Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
— Хорошо, предположим, повторяю, предположим, что папка действительно имеет какое-то отношение к делу. Что нам это дает?
— Быть может многое. Здесь хранятся всевозможные газетные и журнальные подборки с пометками Сухорука. Начинается она со статьи, относящейся к скандальному перелету Матиаса Руста. Вот посмотрим.
Он переворачивает ксерокопию статьи из какого-то немецкого журнала, носящую символическое название: «Русский медведь слеп?». Хорошо хоть с вопросительным знаком. На обратной стороне статьи была нарисована маленькая табличка: «ЗГВ — > встреча Горбачева и Коля — > перелет — > отставка Соколова — > оценка имущества ЗГВ — > переворот». Заканчивался этот ряд восклицательным знаком.
С Рустом было все более менее ясно. Дело его казалось настолько диким и нелепым, что просто не могло не возбудить вопросов. Каким образом летчик с двадцати двумя часами летной подготовки, то есть не имеющий права на какие-либо международные перелеты, беспрепятственно пересекает границы ФРГ, дважды — Финляндии и СССР. Каким образом он на легкомоторном самолете, отнюдь не рассчитанном на дальние перелеты и обладающим минимумом навигационного оборудования, как по бульвару, проходит по маршрутам «Дюссельдорф — Хельсинки» и «Хельсинки — Москва», считающимися одними из наиболее загруженных воздушных коридоров мира? Каким образом небогатый Матиас Руст внес тридцатитысячный залог за аренду самолета, плюс почасовая, либо покилометровая плата, которая тоже отнюдь не мала. И наконец пролет сквозь всю европейскую систему ПВО Союза в далеко не худшие для неё годы. Да что ПВО, любой стрелок мог свалить его из обычного автомата! Воистину, «легче верблюду пройти в игольное ушко». Однако факт налицо!
Если рассматривать его с точки зрения необходимости сместить министра обороны, то лучший способ и придумать сложно. Правда через бесчестие и национальный позор, но, похоже подобные нюансы Михаил Сергеевича не очень волновали.
Зачем убирать министра обороны? Может, затем, что остался он в наследство от «старого режима» и чужд новых веяний? Отчасти — да. Но вернее всего для того, чтобы развязать себе руки в вопросе вывода войск из Германии. Здесь министр обороны уперся как все гвардейцы-панфиловцы вместе взятые. Оно и понятно. На то он и министр обороны. Разрушать баланс сил — дело опасное. Можно конечно, записать его в «ястребы» и повесить ярлык разжигателя холодной войны, но мне отчего-то кажется, что все миротворчество последних лет зиждется на больших деньгах. Больших? Неправда! Колоссальных! Астрономических!
— А теперь смотри сюда, — Слава переворачивает передо мной очередной листок.
«Комиссия сенатора Фитцуотера. Мюррей, Фитцуотер, Коулер, Мэтлок, Райс», — гласит надпись и дальше другими чернилами: «дело Эдварда Мюррея — уточнить!» Уточнить — подчеркнуто два раза.
— Эдвард Мюррей? — Я ошеломленно поднимаю глаза на Бирюкова.
— Он самый, Саша. Привет от призраков!
Глава 11
Шел 1983 год. Сенат Соединенных Штатов день за днем сотрясали гневные речи республиканского сенатора от штата Вирджиния Эдварда Мюррея. Мультимиллионер в третьем поколении, ярый проповедник американского образа жизни, этот достойный наследник лавров Цицерона в глазах нашего руководства имел всего лишь один, хотя и существенный недостаток. По какой-то неведомой причине он полагал, что секреты высоких технологий, принадлежащих его стране, должны оставаться таковыми и впредь. И все бы ничего, если бы он, скажем, торговал снегом на Аляске или ремонтировал доски для виндсерфинга на побережье Калифорнии. Однако же, Эдвард Мюррей возглавлял парламентскую комиссию и, как поговаривали осведомленные люди в верхах республиканской партии, считался одним из вероятных претендентов на президентский пост. Это факт и поставил крест на дальнейшей политической карьере видного политического деятеля страны белого орла.
