— Ничего, — сказала она, — вероятно, она должна быть где-то здесь. Мы продолжим поиск, пока не найдем ее.
— Но это слишком тяжело для вас, — заметил он. — Должно быть, вы очень разочарованы. Вы даже не знаете, что я чувствую, понимая, что вам не на кого надеяться кроме меня, а я так подвел вас.
— Не принимайте все это близко к сердцу, пожалуйста, — попросила она. Тут можно потерять всякое терпение. Эти скалы так одинаковы.
— Вы очень добры, но я не могу не чувствовать себя виноватым. И все же я знаю, что расщелина недалеко отсюда. Я вошел в долину с западной стороны, то есть там, где мы сейчас находимся. Да, я уверен, что должен найти ее непременно. Но нет необходимости нам всем вместе искать ее. Вы и Иезабель останетесь и подождете меня.
— Я думаю, нам надо держаться вместе, — предложила Иезабель.
— Непременно! — согласилась леди Барбара.
— Как хотите, — сказал Смит. — Мы пойдем к северу как можно дальше, где может быть трещина. Если мы не найдем ее, то можем возвратиться и пойти на юг.
Когда они двигались вдоль скалы в направлении севера, Смит все более убеждался, что трещина должны быть где-то здесь. Ему казалось, что он находит что-то знакомое во внешнем виде долины, но никакого входа в расщелину они не обнаружили, хотя прошли значительное расстояние.
Наконец, когда они взобрались на одну из скал и осмотрели вершину одного из низких гребней, которые шли от скалы в долину, Смит внезапно остановился, обескураженный.
— Что случилось? — спросила Иезабель.
— Лес, — ответил он. — Там не было леса. Перед ними находился лес из молодых деревьев, которые росли почти у подножия скал и тянулись к озеру, образуя ландшафт исключительной красоты. Но Лафайэт Смит не видел красоты. Он видел лишь доказательство своего невежества и неспособности.
— Значит, вы не шли по лесу от скалы в деревню? — переспросила леди Барбара. Он покачал головой.
— Нам придется идти обратно, — сказал он, — и искать в другом направлении. Это так жестоко. Вы не простите мне этого.
— Не говорите глупостей, — проговорила она, — можно подумать, вы гид, который заблудился во время проведения экскурсии по картинным галереям Парижа, и ждете, что вас уволят.
— Я чувствую себя гораздо хуже, чем он, — позволил себе сказать Смит с улыбкой.
— Посмотрите! — воскликнула леди Барбара. — Около леса какие-то животные. Разве вы не видите их?
— Да! — закричала Иезабель. — Я вижу их.
— Что это за животные? — спросил Смит. — Похожи на оленей.
— Это козы, — сказала Иезабель. — Северные мидиане разводят коз. Они бродят в этом конце долины.
— Их, наверное, можно есть, — сказала леди Барбара. — Давайте спустимся и поймаем одну.
— Они, вероятно, не позволят поймать себя, — заметил Смит.
— Но у вас есть пистолет, — напомнила ему англичанка.
— Да, это так, — согласился он. — Но я не смогу отсюда стрелять в них.
— Пожалуй, — определила леди Барбара.
— Мне лучше спуститься вниз одному, — сказал Смит. — Трое могут напугать их.
— Вам следует быть более осторожным, иначе вы спугнете их даже один, предупредила леди Барбара. — Вы когда-нибудь подкрадывались к животному?
— Нет, — ответил американец, — никогда. Леди Барбара смочила палец и подняла его вверх.
— Ветер справа, — объявила она. — Все, что вам надо делать, это не показываться им и не делать шума.
— Как я могу не показываться им? — спросил Смит.
— Вы должны подползти к ним, используя высокую траву, деревья, кустарник, все, что может скрыть вас. Проползти вперед на несколько футов, потом остановиться, если они проявят нервозность, до тех пор, пока они не успокоятся.
— На это потребуется много времени, — сказал Смит.
— Но до того, как мы найдем что-нибудь поесть, тоже может пройти много времени, — напомнила ему леди Барбара.
— Я думаю, вы правы, — заключил Смит. — Я пошел. Молитесь за меня.
Он опустился на землю и пополз медленно вперед в направлении к лесу и козам. После нескольких ярдов он обернулся и прошептал:
— Это, оказывается, не слишком легко, — ползти на коленях.
— Труднее будет нашим желудкам, если вам не повезет, — ответила леди Барбара.
Смит состроил гримасу и продолжал ползти, а две девушки, лежа на животе, чтобы скрыть себя от будущей добычи, наблюдали за его продвижением.
— У него не так уж плохо получается, — заключила леди Барбара после нескольких минут наблюдения.
— Какой он красивый, — вздохнула Иезабель.
— По-моему самое красивое сейчас в долине — это козы, — сказала леди Барбара. — Если он подберется на расстояние выстрела и промахнется, я умру, а я знаю, что он промахнется.
— Не промахнулся же он, стреляя в Лашека прошлой ночью, — заметила Иезабель.
— Он наверняка целился в кого-то другого, — быстро парировала леди Барбара.
Лафайэт Смит полз довольно быстро. С многочисленными остановками, как советовала леди Барбара, он подполз к ничего не подозревающей добыче. Минуты казались часами. Одна и та же мысль точила его: он не должен промахнуться. Если не повезет — это будет ужасно, но будет еще ужасней, — а этого он боялся больше всего, — презрение леди Барбары.
И вот, наконец, он рядом с ближайшей из стада. Еще несколько ярдов, и он был уверен, что не промахнется. Низкий куст, росший прямо перед ним, скрывал его от глаз жертвы. Лафайэт Смит приблизился к кусту и переждал. Немного впереди он обнаружил другой куст, еще ближе к козе, тонкой козочке с большим выменем. Она выглядела не слишком аппетитно, но под такой неказистой внешностью, Лафайэт Смит знал, должно быть скрывалось сочное мясо для котлет.
Он подполз ближе. Колени его были ободраны, а шея болела от неестественного положения при незнакомом ему способе передвижения.
Он обошел куст, за которым пережидал, не увидев лежавшего козленка, спрятанного с обратной стороны заботливой мамашей, которая кормила его. Козленок увидел Лафайэта, но не сделал ни малейшего движения.
Он наблюдал за Лафайэтом, ползшим к следующему кусту, который был последним.
О чем думал козленок нам неизвестно, но сомнительно, что его поразила красота Лафайэта.
Наконец Лафайэт достиг последнего куста не видимый никем, кроме козленка. Он осторожно вытащил пистолет, так чтобы малейший шум не вызвал тревоги его потенциального обеда.
Слегка приподнявшись, пока его глаза не стали чуть выше уровня куста, он тщательно прицелился. Коза была так близко, что промах был практически невозможен.
Лафайэт чувствовал уже гордость, с которой он бросит тело убитой козы к ногам леди Барбары и Иезабель, и нажал на спуск.
