– Очнулас-сь вроде… Касс-си, ты меня видишь?
Знакомое шипение, где-то я его уже слышала в какой-то из своих многочисленных жизней… Я открыла рот, чтобы ответить, но кроме противных хрипов ничего членораздельного издать не смогла. Впрочем, моему невидимому собеседнику и этого хватило.
– Как с-самочувствие?
Издевается, зараза, не иначе. Как будто непонятно…
– Лечение вытерпишь или подождем нес-сколько дней, пока ты с-сама поправишьс-ся и придешь в с-себя?
Хрен редьки не слаще. Собственно, мне по барабану, делайте что хотите…
Крошечные лапки невидимого существа, имени которого я никак не могла вспомнить, прошуршали по моей рубахе, подобравшись к шее. Легкий комариный укус – и невидимые путы заклятия основательно спеленали меня по рукам и ногам. И вот тогда-то я и поверила в существование преисподней. Огненный вихрь, сметая и сжигая все на своем пути, зародившись где-то в глубине моей души, вырвался на свободу и, вытягиваясь в струнку, послушно устремился прочь. От боли у меня даже голос прорезался. Правда, ненадолго. Издав оглушительный дикий вопль, я страшно его испугалась и закусила губу, твердо решив дальше терпеть и молчать, как партизан на допросе. Тяжко, граждане, жить на этом свете! Да и на том тоже…
Боль прошла так же внезапно, как и началась. Словно на огненный вихрь вылили солидное ведерко воды, потушив всепожирающее пламя. Остались лишь липкие испарения да горячие хлопья пепла, оседающие, на лице, слабость во всем теле да горький привкус крови во рту. А в целом – ничего, жить можно, бывало и хуже. Я приподняла голову, рискнула посмотреть по сторонам и быстро зажмурилась, встретив осуждающий взор мудрых янтарных глаз. Яти – я вспомнила имя своего шипящего собеседника и мысленно застонала – только бы она не начала меня сейчас пилить, я пока еще не в состоянии защищаться.
– Не притворяйс-ся, Касс-си, тебе это не идет.
– Отстань, – проворчала я. – Не видишь, человеку плохо… Дай хоть умереть спокойно…
– Ну ес-сли ты нас-стаиваешь… – И лапки устремились прочь с моего плеча, явно намереваясь оставить меня наедине со страданиями.
А поскольку боль, как и радость, лучше всего переносить рядом с кем-нибудь живым…
– Яти-и-и!.. – жалобно заныла я. – Не смей уходить, слышишь?.. Я тебе этого никогда не прощу-у-у!..
Лапки продолжали настойчиво удаляться. Ах так, значит? Ну ладно!
– Вот возьму сейчас и вернусь назад! – пригрозила я. – И пусть меня там порешат, а вы ищите себе других спасителей, где хотите!
Ящерка притормозила и, поразмыслив, вернулась на прежнее место. И вздохнула:
– Чего тебе надо, чудовище?
– Пить, – хрипло выдохнула я. – И знать, что со мной стряслось, как меня занесло в сердце мира и каким образом я потом оттуда выбралась…
– Пить – подожди, когда твой с-спутник вернетс-ся. А что произошло? Из чего с-сос-стоит с-сердце мира, знаешь?
– Очень смутно, – я подложила под голову руку.
– Из магии. Из магии нес-скольких с-стихий. С-стихий внешних: огня, воды, земли, воздуха и тела, а также с-стихий внутренних: души, подс-сознания, мыс-сли, с-слова.
– Это понятно по запаху…
– Не перебивай. С-стражи с-сердца тоже с-сос-сто-ш из переплетения нес-скольких ветвей магии, и пройти мимо них никому не удаетс-ся, потому как они рас-счленяют с-силу души и впитывают ее в с-себя. Но… Это лишь в том с-случае, ес-сли душа владеет одной магией – огня или с-слова. А ес-сли двумя с-сразу… Пока с-стражи рас-счленяют одну с-силу, душа ус-спевает вос-спользоватьс-ся второй и просрочить. А тебе каким-то образом удалос-сь впитать рас-створенную в прос-странс-стве магию огня. И вер-нутьс-ся в тело, хотя о с-слабос-сти с-стражей ты не знала. Верно, Касс-си?
