Слейд помедлила, прежде чем ответить.
— Сэр, я очень советую вам проявить осторожность, — сказала она, извлекая из кобуры пистолет и загоняя в него специальную обойму. — Я всегда очень уважала ваши амбиции…
— Благодарю, Лея.
— Могу я спросить: что вы намереваетесь делать потом?
— Все дело в том, — победоносно улыбаясь, ответил Куллин, — что я могу сделать все, что пожелаю. Вообще все, что угодно. Имея в союзниках Молоха, я мог бы свергнуть где-нибудь правительство и даже прийти к власти на какой-нибудь планете. Но вместе со Слайтом… ох, Лейла. Весь Империум лежит у моих ног. Начинай мечтать. Вскоре я смогу подарить тебе все, что пожелает твоя душа.
— Прямо сейчас, — ответила она, — я мечтаю только о том, чтобы оказаться где-нибудь подальше отсюда. Что насчет Рейвенора и его людей?
— Слайт расправится с ними по моему приказу. Мне бы хотелось, чтобы ты чуть позднее вызвала Божью Братию. У меня еще сохранился канал связи с братом Стефоем. Они будут рады услышать о рождении Слайта. Возможно, им захочется прийти к нам и поклониться ему. Поощрить его. Поскольку Братия уже давно занимается изучением Слайта, их будет полезно держать под рукой для пущей уверенности. Так что, пойдем?
Они покинули северное крыло здания и вновь вышли под дождь. Люди Цабо зажгли фонари. Когда они направились по дороге к башне астронома, струи воды полетели им прямо в лица. Ослепительная молния разрезала мрак и наполнила воздух зловещим треском.
Из завесы дождя проступили очертания руин. Вымокшие насквозь, прикрывая лица руками, люди направились к ним. Куллин задействовал пустотный щит, чтобы укрыться от ярости стихии, и вода зашипела, отражаясь от поля.
Неожиданно дождь прекратился, и казалось, будто стихли все звуки окружающего мира.
Люди остановились возле подножия башни. От их промокшей одежды заструился пар. Здесь царили удивительная тишина и покой.
— Глаз бури? — нервозно усмехнувшись, предположил Куллин.
Слейд оглянулась назад. В десяти ярдах от них все еще шел дождь. Весь Эльмингард был погружен в пучину ливня. Молнии расчерчивали небо. Но сюда не долетало ни капли, ни звука.
— Это… это… — забормотал один из людей Цабо, скидывая с плеча оружие.
— О Трон! — произнес сам Цабо, поднимая взгляд.
Небо над башней было чистым. Черные, тяжелые грозовые тучи нависали над скалами, но в центре их кружащейся громады образовалась просторная отдушина, возвышающаяся трубой над руинами бывшего пристанища астронома. В небе сверкали чужие звезды, которые двигались и кружились подобно светлячкам, собираясь в новые созвездия и образуя спирали неведомых галактик.
— Пойдем лучше отсюда, — произнесла Слейд. Ее голос прозвучал глухо в неподвижном воздухе. — Орфео, прошу тебя.
— Это только последствия связывания, — сказал ей Куллин. — Наши ученые завершили свою работу. Здесь стало спокойно благодаря выполненным ритуалам. Слайт подчинен.
— Что это за вонь? — спросил Цабо.
Из черной башни доносился омерзительный, трупный запах.
Слейд прошла вперед, подняв оружие. Куллин последовал за ней. Они вошли через дверь у подножия башни. С более высоких уровней капала дождевая вода. Пол усеивали промокшие и разбухшие клочки пергамента.
Лейла увидела каменный блок, к которому часом раньше приковала Тониуса. С блока свисали остатки разорванных цепей.
— Орфео?
— Что?
— Орфео, гляди.
По стенам сползало что-то темное и липкое. Лишь через несколько секунд Куллин понял, на что смотрит. Все его ученые были мертвы. Их раздавленные, перемолотые внутренности и кости были размазаны тонким подсыхающим слоем по камням башни. Кровь стекала вниз, собираясь в лужи возле фундамента.
— Лейла? — прошептал Куллин.
Она схватила его за руку и потащила из руин. Снаружи их ждал Цабо со своими людьми.
— Уходим! — приказал Орфео.
— Сэр?
— Она права, — пробормотал Куллин, пытаясь собраться с мыслями. — Она права, Цабо. Надо уходить.
— Так скоро?
Они обернулись.
В дверях башни стояло то, что некогда было Карлом Тониусом. Он был обнажен, поскольку вся одежда на нем сгорела. Из самой глубины его тела лучилось жуткое красное сияние. Кожа его стала прозрачной, и под ней, словно на медицинском снимке, виднелся скелет. Правая рука демона до середины предплечья была лишена плоти. Это была только обгоревшая кость, увенчанная длинными черными когтями.
— Куллин, — произнес он.
Когда демон открывал рот, люди видели пляшущие там языки огня.
— Слайт? — заикаясь, произнес Орфео. — Слайт, я повелеваю тебе…
— Не будь идиотом! — прокричала Слейд.
Рот твари стал раскрываться все шире. Он растягивался подобно змеиной пасти, с невозможной для человеческих челюстей гибкостью. Затем демон издал глухой рев. Из его рта вырвалось облако отвратительных испарений, окутавшее людей. Люди Цабо отступили назад, задыхаясь и пытаясь справиться с тошнотой. Серебряные пуговицы их синих камзолов потускнели и стали черными. Двоих солдат скрутили приступы рвоты.
Прикрывая рот, Слейд вскинула оружие.
— Беги! — прохрипела она. — Беги, Орфео!
Лейла открыла огонь. Ее поддержали некоторые из солдат. Лазерные импульсы таяли возле демона, но Слейд целилась ниже — в землю под его ногами. Заряды из особой обоймы взрывались, высвобождая свое содержимое.
Из земли вырастали создания варпа, чьи тела разворачивались подобно бутонам каких-то омерзительных цветов. Хукторы, клобрилы и прочие отвратительные малые демоны, кропотливо собираемые и связываемые Куллином, теперь освобождались и тут же в слепой ярости накидывались на тело, некогда принадлежавшее Тониусу.
Слайт засмеялся, уничтожая их, разрывая их тела, словно мешки с ихором и гноем. Черные когти вспарывали животы, превращая малых демонов в лужи густой эктоплазмы.
Слайт двинулся вперед, раздирая последнюю из тварей варпа. Он издал странный, лающий звук, напоминающий тявканье лисы, и землю рассекла трещина. Оттуда бурной шелестящей волной хлынули насекомые, некоторые достигали размеров омаров или небольших кошек..
— Беги! — закричала Слейд.
Куллин бросился наутек. Насекомые облепили его, сгорая и осыпаясь с пустотного щита.
Цабо и его людей захлестнуло шуршащей лавиной с головой, сдирая одежду и мясо. Вскоре под массой черных тварей на землю упали и рассыпались голые скелеты. Цабо пал последним. Он приставил к голове ствол и застрелился.
В воздухе гудели рои мух.
Куллин бежал. Слейд, завывая, следовала за ним. Твари облепляли ей руки и ноги.
— Орфео!
