Книга Лагерь обреченных - Геннадий Сорокин

На улицах поселка было тихо-тихо, только кое-где, в частном секторе, лениво брехали собаки, да петухи прочищали горло перед утренней перекличкой.

У ДК с каждой стороны стояло по патрульному «уазику». Постовые милиционеры бдили, чтобы злодей не мог спуститься с крыши по веревке. В фойе Дома культуры меня встречал Казачков. От него за версту несло спиртным. Есть такой проверенный ментовский метод: для поддержания в ночное время физической и психической активности надо периодически взбадривать себя умеренными дозами водки. Не коньяка, не вина, а именно водки. Жизненной энергии с таким допингом хватает примерно на сутки, потом вырубает так, что, проснувшись, не можешь понять, где находишься и какое время суток за окном.

– Твой учитель тупой как сибирский валенок! – поприветствовал меня не спавший всю ночь начальник угро. – Кагэбэшники говорят, что руна на лбу у Ленина – это «волчий крюк», языческий символ, спасающий от оборотней. А ты вервольф, вервольф! Партизаны, ахтунг!

Откуда-то со стороны буфета появился мужчина, показавшийся мне знакомым. Так и есть! Это чекист, допрашивавший меня весной. Помнится, он интересовался положением дел в Заводском РОВД, где я тогда работал.

– Ба, знакомые все лица! – Он протянул мне руку. – Как живется вдали от цивилизации?

– Вашими молитвами. Не подскажете, где можно почитать литературу о рунах?

– В открытой печати нигде не прочитаешь. Но я для вас набросал короткую справку о руническом символизме в Третьем рейхе. Держи. – Он протянул лист с машинописным текстом и выполненными от руки иллюстрациями.

Я спрятал листок в карман.

– Ну что, займемся делом? – Чекист посмотрел на часы. – Или мы кого-то ждем?

– Сейчас начальник РОВД подойдет, и начнем. Кристина Эрнестовна, один раз!

Вахтерша нажала кнопку, и по всему ДК раздался звонок, обычно оповещающий зрителей о времени до начала киносеанса. Разбуженные таким необычайным будильником, со второго этажа спустились заспанные Горшков и Кусков. Их Казачков вчера по домам не отпустил.

– Всем привет! – В фойе, сопровождаемый тремя рядовыми милиционерами, вошел свеженький, бодрый Гордеев. – Все на месте или кого не хватает?

Сверху, прыгая через две ступеньки, сбежали участковый и старшина райотдела.

– Теперь все, – доложил Казачков.

– Значит, так.

Мы выстроились полукругом вокруг Гордеева.

– С улицы здание ДК надежно блокировано. Нам предстоит проверить чердак и крышу. Наверх пойдем двумя штурмовыми группами по три человека. Второй эшелон – еще две группы по два милиционера. Старшина останется в фойе, остальные – стройся!

На лицах у изумленной верх-иланской братии было написано: «Семен Григорьевич, что за понты?» – но возражать никто не стал. Пусть заезжий комитетчик посмотрит, какая у нас в отделе железная дисциплина!

Мы выстроились в шеренгу по двое. Рядом со мной стояли Казачков и Горшков. От обоих одинаково несло перегаром, но Виктор выглядел заспанным. Молодец! И выпить успел, и покемарить.

– Слушай боевой приказ! – торжественно произнес начальник РОВД. – Предположительно на чердаке Дома культуры может скрываться особо опасный вооруженный преступник. При его задержании оружие применять согласно приказам министра внутренних дел СССР и ведомственным инструкциям. При вооруженном сопротивлении разрешаю открывать огонь на поражение без предупреждения. Первая штурмовая группа: старший – Казачков!

Вадим Алексеевич с места крикнул:

– Я!

– …С ним идут Кусков и Андющенко. Вторая группа: старший Лаптев…

От неожиданности я вздрогнул, но, не раздумывая, гаркнул:

– Я!

– … С ним идут Горшков и Лесков. Я руковожу штурмом от малого зала. Сигнал к началу операции – звонок.

– Я не опоздал? – в фойе забежал запыхавшийся Дегтярев. Под распахнутой на груди курткой тускло поблескивал орден Красной Звезды.

– Товарищ Гордеев, – обратился к начальнику райотдела представитель КГБ, – я пойду в группе Лаптева, а мой коллега будет подстраховывать товарища Казачкова.

Возражений против усиления штурмовых групп Гордеев не имел. Естественно, попробовал бы он возразить комитетчикам! Они наши старшие братья, их слово – закон.

– Вопросы есть? – Гордеев обвел взглядом свое разношерстное воинство. – Тогда начали! Кристина!

– Да готова я, готова! – отозвалась от стойки вахтерша. – Всю ночь тут стою, как часовой, жду, когда кнопку нажимать.

У приставной лестницы на чердак мы выстроились. Я передернул затвор и залез наверх, спиной уперся в крышку люка. За мной на ступеньки поднялся Горшков с пистолетом и фонариком. Комитетчику и участковому на лестнице места не хватило.

Мысли в голове у меня роились, как пыль под свежим ветерком на летней проселочной дороге: «А я в Сибири, мама, ел пельмени… Окно, какое окно я не проверил? Вчера Наташка стояла в одной ночнушке в дверях, свет из кухни просвечивал ее насквозь. Специально ведь стояла, чтобы я полюбовался на ее фигуру… Волк-оборотень влез в окно, там спала бабушка Красной Шапочки…»

Зы-ы-ы-ынь!

Крышка люка отлетела в сторону. Я высунулся, проверил пространство вокруг себя. Все чисто. Вперед!

За мной бойко взобрались члены моей штурмовой группы и Дегтярев в придачу. Ему-то что на месте не сидится?

На крыше был полумрак, но столбы, стропила и прочие архитектурные детали просматривались на всем расстоянии. Напротив меня с разбитого шифера в пол уходили лучи солнечного света. Ни голубей, ни кошек, ни филина, ни тем более загадочного убийцы на чердаке не было.

– Андрей, как у тебя? – крикнул Казачков с противоположной стороны чердака.

– У меня все чисто! Иду цепью вдоль крыши к пробоинам в шифере.

Мои временные подчиненные, растянувшись от ската крыши до выемки зрительного зала, медленно пошли вперед. Комитетчик стоял в цепи, вперед не рвался, мне указаний не давал.

У пробоин в крыше мы встретились с группой начальника уголовного розыска. Ни они, ни мы ничего подозрительного на чердаке не обнаружили. Следов крови также не было, значит, вчера Вадим Алексеевич палил в пустоту. Бывает, показалось.

За нами следом поднялись вторые штурмовые группы и Гордеев.

– Ничего нет! – огорченно доложил ему Казачков.

– Давайте искать тайный люк! – эмоционально предложил я. – Как-то же эта сволочь попала на второй этаж!

– Ну что же, – недовольно выдохнул Гордеев, – давайте еще раз все прочешем.

– А это что такое? – спросил участковый, рассматривая кирпичную колонну, уходящую через крышу наружу.