я точно знала, что он понимает.
Он начал медленно поглаживать меня по голове, а я наслаждалась этой простой лаской.
— Ты мне сразу понравился. Когда мы познакомились.
Я услышала смешок.
— Правда, — я даже привстала на локтях, заглядывая в его глаза. — Я почувствовала твои эмоции, и в них было столько знакомого.
Шерхан смотрел внимательно. Он молчал, как обычно.
— Когда я смотрела воспоминания Джарумбаи, это было так больно. Смотреть на тебя. Тебе сильно досталось в этой жизни.
На глазах накатились слезы.
— Это в прошлом, — сказал Шерхан, он прижал снова меня к своей груди.
Удивительно, как можно быть настолько несчастной и счастливой одновременно. Когда он был рядом, мне было намного спокойнее.
— Ей так повезло.
— Кому? — спросил Шерхан, проводя руками по волосами и медленно разделяя мокрые пряди.
— Джарумбаи. — Шер замер. — Ей так повезло, что ты ее любил. Если бы ты любил меня, я никогда не предпочла бы тебе этого…Дэвида.
Воспоминания о последнем вызвали самый неприятный шквал эмоций. Еще один, кто с радостью бы меня использовал.
Горячие пальцы легли на подбородок, вызывая бурю эмоций. Шерхан нежно приподнял мою голову, заглядывая прямо в глаза.
— Ты ведь знаешь, кто я? — серьезно спросил он.
— Да.
— И понимаешь, что со мной не может быть никакой нормальной жизни?
Я вздернула плечами.
— Ты так говоришь, будто моя жизнь нормальная.
— Но у тебя еще есть шанс.
— Шанс на что? — я внимательно всматривалась в черты его лица и улавливала малейшие изменения в мимике, как он щурился, как сжимал губы.
— Шанс начать все заново.
— И у тебя он есть.
— У меня нет, — Шерхан отпустил мой подбородок. Он попытался встать, но я не дала.
Сейчас меня начали одолевать самые неприятные мысли. Я ведь не смогу держать его рядом с собой вечность, а он хочет уйти.
Шерхан переложил мои руки со своих плеч на диван и все же встал. Я же встала вслед за ним. И демону это не понравилось.
— Послушай. Моя жизнь была очень долгой, я ее прожил. Теперь настала пора закончить ее. Я всегда знал, что конец настанет. Я умру и моя душа вернется к Локвуду. Я стану его служкой после смерти.
— Это несправедливо! — чуть ли не кричала я.
— Другого выхода нет. — Он подошел ближе, посмотрел в глаза. — Я сделал много плохих вещей, так просто их не простят. У меня одна судьба, у тебя — другая.
Шерхан хотел отойти, но я практически вцепилась в его руки.
— Я тебя не отпущу, — всхлипнула я.
— И сделаешь себе хуже.
Он попытался освободить руки, но я не отпускала.
— Ну и пускай.
— Мария! — практически взревел он. — Неужели ты не понимаешь?
— Я люблю тебя.
Вся гостиная погрузилась в тишину. Я смотрела в его глаза, пыталась уловить, хоть что-то, но не могла понять.
В телевизоре одна картинка сменилась другой, раздался призывный звук кинокомпании, оповещающей о начале нового фильма.
— Мне все равно, — сказал Шерхан. И я поступила подло по отношению к нему: позволила себе залезть к нему в голову и почувствовать это знакомое тепло, страх, нежность. То, что и я сама чувствовала к нему.
Я не позволила ему отойти и на шаг, приподнялась на цыпочках и поцеловала его. У нас одни эмоции на двоих, что бы ты не говорил, но я знаю.
— Не отталкивай меня, — прошептала я ему прямо в губы.
И он не оттолкнул, он с жадность и страстью впился в мой рот.
— Ты знаешь, что делаешь? — прозвучал вопрос.
— Да.
— Я не отпущу тебя, никогда потом не отпущу.
— И я тебя тоже, — сказала уверенно, позволяя его поцелуям спускаться ниже.
Он целовал мою шею, плечи ключицы. Халат слетел на пол, а под нами так вовремя оказался диван. На который Шерхан нежно меня положил.
