Убежали не все: двое стражников остались в дверях. Эти были мне знакомы — с обоими мы вчера едва не потеряли Тиля, поддавшись его чарам.
— Уведите его высочество, — отрывисто приказал Альвет. Голос его сорвался. Тиль внимательно следил за нами.
— Идите, принц, — попросила я. — Мы… здесь ненадолго задержимся.
— Отвечаете за него головой! — негромко добавил Верс.
Стражники вывели Тиля.
— Подожди, сейчас будет целитель, — сказал Плантаго Альвету, тот повел взглядом, будто не был уверен, откуда именно слышит голос. Он поднял руку, словно пытался дотянуться до чего-то невидимого впереди… и я увидела, как по тыльной стороне ладони короля начинает стремительно расползаться уродливое родимое пятно, похожее на паука.
Верс снова выругался, на этот раз громко, не скрываясь. Появление все увеличивающегося пятна его не напугало. И, кажется, не удивило, лишь заставило поморщиться, будто Плантаго уже видел такое.
А у меня горели пальцы, как от ожога, хотелось отшатнуться, бежать от Альвета прочь. Порыв, недостойный целителя, но, видно, дело в том, что магия, пробуждению которой мы были свидетелями, была слишком древней. И слишком опасной.
Альвет был помечен проклятьем королевского венца, посланным богиней Митилью. Меткой убийцы короля.
Верс схватил Альвета за плечи. Тот все тянулся и тянулся за чем-то, недоступным нашим взорам, порываясь встать и только слабость не давала ему броситься вслед за невидимым. Альвет вдруг выгнулся и захрипел.
— Держи, чего стоишь! — прикрикнул на меня Верс. Сам он придерживал теперь Альвета только одной рукой, а второй схватил со столика нож для масла. Я не успела испугаться или подумать, что таким ножом убить человека сложно. Верс развернул ладонь Альвета и полоснул по ней ножом. Пока ладонь наполнялась кровью, он, отбросив нож, удерживал руку Альвета за запястье, не давая опустить или развернуть ладонью вниз.
— Ну?! — прорычал он, наконец, взглянув на меня. Я помогла ему держать короля. Тот уже перестал биться, просто обвис, и дышал с большим трудом.
— Не трать силы! — предупредил Плантаго хладнокровно. Он достал откуда-то белый непрозрачный кристалл, который уронил в окровавленную ладонь Альвета. Камень тут же начал наливаться золотым светом изнутри.
— А теперь — давай! — скомандовал Верс.
Я накрыла ладонь Альвета своей, чувствуя, как бьется в кристалле частичка чужой жизни, которая сейчас впитывалась в кровь Альвета.
Без сомнения, накопитель был создан заранее. Я не думала о том, как удалось задержать чужую жизнь в нем надолго. В моей голове успела появиться лишь одна мысль: неужто королева настолько безрассудна и так беззаветно предана своему сыну, что заготовила спасение для него заранее, не зная, пригодится оно или нет?
Не помогало.
Сейчас я видела это так: золотые нити, прошившие насквозь его ладонь, растворялись в пространстве, не принятые, не принявшие новое тело… Я перехватила непослушные кончики этих нитей, направляя туда, куда нужно. К сердцу короля Альвета, заставляя его биться.
Мимолетное сопротивление рассеялось.
Это чужая жизнь, не принадлежащая этому телу. У него есть своя. Какой бы она ни была короткой — так должно.
Это жертва, отданная добровольно, напомнила я.
Добровольна ли? Правда? Правда?
Это не был разговор в полном смысле слова. Я никогда не знала, чьи мысли, и чья воля соприкасается с моей. Но мне казалось, что это само время воплощалось в едва уловимую сущность, чтобы снизойти до нас, людей.
На мгновение я засомневалась. И тут же испугалась этого. Потому что невидимый собеседник чутко чувствует слабину. В конечном счете, это не мое — или не только мое решение — но если вопрос задан, ответ может быть принят во внимание…
Да.
Да… — словно из бесконечной дали дошло до нас эхо чужой воли, хотя в этом я уже не могла быть уверена. Вот зачем отдающий жизнь должен быть рядом — чтобы дать ответ. Камни, эликсиры — всего лишь проводники…
Альвет снова захрипел, и Верс, оттолкнув меня, прижал его к софе. Агония продолжалась несколько страшных мгновений. Я почти вслепую нашарила ладонь Альвета, липкую от крови…
К тому времени, как появился целитель в сопровождении советника Ривена, Альвет уже лежал без памяти, но дышал ровно, и сердце его слабо билось.
А метка Митили пропала, словно ее и не было. Быть может, мне и правда привиделось? Но я все еще чувствовала боль, как от ожогов…
* * *
По счастью, на вопросы отвечал Верс. Я, конечно, владею магией времени, но использовала ее в жизни редко… а способность переноса жизненного пути стала для меня практически проклятьем. И хотя отчего-то люди склонны считать, что я только ею и пользуюсь, чтобы обогатиться или просто навредить людям… Но это не так. Потому использование способностей — даже при наличии устойчивого проводника (хороший, восприимчивый к магии кристалл, который вырос где-то в горных недрах, очень близко к жизненным токам земли) — забрало у меня изрядно сил.
Да и вообще меньше всего мне хотелось бы обращать на себя внимание. После того, что я увидела. В прочем, всерьез испугаться еще и за себя сил уже не осталось. Поэтому я просто отошла в сторонку и села в кресло у стены. Поймала цепкий взгляд, брошенный Версом. Маг тут же отвел взгляд.
Временами я уплывала в туман и теряла нить разговора. Пока целитель осматривал Альвета, Верс как-то справлялся с гневом советника Ривена.
— Это действительно царвель, — признал целитель. — Доза невелика, но состояние его величества… видимо, у него было магическое истощение. Это могло привести к гибели.
Я не поправила его. Верс тоже ничего не сказал.
— Как это могло случиться! Куда вы все смотрели?! — маркиз рвал и метал. — На кухне перестали проверять поваров? Королевскую еду никто не пробует?!
Целитель замер, осознав, видимо, что любая ошибка — и его казнят вместе с работниками кухни, виновны они или нет.
— Успокойся и начни думать, — отрезал Плантаго. — Яд был не в еде.
Удивительно, но советник задумчиво затих.
— Посуда? — наконец, спросил он.
— Чашки, — кивнул Верс. — И с большой долей вероятности покушение планировалось на принца.
— И что, девица перепутала его с королем?! — взревел Ривен. Мне показалось, он совершенно не владел собой от волнения. Не ожидала, что увижу его в таком состоянии. Верс же хранил спокойствие.
— Она могла вообще не знать, кому и что несет, — заметил он. — Или думала, что отравлена только одна чашка. А короля не должно было здесь быть, — меня обжег очередной брошенный вскользь взгляд.
В нем крылся немой упрек и что-то еще… Яд в двух чашках — для линезского принца и того, кто разделит с ним трапезу. Вместо Альвета с большой долей вероятности чай выпила бы я… Ведь наша встреча с графом Браном — лишь совпадение. Кто мог предполагать, что он действительно передаст мою просьбу королю, а тот — прислушается к мнению какой-то ведьмы…
