Книга Благородный защитник - Ханна Хауэлл

Кирсти, как ни старалась, не могла сохранить спокойствие. Впрочем, о спокойствии в ближайшее время придется скорее всего забыть. После сообщения Йена Кирсти и Пейтон отнесли сонных детей в подвал. И вот теперь она сидела, скорчившись, в маленькой темной каморке вместе с шестью детьми. Ей оставалось только молиться, чтобы Родерик не прорвался через оборону Пейтона.

Она вновь окинула взглядом убежище, которое Пейтон приготовил для них. Тайник был освещен единственной свечой, и она получила строжайший приказ немедленно затушить свечу, как только услышит, что кто-то входит в эту часть подвала. Как ни странно, здесь было совершенно сухо и не пахло ничем противным. На полу лежали одеяла, соломенные тюфяки, стоял ночной горшок, имелся запас питья и еды. Очень скоро стало понятно, что дети еще не забыли, как следует прятаться в темных углах, и сидели тихо, словно мыши.

— Что за вонь? — прошептал, склонившись к ней, Каллум.

Кирсти тоже почувствовала какой-то отвратительный запах и зажала нос. Когда запах немного ослабел, она сообразила, что это очень крепкая смесь, которую использовали для мытья полов, а главное, чтобы уничтожить блох и других насекомых. Видимо, Элис не стала разбавлять смесь, заготовленную впрок и хранившуюся в сарайчике на задах дома. Поскольку основу смеси составляла мужская моча, то собаки могут почуять здесь только Пейтона и Йена, если вообще не потеряют здесь чутье.

— Воняет как мо… — начала было Мойра, едва слышно.

—Да — быстро прервала ее Кирсти. — Это собьет со следа собак. Они не смогут нас учуять.

— Они вообще ничего не смогут учуять еще недели две, если нюхнут это разок, — заметил Каллум.

— Мама собирается весь дом этим провонять? — спросил Дэвид.

Кирсти так удивилась, что Дэвид зовет Крошку Элис матерью, что не сразу ответила.

— Надеюсь, что нет. Но мы не должны жаловаться на запах, ведь сделано все ради нас. Потом все вместе поможем ей отмывать эту дрянь. — Кирсти с трудом сдержала улыбку, увидев выражение отчаяния, промелькнувшее на детских лицах.

— Это чтобы чудище нас не нашло? — спросила Мойра, придвигаясь поближе к Кирсти.

— Да, чтобы чудище нас не нашло, — ответила Кирсти. — Надо сидеть очень тихо. У собак, кроме носов, есть еще и уши. Будем сидеть молча и неподвижно, пока сэр Пейтон не придет за нами.

— И долго придется так сидеть?

— Не думаю, что слишком долго.

Кирсти молилась о том, чтобы надежда ее сбылась и чтобы Бог даровал Пейтону и Йену силу и хитрость и они заставили бы Родерика отступить. Но тут она сообразила, что этого мало, надо, чтобы он не заподозрил обмана, не подумал, что его обвели вокруг пальца.

Пейтон чуть не расхохотался при виде того, как Родерик, его люди и все четыре гончие, которых они привели с собой, шарахнулись, едва переступив порог его дома. Снадобье, которым Крошка Элис с большой энергией намывала пол, было таково, что, соскочи хоть одна блоха с одной собаки, она издохла бы прежде, чем долетела до пола. Йен частенько говорил со смехом, что жена его так любит потому, что зрение у нее слабое, да и обоняние не лучше. И Пейтон сейчас готов был поверить, что последнее является истинной правдой. Если в запасе у нее нет какой-нибудь хозяйственной хитрости, то в его доме еще долго будет стоять вонь.

— Сейчас довольно рано, — начал Пейтон, устремив на Родерика холодный взгляд, — к тому же я всегда пребывал в уверенности, что дичь водится преимущественно вне городских стен.

— Не за кроликом я охочусь, дабы не остаться без обеда, — ответил Родерик с нескрываемой неприязнью. — Я выслеживаю свою жену.

— Но ваша жена, кажется, утонула. — Пейтон нахмурился и потер подбородок. —• К тому же дама, сообщившая мне эту новость, завела о ней разговор только потому, что была озадачена отсутствием каких-либо проявлений скорби с вашей стороны.

— Мужчина скорбит в сердце своем и никогда не станет выставлять напоказ свои чувства. Тем более перед глупыми дамами.

— Ну разумеется. Полагаю, вам приятно будет услышать, что скорбели вы с самой мужественной сдержанностью. — Пейтон подумал, что, пожалуй, стоит умерить свой сарказм, потому что глаза Родерика сузились и в них мелькнуло подозрение. Он вполне мог заинтересоваться, почему это Пейтон держится с таким презрением. — Значит, она не утонула?

— Похоже, не утонула, — ответил Родерик. — Мои люди, Уотти и Джиб, видели ее вчера вечером. — Он вздохнул. — Боюсь, я слегка погрешил против истины, рассказывая о событиях того дня. Это был пренеприятный день, и закончился он трагедией. К сожалению, в тот день мы с женой поссорились. Моя жена весьма эмоциональна.

Пейтон, который боялся, что не сдержится и скажет что-нибудь лишнее — очень уж забавен был Родерик в роли опечаленного и заботливого супруга, — ограничился кивком, как бы без слов поощряя его продолжить рассказ.

— Изображая из себя героиню драмы, она кинулась в реку. Полагая, что несчастная решила наложить на себя руки, я попытался вытащить ее из воды, но ее унесло течением. Именно страх за ее бессмертную душу и принудил меня скрыть правду о том, что на самом деле произошло в тот день. Но теперь выясняется, что мои душевные страдания были напрасны. Если мои люди не ошиблись, жена не только выжила, но и скрывается от меня. — Он скорбно покачал головой. — Наверное, все еще сердится.

— А-а, видимо, тут замешана другая женщина?

— У всякого мужчины есть потребности, и часто он оказывается слишком слаб, чтобы противостоять искушениям плоти, которые столь многочисленны…

— Да, коварные девушки умеют завлекать бедных мужчин. Но зачем вы привели собак в мой дом?

— След, который они взяли, привел сюда.

Пейтон прикинулся изумленным:

— Надо же! Ведь я никогда не встречался с вашей женой. Даже не видел ее. Вообще не знал, что вы женаты.

— Собаки взяли ее след, и он привел нас прямо к вашей двери.

— Судя по их виду, сейчас они этот след потеряли. — Пейтон бросил на тяжело дышавших собак многозначительный взгляд. — Может, ваша жена и проходила мимо моей двери, но в дом не вошла. У меня редко бывают женщины. А о чужих женах и говорить нечего.