— Проходи, — взяв в одну руку цветы, другой она потянула его за галстук, заставив пересечь порог, и жарко поцеловала в губы, захватив инициативу, — я дома одна.
Хватаясь за дверной косяк и, понимая что это глупо и отпуская его, Тимур зачем-то скинул ботинки, но, поскольку женщина удалилась с розами на кухню и оставила его, он остановился, не зная, что делать дальше.
— Закрой дверь! Сейчас только налью воду в вазу… — мужчина послушался и повернул ключ в скважине, соображая, стоит ли намекнуть Нике, чтобы одевалась или… она же говорила, что теряет интерес после одной ночи! Нельзя же допустить это так быстро? А вдруг она рисовалась? Как же быть? Впервые в жизни у Тимура возникла паника перед реальной возможностью секса. Рука невольно коснулась кармана, где на ПМЖ прописались презервативы. Ладно, хоть что-то предусмотрено, на крайний случай.
Хозяйка дома вернулась с кухни всё такая же соблазнительная, пусть в её бюстгальтере и нечем было хвастать, и всё же полуобнаженная женщина в нижнем белье — это как конверт с зарплатой, даже если в него мало положили, всё равно возьмешь. Тимур провел ладонью по своим уложенным муссом волосам и, стараясь не глазеть на почти голую фигуру, развел руками, как бы предлагая Нике положить в них свои ладони.
— Так… мы идем куда-нибудь? Я рано заехал?
— Нет, вовремя, — проигнорировав руки, она вклинилась между ними и обвила талию Баскаева, — я решила, что грех не воспользоваться моментом… разве не удачно совпало?
— Да, конечно, но… — если он скажет «не слишком ли мы торопимся?», то это будет как-то подозрительно. Что же делать, что делать?! — А точно никто не вернется в ближайшее время?
— Не раньше, чем через пару часов. Нам же хватит этого? — прижалась к нему Ника, и на спине его выступил пот. Ну, разумеется, хватит, какие вопросы! Отпираться? Поддаться? Вопросов-то, оказывается, море. С него потянули пиджак. Позволив стянуть его за рукава, Тимур смелее окатил взором «возлюбленную» и, полагаясь на фортуну, схватил Нику в объятья. Та довольно улыбнулась.
— Ты сегодня просто изумительна… — он наклонился с высоты своего роста, чтобы покрыть поцелуями её кожу, от изящного уха до ключицы. Поглаживая лопатки, Тимур мягко касался губами всё ниже, разогревая и себя заодно. Кровь начинала бурлить, и возбуждение чувствовалось, но почему-то не там, где надо. Ему хотелось, но… да что же это такое? Мужчина продолжал ласки, опустившись к груди и пользуясь верным методом: обнаженный сосок всегда поднимает нужную мышцу, а уж вырванные стоны… Ника простонала, но ничего не менялось в организме Тимура, из-за чего он стал паниковать ещё сильнее, чем едва войдя в квартиру.
— Тебе самому доставляет удовольствие прелюдия? — вдруг спросила Ника. Артист замер, размял мимикой напряженные черты и поднял к ней лицо.
— Мне доставляет удовольствие доставлять удовольствие тебе.
— В таком случае, ты всё делаешь неверно. — Баскаева пронзила дрожь отчаяния и давно забытое ощущение первоклассника, когда тебя, неподготовленного, вызвали к доске. Ника взяла его за руку и, пятясь, не отрывая от него своих глаз, повела его в спальню. — Я не поклонница прелюдий. Я люблю горячий секс слету. Так что не стесняйся своих желаний, Тимур. Возьми меня!
Ошалевший мужчина, ещё пытающийся соединить в голове две картинки: строгой преподавательницы в очках и этой развратной дамочки перед ним, механически развязывал галстук свободной рукой и уговаривал себя не пугаться, а спокойно восстать из спящих и отодрать эту похотливую сучку. Однако даже грязные ругательства в мыслях и перечисление всех её прелестей не очень помогали. Женщина, которая не любит прелюдии! «Господи, ты послал мне идеальную партнершу, но почему так не вовремя?!» — взмолился в мыслях Тимур, забирая Нику в охапку и швыряя её на кровать. Едва он оказался на ней, как она толкнула его и, перевалив на спину, оседлала, тряхнув своими длинными, слегка каштановыми, локонами.
