Книга Руки моей не отпускай - Татьяна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Есть. Но только в закрытых группах, объединенных интересами бизнеса. По профилю производства, реализации и сбыта его продукции. А также специалистов в этой отрасли. Работа, – пояснил Ярославцев.
– Подождите, Василий, – вдруг оживилась Ася, пораженная неожиданной мыслью. – А я ведь не знаю, что у вас за работа и чем вы занимаетесь. Не только ваша Вера Павловна меня не расспросила должным образом, но и я ее тоже забыла как-то расспросить на ваш счет. – И весело распорядилась: – Ну-ка, рассказывайте.
– Э, нет-нет-нет, – сделал отсекающий жест ладонью Василий. – Мы все никак не дойдем до обещанного мне вами рассказа о своем медицинском прошлом.
– Обещала, – подтвердила Ася и в задумчивости потерла пальцем верхнюю губу, погрузившись мыслями куда-то в себя.
– Это что-то трудное, трагическое? – мгновенно уловив перемену ее настроения и склонившись к ней поближе, тихо спросил Ярославцев.
– Да нет, – отвлеклась она от размышлений и посмотрела на мужчину, неожиданно оказавшегося так близко.
И внезапно, на какое-то время они снова, как и в первый раз при встрече, вдруг «зависли», проваливаясь в свое измерение, глядя в глаза друг другу…
– Напитки? – приятный голос стюардессы разрушил тонкое волшебство и вернул их в действительность.
– Что-то будешь? – спросил Василий у Аси голосом, чуть севшим от силы пережитых за эти мгновения эмоций, неосознанно и естественно перейдя на «ты».
Что-то с ними произошло в эти растянувшиеся секунды, когда они смотрели глаза в глаза друг другу, что-то, навсегда изменившее их и переключившее дистанционное «вы», еще дающее малый шанс на шаг назад, на побег, на ближнее «ты» – бесстрашно объединяющее.
– Нет, – покачала она головой, не сводя с него взгляда.
– Спасибо, – Ярославцев, с трудом оторвав взгляд от ее лица, повернулся к стюардессе. – Нет.
Девушка кивнула, улыбнулась доброжелательной искренней улыбкой и обратилась к пассажирам в следующем ряду.
– На чем я остановилась? – чуть нахмурилась Ася, припоминая.
– Ты остановилась на том, что в твоей медицинской истории нет ничего трудного и трагического, – напомнил Василий.
– Да, точно, – покивала она и разъяснила: – Знаешь, как это бывает, когда случается некая история, но чтобы объяснить, как ты оказался в ней, надо обязательно рассказать предысторию, иначе многое останется неясным. А чтобы понять ее правильно, надо знать, с чего вообще началось это дело. И так события цепляются одно за другое, как цепочка, из которой если удалить всего лишь одно звено, останутся разрозненные, непонятные куски. Вот так и со мной: чтобы объяснить, как я очутилась в медицине, надо рассказывать половину жизни, начиная от рождения, пожалуй.
– Это так здорово! – радостно сказал Василий. – Это просто замечательно, что от рождения. Мне очень важно знать о тебе и твоей жизни все и как можно подробней. Так что смело можешь начинать хоть от часа своего зачатия. Тоже важно.
– Мы перешли на «ты», и тебе важно знать обо мне все, – глядя ему в глаза, особым тоном констатировала Ася.
– Надо ли объяснять? – пристально вглядываясь в ее глаза, очень тихо произнес Ярославцев.
– Если требуется объяснять, – перешла на такой же тихий, переполненный многих смыслов и глубин, шепот Ася, соглашаясь с ним, – то уже ничего объяснять не надо.
– Мы, конечно, можем, – так же тихо произнес Ярославцев, неотрывно глядя ей в глаза, боясь нарушить атмосферу доверительности, которую они творили сейчас вдвоем, – потратить совместный обед на рассказ о моей прабабушке, которая до самой смерти в девяносто три года выпивала в обед две рюмки коньяку и легко могла обложить по матушке любого чинушу, да настолько проникновенно, что тот начинал стыдиться своей коррупционной души. А ты расскажешь мне про своих родственников и детские тайны. И мы решим, что уже достаточно узнали друг о друге, чтобы перейти на «ты». А потратив еще и совместный ужин, решим, что условности вполне соблюдены, а комплексы и страхи прикормлены ровно настолько, что уже можно поцеловаться. – Он смотрел и смотрел на нее пристально, признаваясь, раскрываясь ей взглядом гораздо больше, чем словами. – Но хочется жить, просто жить, не тратя драгоценное время, проведенное с тобой, на пустую, никчемную условность. Тебя что-то пугает?
Ася смотрела на него, «слушала» его взгляд и слышала все то, о чем мысленно говорит он, чувствовала исходящую от него энергию…
– Нет, – прошептала она в темную синеву.
– А я боюсь, – окутывал он ее магией своего голоса, наполненного потрясающей силой его чувств. – За тебя боюсь, за твою жизнь, здоровье. Насмотрелся твоих известных репортажей и теперь боюсь за тебя постоянно. Теперь больше ничего не боюсь, только этого – за близких.
И он рассказал ей этим своим тихим, потусторонним каким-то голосом о том своем пережитом опыте, когда умирал, сжигаемый лихорадкой, продираясь через выжигающую лаву, как попал в бело-жемчужное пространство, откуда позвала его за собой и вернула назад в жизнь Ася.
Она выслушала. Ничего не спросила, не выказала сомнений и недоверия.
Молчали… Смотрели в глаза, слушали взгляды и растворялись в них.
Самолет летел на высоте десяти тысяч метров над уровнем земли. Они летели над уровнем человеческой ограниченности, страхов, правил и условностей, двое бесстрашных, в свою новую кардинально и бесповоротно изменившуюся жизнь, и знали, что даже если судьба не даст возможности быть вместе, они теперь навсегда, что бы ни случилось, есть друг у друга. И теперь всегда с ними будет пребывать этот пронзительный момент…
– Что предпочитаете на обед? – склонилась к ним улыбчивая симпатичная стюардесса.
– Что мы предпочитаем? – иронично улыбнулся Ярославцев тому, что их так резко «опустили» на землю.
– Разное, – улыбнулась Ася, поняв эту его иронию, и пояснила стюардессе: – И попробуем друг у друга его предпочтение.
Стюардесса понимающе улыбнулась, приняла у них заказ, предложила еще раз напитки, приняла и этот заказ и перешла к следующему ряду пассажиров.
– И все же, – усмехнулась Ася, – нам таки предстоит совместный обед, за которым принято общаться, все больше узнавая друг о друге. И ты расскажешь мне о своей уникальной прабабушке, принимавшей коньяк и строившей чиновников.
– Нет-нет-нет, – подхватил он ее шутливый тон, настойчиво напомнив: – Прабабушка меня простит, повествование о ней я придержу на потом. Мы же остановились на моменте, когда ты решила рассказать мне о своей жизни от момента зачатия.
– Значит, от зачатия? – посмеиваясь, повторила Ася.
И широко, весело улыбнулась.
Очень хотелось поцеловаться. Пусть даже не уносящим первым поцелуем, пусть и коротко, в смешливые, улыбающиеся губы друг друга, только предвкушая тот самый главный поцелуй, хотя бы так. Но они удержались.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Руки моей не отпускай - Татьяна Алюшина», после закрытия браузера.