А важным — была Викки. Ради неё я здесь. И она ничем не заслужила страдающую, витающую в облаках няню.
Мы только что вернулись в её комнату после ужина, и мне вдруг показалось, что малышка грустит.
— Эй, кто это тут нос повесил? — задорно спросила я, присев на корточки напротив неё. — А давай поиграем с тобой в какую-нибудь супер-интересную игру!
Викки приняла серьезный вид, и забавно постучала указательным пальчиком по своим губкам, словно глубоко задумалась. Мне даже стало любопытно, у кого она срисовала этот уморительный жест?
— Змулки! — вдруг выдала она, с озорством посмотрев на меня.
— Эмм, это что за игра? Я такую не знаю…
— Змулки! Ты заклываес глаза салфиком, а я хлопаю так, — малышка звонко хлопнула в ладоши и засмеялась.
— Ах, жмурки! — наконец, сообразила я, тепло улыбнувшись ей. — Точно. Я же сама тебя научила. Конечно, давай!
— Тойко завизи глаза! — прощебетала малышка, хитро прищурившись.
— Сейчас, сейчас!
Нашла в её шкафчике легкий шелковый шарфик, и надежно зафиксировала его у себя на голове.
— Ситай! — весело крикнула Вик, и со звонким смехом бросилась наутёк.
Я честно сделала десять кругов вокруг себя, так что трудно было определить, куда удалился топот детских ножек.
Остановившись и чуть покачнувшись, я поняла, что за плотной повязкой совершенно не понимаю, в каком направлении стою.
Мы с Ритой в детстве часто играли в жмурки, и очень любили эту игру. Главным правилом в ней у нас считалась честность. Подглядывать — подло. Это настолько прочно укоренилось с тех пор в моей голове, что даже сейчас, играя с малышкой Вик, совесть не позволяла мне мухлевать.
— Первый хлопок! — произнесла я громко и задорно.
Глухой «хлоп» раздался довольно далеко.
— А-я-яй, Викки! Мы же с тобой договорились уже — во время игр за пределы комнаты не выходить! — пожурила я, но все же осторожно зашагала на звук, выставив руки вперед.
Немного промазала и уперлась ладонями в стену, но быстро добралась до массивной приоткрытой двери. Оказавшись в коридоре, попыталась угадать, куда малышка могла убежать. Вряд ли бы далеко ушла. В этих стенах легко заблудиться, хоть я и работала здесь уже достаточно времени, все равно путалась. С закрытыми глазами тем более…
— Второй хлопок! — разнесся эхом мой голос по коридору, в этот раз я говорила тише.
«Хлоп» и тихий смешок раздался откуда-то слева. Захваченная азартом охотника, я пошла на звук, однако когда добралась до ориентира, никого не нашла. Чуть огромную вазу не уронила, но рядом однозначно никого не было! Неужели сбежала хитрая лиса? На ковре можно было не услышать детских цыпочек.
Выпрямившись, я напряженно прислушалась, потому что вдруг услышала какой-то шорох совсем рядом. Холодок прошел по спине, потому что это уже немного напоминало фильм ужасов… Но пока совесть все ещё не позволяла мне снять повязку.
— Третий хлопок, — произнесла я без громких нот, остро чувствуя присутствие рядом.
«Хлоп» раздался так неожиданно, что я вздрогнула и отпрянула назад, потому что он принадлежал взрослым рукам!
Дальше произошло, что-то совсем непонятное… Мужской запах окутал меня, большая и сильная ладонь надавила на живот, и я оказалась прижата спиной к стене. Тело настолько оцепенело от растерянности, что я даже не могла поднять руки и повязку снять! Лишь раскрыла рот, готовясь возмутиться, но вдруг услышала четкое над лицом:
— Т-с-с…
Сердце гулко забилось в груди. Что происходит вообще? Но неожиданно все мысли вылетели из головы, потому что в мои губы протолкнулся горячий язык, и рот оказались захвачен требовательным поцелуем.
Внутри все словно перевернулось в один миг, жар заполнил тело, сердце зашлось…
Растерянность сменилась острой паникой, руки сами собой уперлись в мужскую грудь и попытались оттолкнуть. Но Марк не позволил мне этого сделать.
Сильная ладонь легла на мою шею, слегка надавив, и он углубил поцелуй.
По телу прошла волна сладкой дрожи, оседая приятной тяжестью внизу живота.
— Черт, ты меня с ума сводишь! — раздался горячий шёпот мне в губы.
Получив доступ к кислороду, я жадно глотнула воздух, и руки сами собой взметнулись вверх, чтобы убрать повязку с глаз… но их ловко перехватили и прижали к стене по обе стороны от моей головы.
— Хочешь, открою тебе секрет? — спросил Варавва, обжигая мое ухо горячим дыханием. — Меня заводит даже твоя ревность!
— Что?.. — выдохнула я, безуспешно пытаясь взять себя в руки.
— Я все вижу, Арина, — непреклонно заявил он.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл его слов. И когда это произошло, я буквально задохнулась от стыда и возмущения, все еще дрожа в его руках, как осиновый лист.
— Ваша личная жизнь… — произнесла сдавленно. — Меня не интересует!
Я попыталась высвободиться, но внезапно щетина царапнула нежное место под мочкой уха, и последовал обезоруживающий горячий поцелуй, посылая по телу новую волну трепета. Затем тихий голос угрожающе прозвучал над моими губами:
— Больше не смей мне лгать.
В этот же миг меня отпустили, разгоряченной кожи лица и шеи коснулся поток холодного воздуха.
Я шумно вздохнула и тут же принялась сдирать повязку с глаз. Но как назло она зацепилась узлом за волосы, и пришлось повозиться, прежде чем получилось это сделать. Когда я снова могла видеть, Вараввы уже не было рядом.
17
Это столкновение так обескуражило меня, что я не сразу среагировала на топот ножек, появившийся в коридоре.
— Плоиглала! Плоиглала! — радостно заверещала Вика, как только я поймала её фигурку взглядом.
Рассеянно улыбнувшись, я кивнула, искренне соглашаясь с этим. Так и есть — я проиграла. Сдала позиции. А мои слабые попытки сопротивления оказались тщетными.
Викки и не подозревала, чего стоило мне абстрагироваться от того, что произошло и продолжить игру. Помимо будоражащего поцелуя, из головы никак не выходили слова её дяди. И чем больше проходило времени, тем нереальнее они казались. Вообще все, что случилось, казалось, нереальным! Поэтому вплоть до того момента, как Викки засопела в своей кроватке, я не ощущала всю силу затаившихся эмоций. Когда же вошла в свою комнату, они в полной мере взяли верх и заставили меня метаться от стены к стене.
Как я могла это допустить?! После того, как увидела ту девушку? А он? Как он смел себе такое позволять?! Разбалованный, беспринципный хозяин жизни!
Внутри кипело недовольство и смущение. Недовольство не столько Вараввой, сколько собой! Я злилась на себя за то, что не могла справиться с чувствами, за то, что творилось с моим телом рядом с ним… За то, что поддавалась его дьявольским чарам и терпела его вседозволенность.