В одно прекрасное утро (во всяком случае с нашей точки зрения оно несомненно было прекрасным) в роскошный особняк владельца заводов, газет, пароходов явились агенты Федерального Бюро Расследований и, предъявив постановление окружного прокурора, потребовали у нашего подопечного продемонстрировать им коллекцию ювелирных изделий, служившую предметом особой гордости сенатора Мюррея. Как можно предположить, эта экскурсия закончилась для него печально.
Пришедшие оказались большими знатоками искусства, в особенности ювелирного. Однако их интерес к продемонстрированным сокровищам был сугубо профессиональным. Часть изделий, содержащихся в коллекции, оказалось похищенной. Причем ни где-нибудь, а в том самом ненавистном сенатору Советском Союзе. Грандиозность скандала, разыгравшегося вокруг сановного «скупщика краденного» нетрудно себе представить. Спасибо свободной прессе, она никогда не оставляла без внимания результаты нашей работы.
Как и подобает всякому уважающему себя преступнику, Эдвард Мюррей напрочь отрицал свою причастность к похищению и скупке краденного. Он даже нанял частного детектива, пытаясь разобраться в этой истории. Все тщетно! Карьера политика для него была окончена.
Суть же происшедшего заключалась в следующем. Незадолго до описываемых событий в Интерпол обратился бельгиец шведского происхождения Курт Свенсон, заявивший, что, по его сведениям, в руках известного американского политика Мюррея находятся похищенные из частной коллекции в Советском Союзе ювелирные изделия на общую сумму в два с половиной миллиона долларов. Дело осложнялось тем, что по поводу этих самых украшений у Свенсона существовала договоренность о продаже. В счет общей суммы в СССР было переведено полмиллиона долларов аванса. Имелось даже соответствующее разрешение Министерства Культуры, оформленное безупречно по сем правилам. Сделка не состоялась из-за скоропостижной гибели владельца коллекции, которая, несмотря на отсутствие внешних признаков насильственной смерти, весьма напоминала заказное убийство. По данным Свенсона, украденные драгоценности были выставлены на частном аукционе некоего Шарля Форуа, но проданы ещё до начала торгов. Однако когда пресса и «соответствующие органы» обглодали скелет политической фигуры Эдварда Мюррея, вдруг оказалось, что Курт Свенсон, а вместе с ним и Шарль Форуа исчезли в неизвестном направлении, оставив заинтересованных лиц только разводить руками.
Бумага, пришедшая вскоре из Союза гласила, что сокровища, да, были похищены, их хозяин убит, но ни о каких переговорах о продаже проименованных изделий в Министерства Культуры неизвестно и, соответственно, никаких бумаг на их вывоз не выдавалось. Конфискованные экспонаты были без лишнего шума возвращены в Москву, дело закрыто, и бывший сенатор вновь обрел долгожданный покой и полную возможность, удалившись от дел государственных, заняться вплотную делами принадлежащих ему фирм, а также работой над мемуарами на тему «Как я сел в лужу».
Только вряд ли бы ему удалось соблюсти историческую достоверность, описывая случившееся с ним неприятности. То, что режиссера этого действа звали Николай Рыбаков, а исполнителей главных ролей Александр Лукин и Валерий Пластун — он знать не мог.
Единственное, что тяготило меня во всей истории — это смерть хозяина коллекции. Строго говоря, это была не наша работа. Разработав операцию, генерал, тогда ещё полковник, Рыбаков дал «заявку на матобеспечение». По плану это должно было быть ограбление и не более, чем ограбление. В конце боевых действий похищенное триумфально возвращалось законному владельцу. Но в результате на этом этапе все пошло совсем не так, как предполагалось. Хозяин коллекции оказался в ненужное время в ненужном месте и, хотя, формально никакой моей вины в его гибели не было и близко, смерть его лежала тяжелым грузом на том, что принято называть совестью.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
