Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
– Короче говоря, товарищ полковник, задача нам ясна, – сказал капитан. – По крайней мере, мне она ясна. А это в нашей операции главное. У вас на карте, кстати, я вижу, есть расположение постов.
– Хороший у тебя глаз. Посты есть. Только сложность заключается в том, что они каждый день на новом месте выставляются. Бывает, до сотни метров в ту или в другую сторону сдвигаются. Обычно смена постов начинается в двенадцать часов дня. К шестнадцати часам все заканчивается. Смена часовых, как в нашей армии, через два часа. У тебя спутниковая карта тоже, кажется, не первой свежести, хотя протухнуть тоже, скорее всего, не успела.
– Так точно, – посмотрев на дату, сказал Радиолов. – Три дня назад получено обновление. Следующее будет через четыре дня. Но это не беда. Младший сержант привез с собой «беспилотник».
– Камера наблюдения на нем, надеюсь, есть? Не только же один ретранслятор сигнала?
– Есть камера. К ней только необходимо аккумуляторы подзарядить. Но у меня зарядное устройство есть. Зарядим и запустим.
– А если собьют? – спросил полковник. – Тогда вся задача станет невыполнимой?
– Товарищ полковник, «беспилотник» – самолетного типа, высотный. Такие с земли не сбиваются. Сбиваются обычно штурмовики, которые обязаны ниже опускаться, чтобы цель лучше видеть. Высотные, может быть, радаром и обнаружат, но сбить не смогут, – попытался капитан успокоить Черноиванова. – А из космоса их можно сбить только лазером. Но америкосы не успели еще лазеры на спутники поставить, хотя, я слышал, что-то такое разрабатывают.
– Но если радары обнаружат, америкосы поймут, что мы в их испытания вмешиваемся. Я бы предпочел, чтобы «беспилотник» в воздухе находился как можно меньше.
– Они решат, что это кто-то из их журналистов, оплаченных сенатом, работает, – подсказал младший сержант Сеголетов. – «Беспилотник» у нас израильский. Это американцы определить смогут. И вообще могут подумать, что с границы прилетел. До Израиля здесь – рукой подать…
– Ладно, – согласился полковник. – На месте вам будет виднее, когда дрон запускать. А пока – отсыпайтесь. Уже вот-вот светать начнет. Скоро вам предстоит работать. Сил поднакопите.
– Нас до палатки отвезут? Или своим ходом? – спросил Радиолов.
– Машина стоит там же, где вы ее оставили.
– Тогда мы пошли. – Капитан встал, убрал в карман «планшетник» и первым направился к выходу.
– Алексей Терентьевич! – остановил его полковник. – Я все спросить хотел, но не решался как-то… Твоя фамилия – это псевдоним или кому-то из предков в советское время в детском доме дали? Радиола – это все же техника уже прошлого века. А большинство фамилий у нас в стране имеют более давние корни.
– Точно не знаю, товарищ полковник. Слышал только, что мой дед родом с Алтая, и известен он был тем, что с самого раннего детства мотался со своим отцом по тайге, искал Золотой корень. Как и его дед – тот тем же промышлял. Золотой корень – он еще называется Родиолой розовой. Отсюда, видимо, и фамилия. А потом одну букву при выдаче паспорта в милиции по ошибке или по неграмотности сменили, так и осталась фамилия Радиолов. А та радиола, на которой музыку играют, как я понимаю, здесь ни при чем…
– Понятно, – наклонил голову Черноиванов. – У меня был знакомый художник в Таджикистане. Фамилия у него была Липанс, родом он откуда-то из Прибалтики… Когда паспорт менял, ему написали – Липан. Художник возмутился, а ему ответили, что он там, у себя в Прибалтике, был Липансом, а здесь, дескать, должен быть Липаном, вот и все. И этому, сказали, должен радоваться, а то могут что угодно написать. И предложили ему фамилию Ослов. Липанс забрал свой паспорт и с тех пор носит фамилию Липан…
«Волкодавы» вышли, сели в машину в прежнем порядке и быстро доехали до своей палатки, где оставшиеся бойцы уже легли, хотя еще не спали. Только один лейтенант Крамолов не ложился и даже не раздевался, а задумчиво сидел над шахматной доской, играя, видимо, за неимением соперника, с самим собою. Так лейтенант, взяв на себя снова обязанности дневального, дожидался прибытия командира и тех, что ушли с ним. Вернувшиеся вели себя тихо, без разговоров разоблачились и легли спать. Младший сержант не забыл на ночь поставить заряжаться несколько аккумуляторов, которые вскоре могли ему понадобиться в работе. А что ему могло понадобиться, кроме него не знал никто.
