− А другие животные? Что с ними?
− Не знаю. Может для каждого вида есть свой кусочек рая? В любом случае, кошки всегда немного тут и немного там. Они рождены многолинейными.
Кора не слишком понимала, что это значит, но все равно кивнула.
− Дорогуша, раз уж я тебе помогла, будь добра, выполни мою просьбу.
− Да?
− Навести нашего общего знакомого. Бедный вороненок не выходит из своей коморки столько дней. Я уже начинаю беспокоиться.
− После всего, что он натворил? − вяло взбрыкнула девушка. − Да лучше гнилой апельсин съесть.
− Знаю. Но ты ведь смотрительница, − мудро улыбнулась Гортензия, поправляя шляпку с цветами. − Первая настоящая смотрительница, которая заботиться о призраках этого дома.
Пришлось согласиться, хоть эта идея и вызывала зубной скрежет.
Отметив, что до ночного «прилива» еще много времени, Кора пошла оповещать владельца Тапочка, что тот может спокойно покинуть бренный мир. Ведь долг смотрителя призрачного общежития состоял в том, чтобы духи могли уйти без сожалений.
33
Кора откладывала неприятный визит столько, сколько могла. Переделала кучу домашних дел, постирала свои наряды в жуткой прачечной, находящейся в подвале без окон. Научилась рисовать пастелью и сходила с друзьями на пробежку (им жутко хотелось укрепить ее «слабый» иммунитет).
Но вот время пришло. За целый день никто ей не позвонил и не пришел в комнату с очередной просьбой. И Кора сдалась.
Собрав нервы в кулак, она спустилась на первый этаж и постучалась в коморку. Внутри что-то ерзало, массивное, мягкое.
− Открой. Есть разговор, − буркнула Кора, пытаясь заставить голос звучать ласково.
Ответом было молчание. Гвидо не собирался сдаваться без боя.
− Открывай. Все хотят, чтобы мы поговорили, и мы это сделаем. Знаешь, о тебе волнуются. Не я, конечно, но другие… Ну, давай! Я не хочу торчать тут целую вечность. И если ты не забыл, я умею вскрывать чужие двери. Это мое право как смотрительницы. Так что не заставляй меня ломать барьер! − под конец она слегка вспылила и пнула порожек носком.
Гвидо явно не хотел по-хорошему, и Кора пришлось лезть в сумочку и доставать оттуда кисть. Нарисованная ручка мгновенно стала настоящей. Нажав на нее, она открыла коморку.В лицо ударил порыв ветра, растормошив волосы, собранные вокруг головы в косу.
Внутри была бездна, уходящая глубоко вниз.
Бесконечная холодная пещера, увитая толстыми паучьими нитями, центр которой представлял собой склизкое нечто. Оно ворочалось, стонало. Почувствовав свободу, оно с воем устремилось на свет. Прямо к Коре.
Паутина содрогалась, ходила ходуном, когда существо карабкалось наверх. Последний рывок − тонкие, как иглы, пальцы потянулись к глазам девушки и замерли всего в нескольких миллиметрах.
− Привет, Гвидо, − саркастично поздоровалась Кора, и не думая отступать.
− Здравствуй, пастушка. Чем обязан такой чести?
Склизкая пленка лопнула, выпустив наружу взъерошенную рыжую голову с глупой ухмылкой на губах. Дух развернулся так, чтобы их глаза были примерно на одном уровне, и кокетливо подмигнул.
− Надеюсь причина серьезная. Я так крепко спал.
− Ага, ага. Тут остальные спрашивают − почему ты перестал их доставать? Где мусор, разбросанный по территории, где дохлые птицы у меня на пороге? Никто больше не пишет пошлые ругательства в туалете несмываемым маркером.
− Скучаете? − сентиментально пролепетал Гвидо. − Ах, мамочка, они наконец-то признали мои таланты! Я знал, я верил, что этот день настанет…
− Что произошло? − прервала восторженную болтовню Кора, догадываясь, что это может тянуться целую вечность. − Ты избегаешь меня с того момента, как я отпустила своих первых духов. Неужели боишься, что и тебя выгоню силой? Так успокойся, это не в моей компетенции.
− Наоборот.
С синюшного лица исчезла напускная веселость. Он выскользнул из паутины наружу, захлопнул за собой проход в коморку.
− Ты ведь уже поняла, зачем это место существует? Нельзя покинуть реальный мир, если у тебя есть незавершенные дела или потаенные страхи.
− Тут есть время все обдумать, − согласилась Кора, не понимая, к чему он клонит.
− Да-да. Отпустить злобу, простить близких… Какая прекрасная задумка!
Гвидо с неожиданной ненавистью посмотрел в потолок. Спина и холка его шла рябью, точно сдерживая поток блестящих черных перьев, скрывающихся за напускной человеческой оболочкой.
− Ты ведь уже давно здесь, − вспомнила Кора. − Сколько примерно?
− Не знаю. Не считал! − Он хлопнул в ладоши. Гнев прошел так же быстро, как и радость. − Вот чего я не пойму, так зачем они выбрали тебя? Такую глупую, плаксивую, жалкую девчонку.
− Спасибо.
− Ты даже не успела пожить толком, но тебя сходу бросили в пучину мироздания − решать чужие проблемы. Проблемы тех, кто видел больше тебя.
− Быть может у меня талант? − предположила Кора сумрачно.
− Хах. И то верно.
Они замерли друг напротив друга. Кора мысленно ругала себя за то, что не взяла соль, готовясь к худшему. Гвидо думал о чем-то своем.
− Знаешь, я был знаком с другим смотрителем, − продолжил он внезапно. − Он чем-то напоминал тебя. Такой же невзрачный, не нужный реальному миру человечек. Его обманным путем заставили подписать договор, и бедняга долго не мог понять, что кругом творится.
− Что с ним стало?
− Сошел с ума. Ровно через месяц. В ту пору люди были впечатлительные, не то что сейчас. Тогда я еще верил… Впрочем неважно, − Гвидо хмыкнул и повернулся на носках. − А ты знала, что мы ведь можем видеть, как меняется мир? Хоть это и клетка, но в ней хотя бы есть окна.
Что-то смущало ее в рассказе ворона.
− Гвидо, почему ты живешь в коморке? Где твоя комната?
− Угадай.
− Это связано с твоей ненавистью к смотрителям?
− Горячо.
− Он не смог помочь тебе? Не смог выполнить твое посмертное желание?
− Ай, тот старикан даже не стал нас слушать! Бегал туда-сюда, да рыдал в углу, − с удовольствием вспомнил Гвидо. − Хорошие были времена.
− Тогда что? Я не понимаю. Если только… − она ухватилась за ниточку осознания, − ты не знаешь. Не знаешь, что тебя удерживает. Или не помнишь.