— Ну что, жеребец, покатаемся? — облизнулась она, расстегивая пуговицы на его рубашке, пока Тимур проклинал мертвую тишину под ширинкой, подведшую его впервые в жизни…
… Ника смотрела на потолок без обычного близорукого прищура. В белой поверхности рассматривать было нечего, и она уставилась в никуда. Обнаженные под шелковистой простыней, безрезультатно проведшие около часа, они с Тимуром замолчали, упав на спины. Но ей и близко не было так неуютно и дурно, как было ему. Подобного кошмара он не хотел бы даже во сне увидеть. Как и для любого мужчины, слабая потенция для него являлась позором и отдаленной перспективой дряхлой старости. Но сейчас?! Черт подери, что произошло? Божья кара? За что? Ника, на самом деле, начала возбуждать его, и тем сильнее он её хотел в мыслях, что ничего не вышло по его же вине. Вина была настоящим бесчестьем, болезненным ударом по самолюбию и безупречная репутация отменного любовника вдруг вздумала рассыпаться. Тимур переплел пальцы на уровне паха, стыдясь взглянуть на женщину рядом.
— Прости, я не знаю, что со мной…
— Наверное, я тебя напугала? — без сарказма, очень заботливо и дружелюбно поинтересовалась Ника.
— Нет! Что ты… — Баскаев покосился мельком несколько раз в сторону и заметил, что несостоявшаяся любовница перевела свои умные очи на него. Пришлось ответить взглядом, чтобы не терять хоть какой-то решительности. Ситуация требовала хотя бы моральной компенсации и реабилитации любыми средствами. — Я на самом деле и мечтать не мог о том, что ты окажешься такой…
— В самом деле? — Ника легла на бок и положила ему на грудь ладонь. Её всё ещё завораживало это мускулистое мужественное тело, и желалось его, на себе, под собой, в себе. Неудовлетворенность затаилась внизу живота и свернулась клубком, обижаясь и брыкаясь задней лапой. Такой шикарный макет сексуальной машины! И такое нулевое КПД. Пальцы принялись бродить по упругим кубикам под гладкой кожей, насыщаясь эстетически. Глаза тоже поедали всё это. Ника закинула свою ногу на его. Оторваться было трудно, поверить в то, что ничего всё же не состоится.
— Да, ты просто… ты неописуема, Ника! — Тимур провел кончиками пальцев по её щеке. Эталон любовницы, вот бы такую, в реальность, без этой игры в того, кто её завоюет. К черту любовь, где ещё такую бабу встретишь? Но нельзя, надо закончить начатое. Если он вообще теперь сумеет кончить. Ебись всё конем! Черный день календаря. — Мне, наверное, лучше уйти?
— Почему это? — удивилась Ника и, опомнившись, что это всё тот же Баскаев, который, скорее всего, никогда в серьёзных отношениях и не бывал, и что такое настоящая интимная чувственность знать не знает, бархатисто засмеялась, — ты никогда не болтаешь с женщинами после секса?
— Ну, то после секса… — конфузливо признал он, отворачиваясь. Ника поймала его за подбородок и развязно поцеловала в уголок рта, пройдясь после этого языком по губам.
— Неважно. Так о чем ты обычно с ними говоришь? — по затянувшемуся молчанию доцент убедилась, что никогда он этим не занимался. Засыпал, отвернувшись к стенке, не иначе. Она не стала испытывать его дольше. — Эх ты… — взяв его руку, она натянула её на себя, повернувшись к нему спиной. Поддаваясь её бессловесным указаниям, Тимур обнял Нику под грудью, поцеловав за ухом. Она улыбнулась. Ничего, он ещё научится у неё быть нежным и заботливым! — Женщину следует одаривать лаской после секса не меньше, чем до. А то и больше. И говорить с ней.
