— А у меня получалось?
Он кивнул.
— Жизнь была невыносимо скучна без тебя, — признался он. — Теперь ты рядом. Мне не очень верится в это, но ты рядом. Все муки ревности…
— Ревности?!
— Ревности. — Он улыбнулся ей. — Кто пришел в ресторан разодетой, шикарно выглядевшей с каким-то парнем и?..
— И ты ревновал?
— Я не отдавал себе в этом отчета, но мне изрядно подпортило настроение, что ты, вместо того чтобы, как я думал, в одиночестве пообедать в отеле — мне следовало быть готовому к тому, что от тебя можно всего ожидать, — появляешься в ресторане, улыбающаяся, с каким-то парнем, явно влюбленным в тебя.
— Да мы знакомы с Чарли чуть не с рождения. Он просто приятель…
— Знаю, — улыбнулся Томсон. — А на другое утро за завтраком я чуть не поддался твоим обольщениям. На меня это, конечно, не подействовало. Я, разумеется, решил не поддаваться твоим чарам.
— Разумеется, — рассмеялась она.
— Когда по дороге домой я поймал себя на том, что смотрю сзади на твою шею и мне хочется ее поцеловать, — признался он, — я решил принять неотложные меры.
— Так вот почему ты вызывал кого угодно из водителей, но только не меня? — спросила она.
— Я не хотел признаваться самому себе, — сознался Томсон. — Но сдался, не видя тебя всего лишь неделю.
— Ты скучал по мне?
— Пришлось сознаться, что Купидон настиг меня в ту ночь, когда я узнал принадлежащий компании «мерседес», заглянув на вечеринку. Ну кто еще мог бы пользоваться служебной машиной как своей собственной?
— Ты рассердился?
— Как я мог? У меня участился пульс при мысли, что ты где-то неподалеку.
— Как я рада!
— Ох, женщина, как ни странно, я прошел из-за тебя через ад, — проворчал он. — Мне казалось, я теряю рассудок.
Янси рассмеялась в полном восторге.
А потом, с мечтательным выражением в глазах, призналась:
— В ту ночь — ночь, когда ты набросил на меня пиджак, — я чувствовала, что люблю тебя.
— Янси! Ты знала это в ту ночь? Когда мы целовались и ласкали друг друга, ты знала?
— Да, — вздохнула она. — Но ты назвал то, что произошло между нами, неудавшимся приключением.
— Ну, в чрезвычайных ситуациях и мне доводится лгать. Янси, милая Янси, я никогда не забуду тот вечер, твои робкие и горячие ласки. Ты так завела меня, что, когда я осмелился поцеловать тебя на прощание, мое самообладание держалось на волоске. Наутро, трезво все обдумав, я решил держать дистанцию.
Это было так чудесно, так невероятно, но, доверившись его честности, которую она распознала в нем, Янси с радостью верила каждому его слову.
— Ты был обескуражен, когда меня прислали на замену, чтобы везти тебя в Манчестер? — подколола она.
— Признаюсь, был очень рад вновь увидеться с тобой, — ответил он. — Но той ночью мне так захотелось поцеловать тебя, почувствовать в своих объятиях, что, во избежание соблазна, мне пришлось держаться отчужденно.
— Ты и в ванной держался отчужденно, — поддразнила его Янси, все больше доверяя его признанию в любви.
— Несносная женщина. Я совсем лишился из-за тебя самообладания.
— Но ты сказал «так не годится», — напомнила она.
— Я бы и сейчас так сказал. Но ты была не уверена в себе, как же я мог быть таким нахалом?
— Рискуя показаться развязной девчонкой, признаюсь, что я бы не пожалела, — пробормотала она и в награду получила крепкий поцелуй.
— Ты и вправду любишь меня, — проговорил он почти в изумлении, когда они наконец ослабили объятия.
— Но почему ты думаешь, что тебя нельзя любить? — мягко спросила она.
— Не думаю, я знаю себе цену. Когда мы вернулись из Манчестера, я пытался разумно разобраться в своих чувствах. Я-то влюбился в тебя всей душой. Но чем больше я думал об этом, тем ясней становилось, что ты, такая гордая, независимая и… эксцентричная, не полюбишь меня. Мы — разные. Я слишком мрачен. И я решил вычеркнуть тебя из своей жизни. Я припомнил все, что знал о тебе. Да, пару раз мы были совсем близки друг другу, а потом я снова терзался сомнениями, боясь, что ты, особенно после вечера с Джулией… Любимая, ты ревновала?
— Нисколько. — Ложь была настолько явной, что ее и ложью трудно было назвать. — Я пошла и поиграла со знакомыми парнями.
— Я бы тоже с большей охотой провел время на кухне, чем на концерте.
— Ты знал, где я?
— Я выходил проверить и встретил одну из горничных, она мне сказала, где ты. Потом мы подвезли Джулию… Дальше ничего не помню, а когда очнулся — страшно испугался за тебя.
— А потом явилась я, — улыбнулась она.
— А я так обрадовался, что и думать забыл о пустых обещаниях выбросить тебя из своей жизни и попросил выйти за меня замуж.
Янси просияла в улыбке.
— Вот что бывает, когда тебя застают врасплох.
Томсон улыбнулся ей в знак любви.
— Беда только в том, как устоять перед шприцем с каким-то снотворным. Мне удалось спросить, но я заснул, не дождавшись ответа.
Он снова просит ее выйти за него? Янси показалось, что так и есть, но теперь она знала, что и он любит ее. Но эта столь несвойственная ей робость, которая, видно, приходит с любовью, снова напомнила о себе, и ее охватили смущение и неуверенность.
Томсон выжидательно смотрел на Янси, а поскольку та не ответила, продолжил:
— Когда ты не пришла больше, я подумал, что это и есть твой ответ. Неужели ты веришь, что я помолвлен?
Янси глубоко вздохнула и повторила сказанную им фразу:
— Хотя, должна признаться, я далеко не все знаю о тебе, берусь утверждать… — Она остановилась, чтобы продолжить своими словами: — …что твоя честность не вызывает сомнений. И хотя я не сразу разобралась — когда любишь, чертовски трудно разобраться, — у меня просто не укладывалось в голове, что ты допустил бы то, что было между нами, будь у тебя серьезные отношения с кем-то другим.
— Любимая, — еле слышно произнес Томсон. — Стоит ли удивляться, что я люблю тебя до самозабвения?
На лице Янси появилась мечтательная улыбка — все было так невероятно!
— Ты не ответила мне. — Томсон слегка потряс ее.
У нее вырвался вздох.
— Томсон, — прошептала она, с любовью глядя на него, — если ты сможешь вынести мою маму, то я постараюсь смириться с твоей.
— Принимаю это за согласие! — уверенно заявил он.
Она была так переполнена чувствами, что не могла говорить, но все же выдавила из себя:
— Буду только рада этому.
