В доме царила тишина, а в голове армагедон. Тысячи сбивчивых, жестоких по своему содержанию мыслей роились и давили на сознание.
Мой насильник Арес. Хозяин Греха и нынешний владелец моего тела. Чудовищная ирония. Горькая и кислая одновременно.
Я брезгливо переступила пиратское сокровище и поплелась прямиком в душ.
Долго мылась и плакала. Плакала и мылась.
Надежда на то, что я смогу отмыться от налипшего позора испарилась, когда я в сотый раз мылила и драила до покраснения кожу.
Я отказывалась вспоминать бурный секс и понимать почему я испытала удовольствие во время процесса. Это не я. Это глупое тело. Между ног нет мозгов и сердца. Там лишь пустота — дырка! Поэтому и казнить себя за слабоволие глупо.
Если бы я не проходила годы психологической реабилитации, возможно, в эту ночь я бы прекратила свои страдания суицидом. А так, я все раскладывала по полкам, искала оправдание каждому своему поступку — вдоху выдоху, стону, механическому оргазму.
После получасового душа я вылезла из ванной красная, как варенная креветка. Надела на себя белье и наглухо закрытый спортивный костюм. С трудом передвигая ноги, доползла до спальни.
В комнате стояла удушливая жара. Спертый воздух вызывал тошноту. А может это мне было плохо от самой себя…
Я подошла к окну и распахнула его настежь. В этот миг, как по команде возле ворот моего дома припарковался представительский Мерседес. Черная тонированная машина выглядела, как касатка. Я с интересом вглядывалась в открывающуюся дверь.
После жестого секса с Аресом меня уже было сложно напугать автомобилем. Даже если б из него вышел очередной маньяк или убийца и снял меня из снайперской винтовки, ведь я была легкая мишень в окне, то я б даже не пискнула. Благодарно приняла бы избавления от измучавшей меня судьбы.
С горечью я осознала насколько я сломлена и выпотрошена. Осталась лишь безчувственная оболочка.
К эмоциям я не была готова. Но из машины вышел единственный человек, способный их во мне пробудить.
Максим Романов!
Я ахнула, прикрыв рот рукой. Неожиданный визитер смог пробудить меня от дьявольского анабиоза.
Макс был словно с обложки гламурного журнала. Фигура мужчины даже издалека смотрелась слишком идеально. Рельефное тело украшал строгий брендовый костюм. Белоснежный ворот рубашки был расстегнут на несколько пуговиц, что придавало его образу харизматичности и сексуальности. И этот его образ правильного и шикарного мужчины у моих ворот — потасканной шлюхи, вызывал во мне разочарование и боль.
До его появления я считала свою апатию и депрессию жутким состоянием. Но после того, как Макс уверенно подошел к невысоким прутьям забора, я поняла, что сейчас мне действительно стало хреново. При чем так, как не было даже во время первого изнасилования ублюдком Аресом.
— Лиза, привет, красавица, — негромко позвал он меня и улыбнулся до глубоких ямочек.
Я закрыла лицо ладонями и прислонилась к оконной раме.
Боже! Что я наделала?!
Я отдалась за деньги насильнику, не дождавшись Макса какой то гребанный час.
А он вот. Стоял под окном и смотрел на меня с теплотой и обожанием, которые я не заслужила!
Мерзкая липкая вина намертво прилипла к моему телу и давила. Давила с силой гранитной плиты надгробия.
— Принцесса, спускайся, или я сам влезу к тебе в окно, — чуть громче произнес Макс. С легкостью перелез через забор. По мальчишески легко спрыгнул на отцовский стриженный газон и подошел совсем близко к стене дома.
Я с замиранием сердца глянула вниз.
Все неправильно. Это я должна была сейчас быть внизу, а он наверху. Я в преисподни, а он в чистом бескрайнем небе.
— Лиза, что случилось?! Тебя обидел этот уебок Глеб? Расскажи мне, малышка, — заметив мои слезы, что лились водопадом сквозь плотину пальцев, встревоженно спросил Макс.
— Где ты был раньше? — всхлипнув в голос, спросила я.
— На конференции в Канаде.
Макс не дожидался моего приглашения. Расстегнул пиджак и скинул его прямо на аллею. Начал ловко взбираться ко мне в окно, хватаясь за выступы в камнях и подоконник первого этажа.
— Нет. Нет. Уходи, Макс, — вскричала я.
Разве я смогу вынести присутствие этого мужчины, если я его всю свою сознательную жизнь люблю, и при этом только что переспала с насильником, моральным уродом Аресом?!
Но Макс отказывался слушать меня.
Добрался до второго этажа и подтянулся на мускулистых руках, даже дыхание его не сбилось. В просвет окна показалось его обеспокоенное лицо. Изумрудные глаза искрились добротой и радостью от нашей встречи.
В них смотреть было особенно тяжело и больно.
— Уходи. Уходи, Макс, — повторяла я, как обезумевшая и мотала влажными после душа волосами.
— Лиза… ты чего? Может еще скинешь меня? Я ведь сломаю себе что то, малышка. Давай я войду в комнату, и ты мне спокойно объяснишь, что произошло, — тише проговорил он. Так, словно он психотерапевт и огорошивает больного диагнозом шизофрении.
Черт. Все совсем развивалось неправильно.
Макс не должен был больше появляться и бередить мне душу. Настаивать на встрече и переть, как влюбленный в меня мужчина — танк!
Я грязная, заклеймленная. Очевидно же, что не достойна его искреннего порыва. Как Романов не видит на мне дьявольское тавро?! Оно должно быть выжжено на губах поцелуями Ареса, его раздирающим огненным членом.
Я зажала рот рукой в отвращении к себе. Казалось, что и вправду мой рот до сих пор прожигает метка зверя.
— Лиза, у меня сейчас руки отвалятся. Маленькая моя, позволь хотя бы сесть на подоконник, раз боишься пускать меня в свою девичью келью, — с очаровательной улыбкой произнес Макс.
Я отступила на несколько шагов к стене. Пока не уперлась спиной в холодную плоскость, смотрела в ужасе на Макса.
Я уже видела, что никакими словами не вразумлю этого невозможно упертого мужчину.
Макс влез в окно с ловкостью хищника. Медленно подошел ко мне.
— Лизонька, девочка моя. Прости, что ушел тогда из Элизиума так стремительно и не появлялся эти дни. Я знаю, что с этим дебилом из фитнес клуба у тебя ничего нет. Все пять лет я вспоминал о тебе каждый день. Твои небесные глаза, твою волшебную улыбку, твои золотые волосы, — Макс потянулся к моим влажным прядям и коснулся их рукой, пропуская между пальцами. Я дернулась от него в сторону, как от огня.
— Не нужно, Макс. Тебе и вправду лучше уйти. Я… я не достойна тебя. И никогда не была…
Рыдания душили и рвались наружу. Я попыталась оттолкнуть Макса в грудь. Как он не понимает, что чем ближе он ко мне находится, тем больше укоряет и добивает меня.
