Предательская слезинка скатилась по щеке к уголку губ. Проходя мимо него, я отвела взгляд, словно если я не буду видеть его, то и он не увидит выражение моего лица.
Мягко остановил меня, сжав мою руку и притянув к себе. А я всё упрямо смотрю куда угодно, но только не ему в лицо.
— Серафима, ты рядом со мной, потому что я этого хочу, — произносит, убирая мне прядь волос за ухо.
Я резко взметнула на него взгляд, осознав, что кроется за этими словами.
— И избавишься от меня, как только я тебе надоем?
Мне был известен и так ответ на этот вопрос.
— Да. Но ты ни в чём нуждаться не будешь.
Если он хотел меня утешить, у него ничего не получилось.
Несмотря на тяжёлый разговор и горькие выводы, поняла, что давно я так не высыпалась.
Потянулась, ощутив приятную боль в мышцах. Вдохнула в лёгкие знакомый запах, исходящий от подушки. А затем нахмурилась и открыла глаза. Комната ещё погружена во мрак. Плотные шторы скрывают солнце. Но по ощущениям уже позднее утро. А хозяин квартиры, похоже, давно покинул кровать.
Тоскливо обнимаю подушку крепче, зарываясь в неё лицом.
Что же теперь будет дальше? Кто мы теперь друг другу?
Страшно покидать комнату и погружаться в эту неизвестность.
А что, если это всё? Если, утолив жажду, потеряет интерес и выставит за дверь?
На мгновение представила свою жизнь без фантазий о нём. Без красивой картинки, на которой мы вместе. Навсегда.
Ведь я уже не смогу мечтать о нём, лишившись надежд на взаимную любовь. Не только похоть.
Проскочила в ванную комнату, чтобы умыться и почистить зубы. Из отражения на меня смотрела румяная, удовлетворённая девица.
Нашла объект своих желаний в гостиной. Разговаривал с кем-то по телефону, стоя ко мне в пол-оборота. Смотря в окно. Уже при полном параде, в костюме-тройке.
Прислонилась к дверному проёму, наблюдая за ним. Изучая при свете дня.
Тут вспомнила, что это из-за меня он не улетел в другую страну. Приободрилась. Впрочем, он не сказал, насколько задержится. Как всегда, дозируя информацию.
Так и не ответил, чем я его разозлила в вечер знакомства. Но и без того знала. Тем, что оказалась в его глазах шлюхой. А это закрыло мне дорогу к нему.
Возможно, не поднимись я тогда к нему, он сам сделал бы всё, чтобы я в итоге прыгнула в его постель. Но мне не нужна была одна ночь — а это всё, что он мог мне предложить. Мне нужны были деньги.
Заметил меня. Продолжая разговор, принялся изучать мой взлохмаченный вид. На короткий миг пожалела, что не натянула обратно своё красивое платье. Впрочем, не уверена, что оно теперь пригодно к носке.
Но, когда он убрал телефон и направился ко мне, все сомнения испарились. Молча притянул к себе, целуя губы. Приподнялась на носочки, крепче обнять, вспоминая моменты минувшей ночи, от которых разливалась тяжесть внизу живота. Сладкая ноющая боль, снять которую мог только он.
— Скоро тебе привезут одежду, и мы поедем завтракать, — как всегда, ставит в известность, словно я продолжаю быть его собственностью, над которой он властен распоряжаться как вздумает.
Откровенно говоря, у меня имелись планы на этот день. Тренировка, пары в универе, затем еще одна тренировка и фотосессия для рекламной кампании. Впрочем, часть из них я уже давно проспала.
— Что мы ещё будем делать, мой повелитель? — провожу пальчиками по задней поверхности шеи, царапая ноготками кожу.
— Ты будешь теперь жить здесь, — отвечает тоном, не терпящим возражений.
А меня это бесит.
— Вот как, — поджимаю недовольно губы.
Нет, я желала развития наших отношений. Горячо и страстно. А он просто хочет, чтобы я всегда была под рукой. Не утруждаясь ухаживаниями, проявлениями чувств. Просто приказывая.
Приподнимает бровь, явно не понимая, что меня может не устраивать.
— А ты не думал, что у меня может быть своя жизнь, которая вполне устраивает? Квартира, в которой я живу. Не такие хоромы, как у тебя, конечно. Но мне нравится.
Слежу за выражением его глаз, но не могу прочитать, что в них таится. Он словно опустил забрало. Ничего не рассмотреть.
— Если я захочу, девочка, у тебя будет всё, — проводит пальцем по подбородку, нежно, а в следующий миг больно сжимает, заставляя выше поднять, смотреть в его злые глаза, — а если захочу — ничего. Ни квартиры, ни машины, ни денег. Ни даже жизни.
Глава 34По коже проходит неприятный холодок. Нет, я не забыла, с кем имею дело. Я его просто не знаю.
Ему не нужны ухаживания, он и так может взять меня, когда и как захочет. Волнуют ли его при этом мои чувства? Не уверена.
Толкает к стене, прижимая мощным телом, пока тяжёлый ремень брюк и жёсткая ткань костюма не врезаются в кожу, почти царапая. Сминает моё тело пальцами. Грубо. Оттягивает назад волосы, покусывая нежную шею.
Разозлила дикого зверя. Пробудила голодного медведя зимой.
От его напора кости плавятся, в мышцах тут же возникает слабость. Томление. Я ему уже не хозяйка. Он хозяин.
И хотелось бы найти в себе силы ему противостоять. Но что я могу? Он прав. В его руках власть над моей жизнью. По-прежнему. Мне остаётся лишь найти власть над ним. Но как?
Я утонула в нём. Зашла в болото, засосавшее вглубь. Отгородившее от прочей жизни. Остался только он. И меня почти всё устраивало. Рядом с ним я словно качалась на мягких волнах. Иногда накрывало, утягивало на дно, заставляя потом выплёвывать из лёгких воду.
Сабуров не показывал свою силу, но я её и так ощущала.
И в какой-то момент мне даже казалось, что он делится ей со мной.
Он не скрывал меня от своего окружения, и я полагала, что мы вместе.
Вечеринки, приёмы, ночные клубы. Его друзья считали меня его женщиной. И относились соответствующим образом, почти не поднимая глаз в мою сторону.
А он… мне даже порой казалось, что любил меня. Но так ли сильно, как я? Оставалось лишь гадать. Сабуров ни разу не позволил себе слабость быть откровенным со мной.
Меня же разрывало это чувство. Кромсало на части. Хотелось кричать о нём. И только в кульминации секса я признавалась ему. С утра трусливо делая вид, что это лишь от переизбытка эмоций.
Я ощущала себя такой хрупкой, ранимой от любви к нему. Если он пожелает — уничтожит меня. Раздавит. Не властью своих денег или связей. А властью надо мной.
Моё существование сосредоточилось на нём. Весь смысл жизни. Я дышать без него не могла. Да и не хотела. И меня это до чёртиков пугало.
Но чего у Сабурова было не отнять — он никогда, ни на миг не показывал другим, что меня можно у него забрать. Только что им руководило, чувство собственничества или что-то иное, мне понять так и не удалось.