Я многозначительно промолчала. Я действительно не знала. А вот то самое таинственное нечто, оно же – моя память, древняя часть моей сущности павшего воина, внутренний голос, шестое чувство и иже с ними – явно знало. Потому что раньше бывало в сердце мира и благополучно оттуда возвращалось. Но почему меня вдруг стало две? Тот еще вопрос. А вот ящерке я, пожалуй, об этом ничего не расскажу. Вряд ли она разбирается в таких тонкостях, как душа павшего воина. Я и сама-то не могу разобраться…
– Лишнюю с-силу я из тебя убрала, – не дождавшись моего ответа, добавила Яти. – Человек может владеть только одной магией, две – обязательно «пе-редерутс-ся» между с-собой, перепутаютс-ся и заблокируют в итоге с-спос-собнос-сть к волшебс-ству. Но на нес-сколько дней тебе придетс-ся забыть о том, что ты маг. Нельзя рис-сковать, иначе вмес-сто проклятия ты вполне можешь что-нибудь ненароком с-сжечь.
Я приуныла. Это нечестно! А если на меня гуи тот же нападет, что я делать буду? Сидеть и вязать шапочки? Убегать – так далеко от него не убежишь. За Райта только если прятаться, а кстати, где он? Приподняв голову, я внимательно осмотрелась: нету. Куда, спрашивается, подевался? Мужик-привидение – на месте, а мой случайный попутчик пропал в неизвестном направлении. Нормально! Я вновь улеглась на землю. Полежим, подождем, отдых лишним не бывает…
– А привидение, – вещала меж тем Яти, с важным видом расхаживая по моему животу, – это портал, ведущий в с-сердце мира. Ведь что такое душа, Касс-си?
– М-м-м?.. – лениво пробурчала я, сосредоточенно жуя сорванную травинку в попытках смягчить жажду.
– Душа – это мир. Необычный, яркий, с-сложный, полный неожиданных, с-странных чудес-с. Тело взаи-модейс-ствует с-с окружающим миром, так с-сказать, вовне, а душа – изнутри. И именно в точках с-со-прикос-сновения мира окружающего и мира с-сво-бодной от тела души зарождаетс-ся внешняя магия. Это и гуи, и духи природы, и магичес-ские с-создания, и – портал…
– И ты, – поддакнула я.
– И я, – не стала отпираться она. – И много кто еще… Кс-стати, зачем ты полезла в с-сердце мира, а, Касс-си?
– Потому что балда, – честно призналась я. – И потому что…
Запнувшись, я прикусила язык. Не скажу. Сначала сама с этим разберусь, а там – посмотрим. Яти смерила меня подозрительным взглядом, покачала головой, но поняла. Все честно. Жители мира мне свои карты до конца раскрывать не хотят, а я – тем более. И о том, о чем пока не знаю даже я, больше никому знать не следует…
Пока мы мирно беседовали, вернулся Райт. Оказывается, когда я путешествовала по сердцу мира и приходила в себя, он по наводке ящерки сгонял до ближайшего ручья и пополнил запасы воды. Впрочем, я их очень быстро опустошила, за один присест выпив полфляги, и почувствовала себя значительно лучше.
Слабость, правда, никуда не исчезла, зато за время отсутствия души в теле куда-то таинственным образом подевались мои болячки, включая надоевшие мозоли.
Позже, по дороге к очередной деревне, Райт признался, что это – его рук дело, потому как мир даровал ему власть над… м-м-м… плотью. Одним словом, он мог лечить как себя, так и других людей. Единственное, над чем я потом ломала голову – почему запах его магии не имеет совершенно ничего общего с почти аналогичным по признакам волшебством Марфы. Оба – своего рода целители, но «пахнут» по-разному…
