Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
«Так тебе и надо, сукин сын! Будешь знать!»
— Для вас, — в голосе Теа зазвучала неприкрытая издевка, еще более уничижительная в устах бесспорной красавицы. — Для вас невозможно, сударь, но не для моего Августа!
Гроссмейстер не нашел, что ответить, или попросту потерял голос от переполнявших его чувств, но он молчал, и в разговор снова вступил король.
— Август, я хочу услышать это от вас! — сказал король.
Августом Максимилиан не называл его давно, но сейчас, похоже, король начал кое-что понимать, и это понимание заставило его искать пути к отступлению.
— Что ж, ваше величество, я подтверждаю слова графини Консуэнтской, — ответил Август, стараясь говорить, как можно спокойнее. — Тридцать один день назад, ночью я осуществил Великое Колдовство, воссоздав тело графини из пряди ее волос. Поскольку эту прядь графиня срезала в возрасте двадцати лет, такой она и возродилась. Поиск души, ее призыв и сошествие также стали частью вышеупомянутого колдовства.
— Вы способны создать человека? — прищурился король, явно напуганный тем, что услышал от Августа и Теа.
— Не создать, а воссоздать, ваше величество, — поправил короля Август. — Но да, я на это способен.
— Но это невозможно! — снова заговорил гроссмейстер, несколько пришедший в себя после первого удара.
— Я тоже так думал, — кивнул довольный донельзя Август. — А потом я спросил себя, откуда известно, что это невозможно?
— Из опыта! — вскричал рассерженный де Вексен. — Из опыта, демоны вас побери, Август! Из опыта и теории!
— Что если теория неверна, а опыт принадлежит людям меньшего, чем мой, дарования? — Август смотрел на гроссмейстера со спокойной уверенностью. Сейчас победителем был он, и ему не нужны были внешние признаки победы.
— Вы хотите меня оскорбить?! — подался к нему де Вексен.
— Ну, если признание того, что вы знаете и умеете меньше, чем я, является для вас оскорблением, то я вас действительно оскорбил.
— Минуту! — попросил Август, останавливая и короля, и гроссмейстера.
Готовясь к встрече во дворце, Август проверил себя, просмотрев множество книг в своей обширной библиотеке. И чем больше он читал, тем яснее ему становилось, что способ, которым он создал для Агаты ван Коттен веточку сирени, никем никогда прежде не применялся. Но и это не все. Способ этот оказался наименее трудоемким и наиболее эффективным, не говоря уже о том, что он был невероятно эффектен в исполнении. Настоящее «сказочное» волшебство, доступное, похоже, одному лишь Августу. И сейчас, в Зеркальной гостиной, Август исполнил свое колдовство в пятый или шестой раз. Ветка сирени получилась ничуть не хуже той, которую он подарил Агате.
— Это не иллюзия, ваше величество, — сказал он, вставая и подходя к королю. — Вот, возьмите, пожалуйста. Это настоящая ветка сирени. Она физически реальна и обладает всеми необходимыми характеристиками растения. Фактурой, запахом…
Король взял ветку, осмотрел, понюхал и, пожав плечами, передал де Вексену.
— Что скажете, гроссмейстер?
— Эт-то к-красивый фокус, ваше величество! — начав говорить, гроссмейстер справился, в конце концов, со слабостью и продолжил, не заикаясь. — Создание предметов не является чем-то новым…
— Без инсталляций? — поднял бровь Август. — Без готового аркана?
— Вы сильный визионер, профессор… — вынужденно признал де Вексен.
— А вы, гроссмейстер, сможете повторить? — повернулся к нему король, который явно ухватил главное: колдун, способный на месте создать цветок из ничего, возможно, способен и на большее.
— Нет, ваше величество, — наливаясь кровью, ответил гроссмейстер. — Я не настолько хорошо владею визионерством и вербальной магией.
— А кто-нибудь другой смог бы? — не отставал король.
— Право, не знаю, ваше величество, но я выясню!
Что ж, этот бой, как и ожидалось, гроссмейстер проиграл.
— Собственно, об этом я и веду речь, ваше величество, — поклонился все еще стоящий около трона Август. — Нельзя утверждать с уверенностью, что что-либо невозможно, если сам не изучил вопрос досконально. Я могу создать цветок. Он похож на настоящий, но вряд ли настоящий в полном смысле этого слова. Поэтому для воссоздания тела графини мне потребовались материальные образцы, прядь волос и платье, которое она носила, а также крайне сложные арканы, разработкой которых я занимался много лет. Инсталляции, заклинания, гримуары… Это был кропотливый многолетний труд и по-настоящему Великое Колдовство, потребовавшее строительство двух сложнейших инсталляций и многого другого. Кроме того, ваше величество, признаюсь, я преступил черту дозволенного. По незнанию и без злого умысла, но тем не менее… Боги даровали мне закончить колдовство и вернуть в мир красавицу и великую темную колдунью Теа д’Агарис, но наложили запрет на дальнейшее использование этого колдовства. Смертные не вправе создавать себе подобных. Поэтому мы с графиней уничтожили все, что связано с этой запретной магией. Теперь повторить это Колдовство не сможет уже никто. Даже я. Однако создать козленка или павлина я все-таки могу, хотя и не думаю, что на данный момент есть еще кто-нибудь, способный создать живое из неживого.
После этой довольно длинной речи в гостиной воцарилось молчание. Все присутствующие «переваривали» услышанное.
— Графиня, как две капли воды похожа на свой портрет, — заговорил молчавший до сих пор канцлер. — На оба портрета, если иметь в виду полотно из собрания Конти.
«Ну вот, Теа, ты уже снова графиня! И никаких сударыней!»
— Кстати, — улыбнулся Август, — герцогиня Конти знает графиню в лицо, помнит ее и узнала сейчас.
— Вы очень похожи на короля Генриха, ваше величество, — неожиданно сказала Теа. — Кем он вам приходится? Дедом?
— Прадедом… Вы знали моего прадеда?
— Знала, — кивнула Теа. — Я дружила с Елизаветой де Корбей. Она была фавориткой Генриха. А вот ваша прабабка Франсуаза меня терпеть не могла. Все время подозревала в том, что я сплю с Генрихом!
— А вы?..
— Ни в коем случае, ваше величество! — двусмысленно улыбнулась Теа. — Мы вместе всего лишь дегустировали граппу… Он был очень хорошим человеком, старался никого не обижать. Когда захотел иметь на память портрет с женой и фаворитками… Странное желание, но желание короля — закон. Я видела полотно в вашей галерее. Оливье Норсежак писал все портреты по отдельности и лишь позже свел их вместе на одном полотне. А король Генрих никогда его никому не показывал. Не хотел обижать супругу. Франсуаза Лотарингская была ему хорошей женой…
— Чего вы хотите, графиня? — поморщившись после ее рассказа, спросил Максимилиан. По-видимому, он уже сделал выводы и пришел к некоему решению.
— Я ничего не прошу, — раскрыв и закрыв веер, ответила Теа. — Титул у меня есть и вряд ли кто-нибудь сможет его оспорить. Деньги есть. Я оставила себе солидное наследство. Вот этот изумрудный гарнитур, например. Кстати, вы можете проверить, господа. Мои драгоценности и состояние никогда не были найдены, а этот гарнитур был на мне, когда Клод Лефевр писал мой портрет. Вот, разве что, мой дом. Я бы хотела получить обратно виллу Дориа, находящуюся сейчас в собственности короны.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
