Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– И вы думаете, что это может иметь отношение к ее смерти? – спросил Лицкявичус заинтересованно.
– Трудно сказать, – осторожно ответила я. – Но мама Лиды понятия не имела о том, что у нее имелись знакомые за границей, особенно – мужчины!
– Так в чем же дело? – пожал плечами Лицкявичус, притормаживая у обочины. – Письмо у вас с собой?
* * *
– «…Я не могу дождаться, звезда моя, когда же ты наконец приедешь! Понимаю, что дела заставляют тебя задерживаться, но это так несправедливо – ждать, чтобы быть вместе! Ты же знаешь, что я вполне могу обеспечить нам достойное существование в Турции? Если тебе нужны собственные деньги, то я никогда тебе не откажу, поэтому мне бы хотелось, любовь моя, чтобы ты не затягивала с отъездом, ведь я так скучаю! Каждый день, проведенный без тебя, для меня – мука…»
Эту выдержку из письма Лиды, переведенного Лицкявичусом, я зачитала Елене Исааковне вслух. Все письмо изобиловало нежными обращениями типа «мой чайный цветок», «моя желтая роза» и «луна моего неба», а также восклицательными знаками.
– Ничего не понимаю! – пробормотала Елена Исааковна, сжимая виски холеными пальцами. – Лидусик вела двойную жизнь? Я просто не могу в это поверить – никак не могу!
На самом деле все выглядело именно так. Самые близкие родственники Лиды считали ее семейную жизнь идеальной и не подозревали о существовании мужчины, который имел право называть ее такими интимными именами.
– Лида не говорила, что у нее с Анатолием какие-то проблемы? – спросила я.
– Да нет, никогда! – всплеснула руками Елена Исааковна. – Мне казалось, что у них все прекрасно… Боже, да и с кем она связалась – с мусульманином! Какой-то плейбой…
На мой взгляд, Хасан вовсе не походил на плейбоя – во всяком случае, я не так их себе представляю.
– И потом, – продолжала Елена Исааковна, – они ведь с Анатолием собирались на Бали! Думаешь, они поехали бы туда, если бы брак находился на грани разрыва?
Действительно, это выглядело, по меньшей мере, странно. Я ненадолго задумалась. Похоже, у Лиды были тайны и от Анатолия, и от родителей, а значит, никого из них нельзя рассматривать как источник информации. Возможно, я вообще зря придаю такое большое значение письму? В конце концов, это – личное дело моей подруги, ее несостоявшаяся жизнь, и теперь, скорее всего, стоит просто забыть об этом. С другой стороны, после вчерашней поездки и разговора с Лицкявичусом я решила, что любая мелочь может пролить свет на ее смерть, а потому мне требовался информатор получше, чем ни о чем не подозревающая мать Лиды.
– Елена Исааковна, – осторожно начала я, – вы случайно не знаете, с кем из подруг Лида общалась ближе всего?
– Лидочка почти ни с кем не поддерживала отношений, – ответила та несколько заторможенно: оказывается, Лида делилась с ней далеко не всеми секретами, и это произвело на бедную женщину гнетущее впечатление. – Да она почти никуда не ходила, кроме салона красоты, фитнес-центра и бассейна, ну, еще по магазинам…
– Но она же общалась с кем-то в этих местах? – не отступала я. – Может, кто-то был к ней ближе других?
Елена Исааковна покачала головой.
– Не знаю… Разве что Марина? – внезапно оживилась она. – Мариночка Ксенофонтова. Они с Лидусиком дружили с тех пор, как она развелась с первым мужем. Марина замужем за очень состоятельным мужчиной, и на этой почве они как раз и сошлись. Ты ведь понимаешь, Агния, как трудно найти подругу с уровнем жизни, соответствующим тому, какой имела моя дочь?
