Всю дорогу до колледжа они молчали, оба погруженные в свои собственные мысли.
Зал был уже почти полон, но для них были зарезервированы места в переднем ряду. Когда они подошли к креслам, внезапно сзади них раздался голос:
— Привет, Маделин!
Она резко обернулась, сердце ее екнуло — на минуту ей показалось, что ее окликнул Николас… но нет, это оказался Харви Каммингс.
— О! Привет, Харви, — спокойно ответила она, попытавшись улыбнуться. Он, как выяснилось, пришел сюда с Мастерсонами и какой-то молодой женщиной, но оставил их, чтобы поговорить с ней. Эдриан тактично отошел, оставив их наедине.
— Что происходит, милая? — участливо поинтересовался он, внимательно изучая ее лицо.
— Почему… э-э… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — растерянно пробормотала она.
— Уверен, что прекрасно понимаешь. В последнее время вы с Ником совсем не видитесь. — Он поморщился. — А он стал похож на медведя-шатуна, но что случилось, не говорит. Хотя я думаю, что догадываюсь. — При этих словах сердце Маделин подпрыгнуло, а он продолжал: — Сегодня из Италии прилетела его мать. А с ней какая-то родственница, какая-то дальняя кузина, что ли. — Он понизил голос. — Милая, позвони ему, ладно? Не позволяй его матери воспользоваться обстоятельствами. Ник совсем ничего не соображает, поверь мне.
Маделин негромко хлопнула в ладоши.
— А что же он тогда сам не позвонит мне?
Харви пожал плечами:
— Думаю, он считает, что ты виновата в том, что произошло; ты и твоя дочь, так ведь? Ник не слишком гордый, но и заискивать не станет. Наверняка что-то здорово задело его.
— Так и есть. — Маделин покачала головой. — О, Харви, ты думаешь мне стоит позвонить?
— Уверен.
Спектакль был хорошим, но Маделин едва понимала, что происходило на сцене. Она была поглощена своими проблемами. Завтра, если она решится, она позвонит Николасу. Но вот вопрос: что она ему скажет?
Поехать в лондонский аэропорт встречать мать у Николаса времени не было, так что вместо себя он послал Марию на лимузине, который вел его личный шофер. И вот когда он к обеду вернулся в отель, то с удивлением обнаружил, что его ждет не только мать, но еще и София Рудолфи. Поцеловав мать в качестве приветствия, ему, конечно, пришлось одарить поцелуем в щеку и Софию — в целях приличия избежать этого было нельзя. Было очевидно, что мать все еще одержима идеей женить его на Софии, она считала, что эта женщина — самая подходящая для этого кандидатура. Но Николас ее мнения не разделял, хотя София ему и нравилась. В красном, оттенявшем ее волосы, бархатном облегающем платье она выглядела очень эффектно. Поскольку приехали они совсем недавно, на ней все еще была серебристая норковая шубка, и Николас неожиданно подумал, что это именно та женщина, которая стала бы ему подходящей женой. Они были бы превосходной парой в обществе. София всегда бы знала, как правильно вести себя и о чем говорить с его деловыми партнерами. К тому же он мог бы быть уверен, что нашел для Марии любящего ее по-настоящему человека.
Но почему же тогда от мысли о женитьбе на ней ему становилось так тоскливо? Конечно, он знал ответ на этот вопрос. С тех пор как он встретил Маделин, все другие женщины поблекли и стали ему совершенно неинтересны. Теперь он не смог бы делить свою жизнь ни с какой другой. На какой-то момент он вдруг всем телом ощутил ее незримое присутствие рядом, ее тепло, любовь и нежность. Ну почему она не согласилась без всяких условий быть с ним рядом.
Он взглянул на мать. В свои пятьдесят Мария Кристина Витали была еще очень красивой женщиной. Длинные волосы, заплетенные в косы, короной уложенные вокруг головы, и строгий стиль одежды придавали ей поистине королевский вид. В течение многих лет она старалась подчинить себе Николаса, заставить его осознать возложенную на него ответственность, но тщетно, он был слишком независим и слишком любил ее. Когда она думала о том, что он так и не обзавелся сыном, который мог бы потом продолжить дело династии Витали, ей становилось горько.
И вот она говорит с Николасом, а он цинично улыбается в ответ.
— Раз ты отказался подождать несколько дней, чтобы полететь вместе со мной, то я решила, что София составит мне отличную компанию. А вернуться в Италию она сможет с тобой. — Акцент ее был заметен еле-еле, поскольку и она много лет прожила в Америке.
Николас ослабил ворот рубашки под галстуком.
— Конечно, — пробормотал он, — я рад, что ты приехала в компании Софии. — В некотором замешательстве потерев рукой шею, он взглянул на Марию, надеясь, что ее присутствие принесет ему вдохновение или она ему поможет — девушка была прекрасно осведомлена о намерениях своей бабушки.
Но Мария беспомощно приподняла плечи, и ему пришлось промямлить:
— Я… э-э… может, я еще и не поеду в Италию…
— О, Ник! — София надула губки. — Почему нет? А мы рассчитывали на это. Я подумала, как было бы прекрасно нам втроем побыть вместе.
Николас нервно провел языком по пересохшим губам:
— Послушайте, давайте-ка пойдем пообедаем в ресторане. Мы обсудим все это чуть позже, когда вы отдохнете. Я уверен, что после такого длительного путешествия вы чувствуете себя уставшими.
Последовав его предложению, они пообедали, после чего обе женщины разошлись по комнатам — тема отъезда в Италию в беседе больше не затрагивалась.
Николас был рад наконец-то остаться с дочерью. Мисс Сайкс дремала, расположившись в кресле, но, когда они вошли, немедленно проснулась. В любой другой день Николас безжалостно отправил бы ее куда-нибудь, но сегодня, как, впрочем, и вообще в последние несколько дней, его мысли были заняты совсем другим.
Мария плюхнулась в кресло и заметила:
— Ну, Ник, бабушка решила взяться за тебя всерьез! Надо же зайти так далеко, что привезти с собой Софию! Какой кошмар! Если бы я была Софией, я бы чувствовала себя просто ужасно!
Николас нахмурился.
— Знаешь, ты не должна обсуждать такие вещи, — угрюмо сказал он. — Ты что-то слишком распустилась.
— Она же просто болтает, — примирительно заметила мисс Сайкс. — Она такая непосредственная девочка.
Мария виновато посмотрела на отца, и Николас, смягчившись, улыбнулся.
— Я уверен, что вы совершенно правы, мисс Сайкс, — благодушно произнес он и тяжело вздохнул. — Господи, что же мне теперь делать? — Повернувшись, он вышел из апартаментов, хлопнув дверью, и Мария тоже вздохнула.
— Бедный, Ник! — с сожалением сказала она. — Между ним и Маделин произошло что-то серьезное, держу пари, что ее доченька устроила им какую-то пакость.
В четверг Маделин с утра, как обычно, отправилась на работу. Нервы ее были напряжены до предела; практически всю ночь она провела без сна, раз за разом прокручивая в голове ее разговор с Харви. Она помнила, что сегодня Николас должен был улетать в Рим, так что времени на долгие раздумья, звонить ему или нет, у нее не осталось.
