Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
На другом этаже девятиэтажного ластеля была ванная комната, ослепительно чистая и белая. Там была устроена высокая, элегантная моечная установка для «последней ванны на этом свете». Традиционная банная церемония юкан возродилась только в последние годы, и сейчас есть коммерческие организации, оказывающие такую услугу. Президент одной из таких компаний сказал: «Банная церемония должна [помочь] заполнить психологический вакуум на современных похоронных церемониях», потому что если тело поскорее уносят, «это не позволяет скорбящим достаточно долго созерцать смерть».
Работая владельцем похоронного бюро, я обнаружила, что и очищение тела, и бдение рядом с ним играют значительную роль в переживании скорби. Это помогает людям увидеть тело не как что-то проклятое, а как прекрасный сосуд, который когда-то вмещал любимого ими человека. В своем мегабестселлере «Магическая уборка» знаменитый японский консультант по наведению порядка в доме Мари Кондо выражает похожую идею. Вместо того чтобы бросать все подряд в мусорный мешок, она советует проводить время с каждой вещью и «благодарить ее за службу», прежде чем выкидывать. Некоторым критикам кажется глупостью благодарить свитер, который не подошел, за его службу, но на самом деле эта идея несет более глубокий смысл. Каждое прощание – это маленькая смерть, и ей нужно отдать должное. Эта концепция отражает отношение японцев к мертвому телу. Вы не можете просто позволить своей маме исчезнуть в машине для кремации; вы сядете рядом с ней, поблагодарите ее тело – и ее саму – за ее любовь. И только после этого вы позволите ей уйти.
Господин Цуруо продолжил экскурсию и провел нас по улице, вымощенной булыжником, которая на самом деле была коридором в здании ластеля. Атмосфера здесь напоминала рождественскую выставку в викторианском стиле в местном торговом центре. В конце зала виднелась входная дверь в «дом». Господин Цуруо подал нам тонкие бахилы, чтобы мы надели их на обувь.
– Это семейные похороны в «стиле гостиной комнаты», – сказал он, открывая дверь в обычный японский кондоминиум (жаль, что, в отличие от коридора, не в викторианском стиле).
– Так это просто чья-то квартира? Но здесь ведь никто не живет? – спросила я, смущаясь.
– Нет, здесь останавливаются на несколько дней. Здесь можно провести поминки в присутствии тела.
В квартире было все для комфортного пребывания большой семьи – микроволновка, просторный душ, кровати. Матрасов хватило бы для ночевки пятидесяти человек. В таком большом городе, как Иокогама, настоящие квартиры недостаточно велики, чтобы приютить иногородних родственников, а здесь вся семья может собраться и провести время с телом.
В комнате меня накрыла волна эмоций и вдохновения. Среди директоров американских похоронных бюро редко поднимается один непростой вопрос: созерцание забальзамированного тела – зачастую неприятное переживание для родственников. Бывают и исключения, но, как правило, у близких родственников почти нет времени побыть с телом (которое, по всей вероятности, быстренько забрали после смерти). Раньше родственникам давали время посидеть рядом с усопшим и пережить потерю, на поминки приезжали коллеги и далекая родня, и каждый обязан был публично выразить скорбь и смирение.
Я раздумывала, что было бы, если бы такие места, как ластель, были в каждом крупном городе. Пространства вне строгих церемоний, где родные могли бы просто побыть с телом любимого человека, свободные от норм поведения на публике. Пространства, где безопасно и удобно, как дома.
* * *
История полна случаев, когда идеи родились раньше своего времени. В 1980-х годах Хироси Уэда, сотрудник японской компании по производству фотоаппаратов, изобрел первую «палку-удлинитель» для камеры, которая позволяла ему делать в путешествиях автопортреты. Удлинитель для камеры был запатентован в 1983 году, но его не покупали. Приспособление казалось таким пустяковым, что даже появилось в книге тиндогу, или «бесполезных изобретений». (Другие тиндогу: маленькие домашние тапочки для кота и электровентиляторы для охлаждения лапши, прикрепленные к палочкам). Без спроса на изобретение срок действия патента Уэды истек в 2003 году. Теперь, окруженный толпами людей, размахивающих селфи-палками, как самовлюбленные рыцари-джедаи, он кажется на удивление спокойным, когда рассказывает о своем провале BBC:
– Мы назвали это изобретением трех часов утра – оно появилось слишком рано.
История смерти и похорон тоже полна примеров, когда идеи рождались задолго до своего времени – собственные «изобретения трех часов утра» госпожи Смерти. Одно из таких изобретений было сделано в Лондоне в 1820-х годах. В то время в городе искали решение довольно серьезной проблемы переполненных и дурно пахнущих кладбищ. Слои гробов уходили на шесть метров вглубь. Из земли выглядывали полуразложившиеся тела, от гробов отламывали куски и продавали бедноте в качестве дров. Эта переполненность была столь очевидна для обычного жителя Лондона, что преподобный Джон Блэкберн сказал: «Многим чувствительным душам, должно быть, становится дурно при виде разворошенной земли, до отказа набитой и загрязненной человеческими останками и частями тел мертвецов». Настало время попробовать что-то новое.
Посыпались предложения реформы лондонской системы захоронений, и в их числе был проект архитектора Томаса Уиллсона. Уиллсон предложил так решить проблему нехватки земли: вместо того чтобы копать землю, пойти в обратную сторону и построить грандиозную пирамиду для захоронений. Такую пирамиду из кирпича и гранита он предлагал возвести на вершине холма – нынешнего Примроуз-Хилл, возвышающегося над центром Лондона. В ней было бы девяносто четыре этажа, что в четыре раза выше собора Святого Павла, и там можно было бы вместить пять миллионов тел. Вдумайтесь в эту цифру: пять миллионов тел.
Пирамида заняла бы всего лишь семь гектаров, а вместить могла бы столько тел, сколько поместилось бы на четырех сотнях гектаров земли. Великая пирамида мертвых Уиллсона (настоящее название было невероятно крутым: «Столичная гробница») обращалась к увлеченности жителей Лондона египетскими артефактами и архитектурой. Уиллсона даже пригласили рассказать о своей идее парламенту. Однако публика не поддержала концепцию. Literary Gazette окрестила проект «чудовищным произведением безумства». Общество хотело парковых кладбищ, оно хотело вытеснить мертвецов из переполненных кладбищ при церквях центрального Лондона и отправить их на просторные пейзажи, где можно было бы устраивать пикники и беседовать с умершими. Они не хотели огромного кургана с мертвецами (вес которого мог разрушить холм), памятника разложению, господствующего над панорамой города.
Для Уиллсона все закончилось позором. Его идею о пирамиде украл французский архитектор, а когда Уиллсон обвинил коллегу в воровстве, то сам был осужден за клевету. Но что, если идея «Столичной гробницы» была селфи-палкой в похоронных делах и появилась раньше своего времени? Каждый значительный шаг, который мы предпринимаем для изменения заботы об умерших, приходит вместе с предостережением, что идея может окончить свои дни среди других тиндогу.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