Закрывалась палатка изнутри. Крамолов, когда все улеглись, застегнул клапан и лег уже последним. В закрытой палатке дневального можно было не оставлять. Тем более что между палатками постоянно ходили патрули морских пехотинцев…
Радиолов проснулся не первым. До него поднялся и принялся шумно умываться, фыркая от прохладной воды, старший лейтенант Ласточкин. От этих звуков капитан и открыл глаза, чувствуя, что свои законные четыре часа он поспал и выспаться успел. Тут же стали подниматься и другие «волкодавы». Только одному младшему сержанту Сеголетову выспаться, похоже, не удалось, но он никогда не служил ни в ЧВК «Волкодав», ни в спецназе и не имел навыков четырехчасового сна. Потому офицеры дали младшему сержанту поспать еще хотя бы час, впрочем, не особенно заботясь о том, чтобы соблюдать тишину. Кто спать хочет, тот будет спать в любой обстановке.
Когда время подошло, Радиолов подошел к спящему и просто положил руку ему на плечо. Сеголетов сразу повернулся на спину и посмотрел на капитана:
– Уже пора?
– Да. Подъем. До завтрака на «полосе разведчика» с тобой позанимаемся. Будешь учиться правильно ползать…
Собрался младший сержант, к удивлению Радиолова, даже весьма быстро. Вместе с командиром и младшим сержантом на «полосу разведчика» пошел и лейтенант Карошко. То ли потренироваться решил, то ли пожелал помочь командиру, как самый физически развитый из бойцов группы, хотя физически, пожалуй, все были развиты, правда, каждый по-своему.
Еще накануне, из окна автобуса, капитан Радиолов оценил местную «полосу разведчика». На его вкус, здесь многого не хватало, хотя было кое-что и лишнее, с точки зрения офицера спецназа ГРУ. Например, капитану казалось излишеством наличие четырех удлиненных ям с водой. Но для морских пехотинцев это было, скорее всего, необходимым препятствием, поскольку десантируются они обычно в прибрежной полосе сразу в воду, а бегать по воде намного труднее, нежели по сухому участку. Но скорость преодоления водного участка во многом определяет возможность остаться при десантировании в живых. Даже из автобуса было видно, что ямы неглубокие. Группа морских пехотинцев, что тогда там занималась, преодолевала ямы на скорости, в самых глубоких местах погружаясь максимум по грудь, и это самые невысокие бойцы. При этом, как заметил Радиолов, все без исключения старались держать руки высоко над головой, а в руках зажимали оружие. Это скорее было инстинктивным движением, идущим от желания не замочить автоматы, хотя автоматы Калашникова воды не боятся. Капитан слышал много рассказов о том, как еще во время войны во Вьетнаме высаживались с вертолетов американские морские пехотинцы. Высаживались рядом с залитым водой рисовым полем, где работали вьетнамские крестьяне из ближайшей деревни. Не обращая внимания на крестьян, «зеленые береты» проходили прямо через поле и поднимались в горы. А крестьяне тут же доставали из-под воды автоматы и шли в преследование. Вода никак не сказывалась на боеспособности оружия. Необходимо было только наклонить ствол, чтобы слить из него воду, и все.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
