– Именно так, – подтвердил он. – Хоть я и не всегда понимал, что со мной происходит. Например, вот прошлое воскресенье: не находил объяснения – почему, собираясь уезжать в Лондон, выглянул в окно, увидел тебя на дорожке и решил вдруг отложить отъезд до утра, а пока… тоже отправиться на прогулку…
Пернел растерянно смотрела на него. Ей нужна сейчас помощь, а ее нет. Происходит нечто важное, очень для нее значительное, и она сама должна разобраться в своих и его чувствах.
– Вы… вы последовали за мной? – Она сама едва расслышала свой вопрос.
Хантер покачал головой.
– Нет, просто совпадение. Я выбрал другую дорогу, а ты случайно подошла к сараю, где я спрятался от дождя.
– А коровы?! – воскликнула Пернел. – Вы…
– Да, я был идиотом! – признал Хантер. – А ты… ты была прекрасна! Такая храбрая – сумела преодолеть страх и пройти мимо стада.
– Так вы знали… знали, что я боюсь?
– Ты была в ужасе, страшно напугана! – поправил он и нежно взял ее руку. – Я искренне восхищался твоей храбростью и мужеством.
– Потому вы и вышли из сарая – чтобы рассмотреть все как следует? – не удержалась она от некоторого ехидства, вспомнив ту сцену и свою ненависть к нему.
– Я вышел из сарая не следить за тобой, а чтобы оказать помощь, если понадобится.
– Честно?
– Как на духу! Кстати, а с тобой потом все было в порядке? Никаких последствий?
– Да, все было в порядке. Я даже… можно сказать, испытывала подъем чувств, ликование. Хотя… – внезапно она замолчала.
– Хотя?..
– Хм… ну, мое приподнятое настроение объяснялось, конечно, тем, что мне удалось преодолеть давний страх перед коровами, – он меня преследовал с самого детства. А к вам… это не имело никакого отношения.
– А что, ты тогда уже думала обо мне? – мгновенно подхватил он.
«О Боже! Еще как! Мне казалось – коварнее и злее нет человека на земле. Но он не должен знать…»
– Я уверена была, что испытываю ненависть.
– А это было не так?
– Тогда… я этого не знала.
– Но теперь ведь знаешь?
– О, Хантер, не нужно меня допрашивать! – в отчаянии воскликнула Пернел.
– Не волнуйся так, любовь моя, только не волнуйся! – Он неожиданно обхватил ее одной рукой за плечи и принялся нежно гладить, успокаивать, как убаюкивают ребенка. – Знаю, я поступаю плохо, пытаясь заставить тебя сказать мне то, что так хотелось бы услышать. Я и сам сказал тебе не все, что собирался… У меня тоже бывают… ты уже знакома с этими резкими переменами в моем настроении – от дружеского участия к приступам ярости. Я расскажу тебе… хочу, чтобы ты верила мне. – С этими словами он наклонил голову и по-отечески поцеловал ее.
Несколько мгновений Пернел пребывала скорее на небе, чем на земле. Нельзя же так! Надо собраться с духом, попытаться осмыслить – что с ней происходит. Но как рассуждать здраво, когда рука его лежит у нее на плечах, он целует ее волосы и, самое невероятное, говорит о своей любви к ней… Нет, невозможно. Она изо всех сил сопротивлялась волнам своего чувства, ощущению блаженства… Она не в состоянии хитрить с ним, выяснять степень его любви. Потому и заговорила о том памятном утре, когда оба они прятались от дождя.
– А в тот понедельник, когда моя машина никак не заводилась и я умоляла вас помочь, – неужели вы так бы и бросили меня?
Он ожидал от нее слов любви и доверия, но принял этот вопрос спокойно, и она вновь почувствовала прилив любви к нему. Он все объяснит – все, что ее тревожит, хотя ему, быть может, не просто так препарировать свои состояния. Хантер нежно посмотрел в эти милые карие глаза.
– Честно говоря, моя милая, не знаю.
Он впервые сказал ей «моя милая», и она молча, тихо это переживала.
– Знаю только, – продолжал Хантер, – что провел трудную неделю на работе, надеялся, как всегда, приехать в коттедж в субботу, а пришлось здесь быть уже в пятницу.
– Пришлось?
– Да, из-за тебя. А ты этого не знала.
– Ох! – Пернел вспомнила: – Вы приехали тогда все-таки – в ту пятницу.
– Ты помнишь?
– Я… да… помню. Это было внезапное ощущение… какой-то внутренней радости, – невольно выдала она испытанное тогда.
– О, Пернел! – выдохнул Хантер, и голова его стала склоняться к ней.
И вдруг как гром среди ясного неба другой эпизод из того уик-энда пришел ей на память – и она вся похолодела и резко отодвинулась. От тепла ее глаз, ожидавших его поцелуев, вмиг не осталось и следа.
– Что случилось? – Хантер побледнел, выражение лица его сразу изменилось. – Я что-то не так сказал?.. О, я…
Боль пронзила сердце Пернел, и она бросилась в атаку без всякой скидки на его искреннюю реакцию, на его внезапную бледность.
– Вы не любите меня! Все, что вам нужно, – завести легкую интрижку!
– «Легкую интрижку»? Да как ты смеешь…
– Не кричите на меня! – сама закричала Пернел, не слушая его и резко высвобождаясь из его рук. – Вы полагаете – я не толь ко глупа, но еще и слепа! Что ничего не вижу! Целая вереница женщин выстраивается по субботам в очередь у вашего дома!
Она еще продолжала бушевать, а он вполне обрел прежнее состояние и обычный цвет лица, будто эта буря уже пронеслась над ним.
– О, моя дорогая девочка, ты не веришь мне? – улучил он момент, чтобы вставить хоть слово. – Эти женщины, о которых ты говоришь, – да, они приезжали сюда иногда по субботам и оставались у меня довольно долго. Если память мне не изменяет, их было всего две, это замужние дамы…
– Хм, «замужние»! – взорвалась Пернел, намереваясь вскочить на ноги.
Быстрым движением Хантер схватил ее за руки, удержал.
– Да, замужние дамы, и у них маленькие дети. А еще они – прекрасные секретарши, вот и подрабатывают у меня: по субботам их мужья могут присмотреть за детьми.
Этого Пернел никак не ожидала.
– О! – прошептала она, и щеки ее залились краской. – Так они… для заработка… секретарши?..
Хантер, снова нежный, влюбленный, смотрел на нее с теплой снисходительностью.
– Тебе пора бы верить мне. Видишь ли, когда я стал осваивать этот новый образ жизни – сразу понял: не смогу просто бездельничать в уик-энды в этом тихом местечке. Во второй спальне устроил себе кабинет… Ну, и как раз когда ты перебралась сюда, возникла одна идея, срочно надо было над ней подумать, развить, зафиксировать. Сам я привык очень много работать, но не мог ожидать того же, в выходные, от моих штатных секретарей. Подыскали мне отличную помощницу из Восточного Дарнли – Викторию Поттер. В одну из суббот она была занята и прислала вместо себя подругу, тоже опытную секретаршу.
