— Андрей Андреевич… Может не моё это дело… Но если она вам так приглянулась… Почему нет-то, а? — Антон, конечно, дубина та ещё, но иногда из его рта вылетают действительно разумные вещи.
— Ты прав. Это не твоё дело.
— Зря вы так себя мучаете. У вас ведь всё есть, а главного нет… — паренёк всё не унимался, явно возомнив себя психологом.
Тут уже психиатр нужен…
— Сделай одолжение, Антох. Просто залепи свой хлебальник, — Андрей без этого сопляка знал, что пора что-то делать со всей этой хернёй.
Иначе, у него скоро поедет крыша.
* * *
— Ариш, вы как приземлитесь, обязательно мне позвони, хорошо? И не делай никаких глупостей! — Цветочкина не знала о том, что произошло с её подругой, но «чувствовала задницей», что что-то не так. — И это… Удачи вам! — в глазах Ирки заблестели слёзы, что теперь случалось с ней по десять раз на дню даже без особого повода.
— Пора, — Илья по-очереди похлопал по плечам брата и друга, — Я надеюсь на вас, мужики.
— Проваливай уже к своим америкосам, — гоготнул Бугай, обнимая младшего Ворохова.
— Да, и без племянника не возвращайтесь! — Андрей подмигнул Арише, что, конечно же, не укрылось от внимания её ревнивого мужа.
— Угомонись, Казанова, — Илья сгреб жену в охапку. — Полетели.
Удобно устроившись в кресле, Арина робко взяла мужа за руку.
— Ты простишь меня?
Он вздохнул, покачав головой.
— Ни за что! — наблюдая за выражением лица Ариши, он засмеялся. — Глупенькая, я давно простил. Иначе, дал бы тебе такой желанный тобой развод, — при упоминании этого с лица мужчины сошла улыбка. — В конечном итоге мы оба виноваты в том, что ты меня побаиваешься, а я такой мудак, не смог услышать тебя.
Девушка прижалась к его груди, слушая частое биение сердца мужа.
— А мы возьмём и начнём всё заново. Как ты на это смотришь? Ты будешь прислушиваться ко мне, а я буду с тобой говорить… Нам нужно только это… Ведь любовь у нас уже есть, — один её взгляд и Илья больше не чувствует своё тело.
Только её глаза. Её дыхание. Тепло её тела.
— Хочу, чтобы у нашего малыша были твои глаза, — склонил голову, прильнув к её губам.
Эпилог 1
Спустя полгода
— Ир, ну чего ты копаешься-то, а? — Женя нахмурился, наблюдая за своей почти-женой, что словно черепаха ползла навстречу своей давней мечте.
— А ты ребёнка выноси, я посмотрю, как ты с таким пузом будешь шустренько бегать! — Цветочкина заметно нервничала, что передалось и будущему муженьку.
С самого утра они, словно кошка с собакой выясняли отношения.
Было дело, Ира даже пару раз закричала, что свадьбы не будет, но Синицын пригрозил ей физической расправой в прямом смысле этого слова и девушка сдалась, хоть ворчать и не перестала.
— Цветок, успокойся уже наконец. Ты мне сегодня все нервы истрепала, — он поправил бабочку-галстук, на что Ира хмыкнула.
Дикарь в смокинге — самый сексуальный мужчина в мире. Хоть и непривычно.
Надо отметить, что и сама невеста была очаровательной.
Белое платье — это то, о чём девушка мечтала с самого детства, а потому всеми правдами и неправдами постаралась себя в него запихнуть.
С огромным трудом ей всё-таки удалось и выглядело это очень даже миленько.
Эдакий белоснежный беременный Цветочек. Женя был сражён видом своей хулиганистой Ирки, которая сейчас выглядела, словно принцесса.
— Жень, ты такой классный у меня, — девушка прижалась к жениху всем телом, вызвав у него тихий рык.
Никогда бы он не подумал, что беременная женщина может так возбуждать.
В штанах зашевелился «младшенький Бугай», а руки тут же обвили её талию.
Несмотря на внушительных размеров живот и зверский аппетит, Цветочкина оставалась стройной и привлекательной. Даже не так. Она стала ещё красивее и Евгений потерял голову окончательно.
— Жень, у нас бракосочетание через пять минут, — что-то не сильно она сопротивляется.
— А мы быстренько, — мужчина положил её ручку на свой пах, мысленно простонав.
Врачи уже два месяца, как запретили Ирке заниматься сексом, только вот парочка нет-нет да нарушала правила, ибо оба так и не научились терпению.
* * *
— Я вообще не понимаю, какого хрена им приспичило жениться на сносях, — Илья никак не мог завязать «гребаную удавку», с некой обидой поглядывая на супругу. — Ариш, ну ёлки-палки! Может уже поможешь мне?
Девушка закончила со своим макияжем и, поправив причёску, повернулась к мужчине.
— Илюш, они правильно решили. Ребёночек должен родиться в браке. Понимаешь? В полноценной семье, а не когда дядя с тётей вроде как вместе живут, — поправила непослушный узел и, приподнявшись на носочках, чмокнула его в подбородок, куда дотянулась.
— Поэтому я и женился на тебе задолго до беременности, — он наклонился к Арине и припал своими губами к её шее.
— И что, только по этому? — прищурила глазки.
— Дурочка, — Ворохов покачал головой, про себя отмечая, что беременность здорово подпортила жене нрав, но оно того, конечно, стоит. — Ты же знаешь, что нет. Зачем опять начинаешь?
— Смотри мне, Ворохов! Я ведь теперь женщина нервная, — Арина толкнула своего здоровяка в бок, соблазнительно, прикусив губу.
— Если ещё раз так сделаешь, я разложу тебя прям здесь, — он усмехнулся, уже представляя, как «завалит» супругу на диванчике в комнате для гостей.
— Не мечтай даже. Сейчас уже начнётся, — схватила мужа за порядком помятый галстук и потянула прочь, пока тот и правда не додумался до какой-нибудь шалости.
— Ирка, ты такая красотка! — девушки обнялись, с обожанием оценив наряды друг друга.
— Ага, красотка… Сначала живот появляется, а за ним уже я иду, — Цветочкина надула губы, словно ребёнок. Видимо, перехватила привычку у падчерицы.
— А что ты хотела? Тебе же рожать уже скоро. Это у меня ещё все «прелести» впереди, — Арина отнюдь не расстраивалась по этому поводу, ведь мечта последних месяцев теперь осуществима.
Она родит. И это чудесно. Теперь же девушка совершенно не понимала, как могла когда-то, а вернее, совсем недавно, не хотеть детей.
Видимо, ей для осознания этого нужно было пережить тот ад…
Им обоим с Ильёй пришлось нелегко. Три месяца лечения и мучительного ожидания. Надежда на чудо становилась всё призрачнее, а сам Ворохов день ото дня становился всё серее, хотя жену не прекращал подбадривать.
Арина никогда не забудет тот день, когда узнала, что станет мамой. На то время беременность уже была так желанна ею, что это практически стало навязчивой идеей.
