— Иннокентий! — вызвал он капитана шлюпа. — Стоп машина!
— Есть, — ответил Безуглов и тут же спросил: — А что случилось?
И буквально в тот же момент на связь вышел Гумилев-старший:
— Матвей, что ты задумал? Почему «Можайск» останавливается?
— Так надо, папа, — сквозь стиснутые зубы ответил Матвей. — Продолжайте движение.
Он отключил канал связи с «Севером» и скомандовал Безуглову:
— Капитан, выполняем перпендикуляр-ноль-ноль. Как понял?
— Понял тебя, — подтвердил Иннокентий.
«Можайск» затормозил — Матвей почувствовал, как перегрузка вжала его в кресло — и начал отрабатывать маневровыми двигателями, разворачиваясь для смены курса.
Команда «перпендикуляр-ноль-ноль» означала, что судно прекращает двигаться вперед и начинает перемещаться с той же скоростью под прямым углом к старому курсу, оставаясь в плоскости следования.
Дождавшись, когда спасательный шлюп отойдет на несколько десятков километров в сторону, Матвей дал новую команду:
— Отстрелить контейнеры с бытовыми отходами, спасательные шлюпки и навесное оборудование.
— Это противоречит уставу! — попробовал возразить Безуглов. — Спасательные шлюпки…
— Выполнять! — рявкнул Матвей. — После все объясню.
— Но команда… — растерялся капитан «Можайска», — на чем мы будем спасаться, если шлюп получит повреждения?
— У «Меганевр» сдвоенные лазеры мощностью по пять гигаджоулей каждый. При прямом попадании спасаться нам не придется. Выполняйте приказ, капитан.
— Матвей! — Исинка бесцеремонно вклинилась в переговоры. — Ты поступаешь неразумно. Немедленно верни «Можайск» в походный ордер и продолжайте следовать прежнему курсу. До запуска сидератора — семнадцать минут…
— Где корветы? — оборвал ее Матвей. — Они обошли завесу?
— Да, и в настоящий момент ведут повторный целезахват. До рубежа огневого контакта — двенадцать секунд…
— Семнадцать минут — и двенадцать секунд. Вот видишь, — прошептал Матвей и выключил всю внешнюю связь, оставив только канал с рубкой «Можайска».
Над прозрачным колпаком башенки проплыли, сияя проблесковыми маячками, овальные капсулы спасательных шлюпок. Чуть в стороне угадывались угловатые силуэты контейнеров с отходами и какие-то конструкции, наверное, навесные спасательные приспособления. Вообще-то сбрасывать это в открытом пространстве было грубым нарушением все того же Устава Полетной службы, но Матвею сейчас было на все наплевать. Сканеры «Меганевр» нашаривали цели и сброшенные «Можайском» объекты должны были хоть на какое-то время заменить собой суда каравана.
Его злило, что нет никакой возможности обнаружить врага раньше того момента, когда корветы начнут атаку. Впрочем, и тогда зафиксировать их не удастся — без боевых сканеров это невозможно. Но Матвей надеялся, что газово-пылевой аэрозоль завесы, постепенно расползаясь, сделает лазерные лучи вражеских орудий заметными и он сможет визуально определить, откуда ведут огонь грозные «стрекозы». Определить — и сделать ответный выстрел. Наугад, на глазок, практически без шансов на успех — но огрызнуться, дать врагу понять, что легкой прогулки не будет, что у беззащитных гражданских судов есть чем ответить. После этого командир звена «Меганевр» просто обязан будет провести перестроение своих ведомых и атаковать вновь, уже прикрывая друг друга, по всем правилам. Таким образом будет выиграно время, еще несколько драгоценных минут.
— На два часа, сорок пять градусов — атака! — возник в корабельной трансляции голос Исинки.
Матвей улыбнулся — искусственный интеллект нашел способ, как с ним связаться — а сам уже вертел головой, разглядывая указанный сегмент полусферы. Естественно, луча он не увидел — в вакууме это невозможно — но одна из дрейфующих за кормой «Можайска» спасательных шлюпок вдруг разъехалась на две половины, выпустив серебристое облачко замерзшего воздуха.
Еще один выстрел противника Матвей заметил — сдвоенный луч «Меганевры» испепелил контейнер с бытовыми отходами и в темном пятне пепла высветились два голубых росчерка.
С помощью педалей развернув башенку, Матвей утопил большим пальцем гашетку, стреляя туда, где должен был находиться вражеский корвет.
— Девять часов, семьдесят градусов, — подсказала Исинка.
Новый разворот башенки, еще один выстрел. Эммитеры выли, не переставая — лазерное орудие накапливало энергию.
Тут Матвей понял, как надо поступить. На аэрозольную взвесь уповать не приходилось, и он принялся сжигать плывущие в пространстве контейнеры, создавая перед «Можайском» новую завесу — из пепла. Теперь луч его лазера был виден, но стали заметны и огненные шнуры вражеских орудий.
Отвага, дарованная львом, ускорила реакции организма Матвея, сделала его сверхчеловеком, способным мгновенно вычислять те точки пространства, откуда били лазеры «Меганевр» — и отвечать им.
Сдвоенные залпы орудий корветов скрестились за кормой спасательного шлюпа — и ушли куда-то вниз. А сразу следом за этим Матвей увидел приближающийся на огромной скорости корвет «Меганевра». Серебристая черточка стремительно неслась за шлюпом — видимо, командир звена корветов решил действовать наверняка, чтобы покончить с неожиданным противником, мешавшим ему расправиться с безоружным караваном.
Разворачивая башню, Матвей молил всех богов только об одном: успеть! Когда пришлось задрать вверх ствол лазерной пушки, руки отозвались тягучей болью. Он забыл загерметизировать скафандр, весь поглощенный стихией боя. Азарт, ярость, отвага — все эти вызванные львом чувства слились воедино.
— Раз! Два! Три! — вслух командовал себе Матвей, следя за линзой целеуказателя. Когда метка цели вошла в прицельный кружок, он выкрикнул: — Огонь!
И нажал гашетку. Лазер плюнул навстречу смертоносной «Меганевре» испепеляющим пучком когерентного излучения. В самый последний момент Матвей чуть дернул стволом орудия влево — ему показалось, что он промажет.
И он действительно не попал в корпус корвета. Но луч полоснул по вынесенному на пилоне двигателю, разрушив его. Вспышка плазмы, длящаяся какие-то доли секунды, разлетающиеся во все стороны обломки — и закувыркавшаяся «Меганевра» ушла под брюхо «Можайска».
— Есть! — заорал Матвей, от возбуждения подпрыгнув в кресле.
— Ты повредил ведущий корвет, — спокойно произнесла Исинка. — Внимание! Ведомые заходят парой, двенадцать часов, шестьдесят пять градусов.
— Вижу! — Матвей лихорадочно жал на педали, в очередной раз разворачивая башенку.
Голубые лучи расчертили пепельное облако и «Можайск» ощутимо тряхнуло.
— Попадание в кормовую секцию! — испуганным голосом выкрикнул Безуглов. — Потеря хода! Пожар в левом двигательном отсеке. Активирована система пожаротушения. Потерь среди экипажа нет.
— Гады! — с чувством прошипел Матвей, давя на гашетку.