Это правда. Думаю, наше с Лидой отдаление друг от друга было как раз следствием разницы в наших доходах. Да, мы обе рано выскочили замуж, но жизнь Лиды от этого совершенно не изменилась, ведь она по-прежнему могла позволить себе очень много – и дорогие поездки, и спа-салоны, а я, практически сразу же родившая ребенка и имевшая мужа без стабильного дохода, просто выпала из ее жизни. Я не могла сопровождать Лиду в походах по дорогим магазинам, сидела с Дэном как привязанная, одновременно грызя гранит науки и ухаживая за Славкой, как примерная жена… Неудивительно, что наши пути разошлись.
– А вы не дадите мне телефончик этой Марины, Елена Исааковна?
Наш разговор происходил поздно вечером, сразу после того, как мы с Лицкявичусом вернулись из поездки в «Фармацию». С утра у меня пять операций, а потом Шилов собирался отвести меня куда-нибудь поужинать. Я, конечно, могла отказаться в пользу того, чтобы встретиться с Мариной Ксенофонтовой, но мне не хотелось портить отношения с Олегом. За последнее время Шилов стал глотком свежего воздуха в моей жизни – красивый, умный и, самое главное, стабильный! Стабильности мне всегда не хватало, и теперь я прямо-таки упивалась покоем. С ним я отдыхаю душой. Олег так не похож на всех, кого я знаю! И все же мне чего-то не хватает. Я ненавижу себя за это качество, но, стоит мне получить то, чего больше всего хочется, как я тут же начинаю искать недостатки. Чаще всего они просто смешны, но не думать о них невозможно. Шилов – прекрасный человек, талантливый хирург, однако, на мой взгляд, он слишком уравновешенный! Анализируя свои отношения со Славкой, я постепенно начинала понимать, что продержалась с ним так долго именно потому, что мой бывший, с его непредсказуемостью, постоянно держал меня «в тонусе»: я никогда не знала, что он может выкинуть, и это возбуждало меня – в какой-то мере.
В данный момент в моем окружении находился только один человек, заставлявший меня испытывать постоянный прилив адреналина, и этого человека звали Андрей Эдуардович Лицкявичус. Он – во многом полная противоположность Олегу: резкий, проницательный, злой, но, несомненно, талантливый. Его прошлая жизнь оставалась загадкой. Он интриговал меня и одновременно раздражал до невозможности.
Чтобы не огорчать Шилова, я решила встретиться с Мариной в перерыве между операциями. У меня как раз имелось в запасе два с половиной часа, которые, по-хорошему, стоило бы потратить на бумажную работу, но подруга Лиды, когда я до нее дозвонилась, выразила горячее желание поговорить, и я решила, что рутина может и подождать. Мы встретились в элитном фитнес-центре на Выборгском шоссе, куда ходила маршрутка прямо от больницы. Обратно Марина пообещала меня подбросить, поэтому я могла не бояться опоздать на операцию.
К моему удивлению, Марина Ксенофонтова совершенно не соответствовала моему представлению о ней. Мне она представлялась женщиной тех же лет, что и мы с Лидой, без определенных занятий, ведущей праздный образ жизни. Увидев девушку лет двадцати пяти с роскошной русой косой и огромными серыми глазами, я немного растерялась. Через пару минут разговора выяснилось, что на самом деле Марине тридцать четыре, что она сейчас получает второе, юридическое, образование и работает на полставки помощником адвоката. Делает она это, разумеется, не потому, что нуждается в деньгах, а затем, чтобы иметь собственную жизнь и не превращаться в предмет мебели, к которому ее муж быстро потерял бы интерес.
– Видите ли, Агния, мы с Лидой из совершенно разных слоев общества, – сказала Марина, поставив на стол два высоких бокала с кислородными коктейлями и усаживаясь напротив. – Меня мама воспитывала одна, работала учительницей биологии в школе, а по вечерам там же – уборщицей. Мама все делала, чтобы я могла нормально учиться и поступить в институт. Поступила я без всякого блата и репетиторов, с золотой медалью, в Финэк. Познакомилась с Лешей, моим мужем: он там читал лекции.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
