XVII
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Подгоняемое ветром судно двигалось к океану, а в то же время 0-220, идя тем же курсом, делал очередной круг, хотя Запнер и сам не верил в успех. Экипаж пришел к выводу, что пора возвращаться на поверхность, пока не погибли все.
Лейтенант Хайнс посоветовался с Дорфом и счел необходимым еще раз осмотреть все вокруг. Пока они беседовали, огромный корабль летел в прогретом местным солнцем небе Пеллюсидара. Члены экипажа оставались каждый на своем месте.
Внизу раскрывалась впечатляющая по своим масштабам картина. Морская гладь, побережье, холмы, леса, равнины.
Офицеры продолжали уточнять кое-какие детали, а Роберт Джонс в это время понуро плелся к камбузу. Он рассеянно глядел в голубое пространство, погруженный в свои мысли. Пеллюсидар угнетающе действовал на всех без исключения.
Время тянулось томительно. Отправляясь в поход, Тарзан и Гридли не могли предположить, что он затянется так надолго…
Чутье подсказывало корсарам, что пройдена треть маршрута, начиная с того острова, где они пополнили запасы. Стоявший на носу судна Лайо принюхался, словно охотничья собака, берущая след, и повернулся к Тарзану.
— Боюсь, надвигается шторм. Нужно держаться поближе к берегу.
Но было уже поздно. Подул шквалистый ветер, и разбушевавшиеся волны грозили перевернуть судно. Дождя не было, поскольку не было туч, но обрушившийся на них ветер грозил немалыми бедами. Чернокожие воины, не привыкшие к морским штормам, ударились в панику. Тарзан и Джейсон были готовы к тому, что суденышко не выдержит и развалится на части. Тарзан подошел к Гридли вплотную и, перекрывая свист и вой ветра, прокричал ему в самое ухо:
— Джейсон! Наша посудина не выстоит против шторма!
— Черт с ней!
Гридли бросился искать Джану. Прижав ее к себе, он прокричал:
— Возможно, скоро нам всем придет конец, и как бы ты ко мне ни относилась, я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя…
Он понимал, что поступает не совсем корректно — ведь Джану любит Таор — но он не мог перед смертью не открыть ей своих чувств… Таор относился к Джане с таким вниманием! И хотя они вели примитивный образ жизни, они были такими же людьми, как и он сам. Казалось странным, что ни Таор, ни Джана не предпринимали попыток как-то сблизиться, не обнаруживали ни намека на интимные отношения, а вели себя, словно брат и сестра.
На сей раз фортуна улыбнулась путешественникам, и им удалось благополучно выбраться из шторма. Море успокоилось, ветер внезапно стих. Земли не было видно.
— Лайо, берег исчез, — сказал Тарзан. — Как теперь добраться до Корсарии, не имея ориентиров?
— Да-а, задача, — отозвался Лайо. — Единственное, что может помочь — так это ветер. Я знаю, откуда он обычно дует. В общем, пока отклонение от курса минимальное. Ну да не беда, до суши мы доберемся.
— Глядите, что это?! — Джана указала рукой вперед. Люди устремили взоры в указанном направлении.
— Корабль! — обрадовался Лайо. — Мы спасены!
— А что если нас встретят отнюдь не дружелюбно? Вдруг это не корсары?
— Говорю же, корабль наш, другие здесь не появляются.
— А вон еще один! И еще! — воскликнула Джана. — Их много!
— Нужно уходить, — сказал Тарзан. — Хорошо бы уйти незамеченными.
— Уходить? Но почему? — спросил Лайо.
— Нас слишком мало, чтобы отразить нападение, — ответил Тарзан. — Может, они и не враги вам, но нам — как пить дать.
Лайо не стал перечить, так как корсаров на судне было всего трое. Трое безоружных, тогда как у всех остальных имелось оружие.
Люди пристально следили за кораблями, приближавшимися с каждой минутой.
— Пожалуй, это не корсары, — заявил Лайо. — Корабли какие-то диковинные.
Корабли неслись на всех парусах. Высокие, с широкими корпусами, двумя парусами и веслами по бортам.
— Господи! — произнес Джейсон. — Кого только не встретишь на Пеллюсидаре! Сначала испанские пираты, теперь — викинги!
— Правда с несколько модернизированной экипировкой, — заметил Тарзан. — Видишь стволы пушек? Похоже, лучше ретироваться. Боюсь, нам не поздоровится. Впрочем, уже поздно.
На палубе подходившего корабля появился человек.
— Сдавайтесь, иначе мы вас потопим.
— Кто вы? — крикнул Тарзан.
— Я — Анорос, — объявил человек. — Да здравствует император Пеллюсидара, Дэвид Первый!
— Не иначе, кто-то из нас родился в воскресенье, — пробормотал Гридли. — Небывалое везение!
— А кто вы такие? — спросил Анорос, когда его корабль подошел еще ближе.
— Друзья, — ответил Тарзан.
— У императора Пеллюсидара нет друзей в Корсар Аз.
— Если среди вас есть Абнер Перри, то мы сможем доказать вашу неправоту.
— Здесь нет Абнера Перри. А что вам известно о нем? — спросил Анорос.
Корабль Анороса подошел вплотную, и его воины перебрались на судно корсаров.
— Это Джейсон Гридли. — Тарзан указал на американца. — Абнер Перри наверняка о нем рассказывал. Он организовал экспедицию из внешнего мира, чтобы вызволить Дэвида Иннеса из корсарского плена.
Трое корсаров хмуро разглядывали подошедшие корабли.
Гридли пригласил Анороса к себе и дружески приветствовал его на борту своего судна. Выяснилось, что среди других капитанов были Дакор Сильный, брат Диона Прекрасного; Колк, сын Горка; Танар, сын Гхака, короля Сари.
Тарзан и Джейсон узнали, что корабли вышли спасать Дэвида. Их странствие длилось так долго, что люди забыли, сколько раз они ели и спали. Лишь недавно они нашли путь из Корсарии в Лурал Аз.
— Теперь мы знаем, как добраться до города корсаров. Осталось недолго.
— И вы рассчитывали отбить Дэвида с помощью десятка воинов? — удивился Танар.
— Нас было намного больше, — ответил Тарзан. — Так получилось, что мы растеряли людей в пути, а часть осталась на корабле.
Вдруг раздался чей-то истошный вопль. Воины встревожились, глядя в небо и отчаянно жестикулируя. Руки потянулись к оружию.
В небе показался корабль 0-220. Он медленно кружил, осматривая местность.
— Теперь я точно уверен, что кто-то из нас родился в воскресенье, — воскликнул Гридли. — Это наш корабль. Там наши друзья, — добавил он, обращаясь к Аноросу.
В мгновение ока новость облетела корабли. Выяснилось, что в небе не рептилия, а воздушный корабль, в котором находятся друзья Абнера Перри и всеми любимого императора Дэвида Первого.
Корабль 0-220 сел на воду, и Джейсон Гридли, попросив у воина дротик и привязав к нему платок, принялся размахивать им, как флагом.
