– Что это значит?
– Я что-то читал в ее медкарте о припадках, но вживую никогда их не видел!
– Твою мать, Эрик! – злился Рудольф.
– Знаю! Знаю! Виноват! – Эрика и вправду грызла совесть.
Рудольф нервно заходил по гостиной.
– Ты должен был изучить ее дело от корки до корки, прежде чем волочить ее к нам! – ругался Рудольф.
– Да знаю я! Я уже все понял! Я смертельно оплошал!
Рудольф тяжело вздохнул. Он не любил тыкать друзей носом в их же дерьмо, тем более, когда друзья осознавали, что натворили дел. Рудольф был не из тех, кто любит напоминать «я же говорил!»
– Что нам делать? – спросил он.
– Роберт убьет меня, когда придет в себя. Он наверняка думает, что я все подстроил, – Эрик нервно натирал лоб.
Рудольф опасливо взглянул на друга.
– Но ты ведь тут не причем, да?
– Нет, конечно! – возмутился Эрик. – Ты за кого меня принимаешь? Я ненавидел Лидию, да! Но не настолько, чтобы убить ее!
– Хорошо, прости! Но я должен был спросить! – Рудольф достал сигариллу и закурил.
В комнате ненадолго повисло молчание.
– Что же Нина такого сказала ей? – задумчиво спросил Рудольф.
– Что-то, что заставило ее приставить пистолет к башке и вынести себе мозги!
– Нам надо разузнать о Лидии все, что сможем.
– Что она там говорила? Откуда она приехала?
– Понятия не имею. Роберт не распространялся об этом.
Тут в гостиную спустился Левий.
– Ну, что, везите в морг, готовьте церемонию, – грустно произнес он.
– Левий, – Эрик подошел к доктору, – я хочу, чтобы ты взял у Лидии образцы ДНК.
– Зачем? – не понимал старик.
– Просто возьми их и передай результаты Марку. Пусть прогонит их по всем базам данных, что существуют на свете! Пусть копает в поисках совпадения!
Левий кивнул, не до конца понимая, к чему эти лишние телодвижения, если труп итак опознан.
– Я хочу узнать секрет, что затащил ее в могилу! – объяснил Эрик Рудольфу.
Марк взялся за исследование образцов ДНК уже в обед. И копать-то не пришлось, совпадение нашлось практически сразу же в базе медицинского страхования в тысяче километров от столицы. Настоящее имя Лидии – Мария, а причина, по которой ей пришлось изменить личность, потрясла всех.
В шестнадцать лет Лидия-Мария родила мальчика и назвала его Конрад. Она растила его одна. К несчастью, мальчик умер от полиомиелита, осложненного тяжелой формой бактериальной пневмонии, не дожив двух недель до восьмилетия.
Марк работал так быстро, как мог, и вскоре был найден доктор, курирующий мальчика в последние годы его мрачной жизни. Доктор был крайне удивлен и даже несколько обрадован, услышав весточку от мамы Конрада, бесследно исчезнувшей за несколько недель до смерти мальчика, она даже была объявлена в розыск. Но Мария так искусно изменила личность, что у полиции не было шансов. Через год после ее исчезновения появилась Лидия, грамотный бухгалтер с заграничным дипломом высшей школы экономики, который определенно был липовым. Но Лидия была настолько способной, что работодатели и не думали о тщательной проверке ее документов. Да и кому это надо, если бухгалтерский учет в компании ведется прилежно, налоги оплачиваются своевременно, а в столбике с ежемесячной прибылью цифры растут?
В глазах компании Лидия тотчас же превратилась из доброй терпеливой невесты друга в безжалостную дрянь, которая хотела выйти замуж за Роберта по расчету, потому что эта стерва по определению неспособна на искреннюю любовь. По просьбе Эрика Марк раскопал в архиве медицинскую карту Конрада. Листая потрепанные от времени листы, печаль все больше охватывала сердце Эрика плотными объятиями, из-за которых становилось трудно дышать.
Конрад умирал сто пятьдесят шесть дней, на протяжении которых врачи отчаянно пичкали беднягу антибиотиками и иммуностимуляторами. К сожалению, им не удалось спасти Конрада. А так как единственным его родственником была мать, которая по неизвестным причинам исчезла, его тело кремировали.
Эрик знал наверняка, что эти неизвестные причины исчезновения Лидии, были очень даже известны Нине. Эрик хотел бы поскорее забыть о случившемся, но бушующее любопытство вновь и вновь возвращало его к мысли о том, что ему необходимо поговорить с Ниной. Он должен выяснить, что стало тем переломным моментом, когда Лидия или Мария оставила сына умирать в одиночестве.
Эрик залпом опустошил бокал и скорчился в лице, виски с растаявшим льдом превратился в отраву. Он закрыл карту Нины в сейфе и решительно направился в ее спальню.
Он был удивлен тем, что не нашел ее там. Подозрения закопошились в груди, ведь Ян скормил ей хорошую дозу снотворных. Что-то здесь не так. И при этой мысли Эрик фыркнул. Разумеется, не так! Это же Нина. Что с ней вообще может быть так?
Он нашел ее на балконе и не удивился. Она проводила здесь дни напролет. Может из-за свежего воздуха, а может, здесь было меньше витающих образов. Кто ж ее знает?
Нина сидела на самом краю широкого каменного парапета, свесив ноги над бездной под пятьдесят первым этажом. Ночь была прохладной, а на Нине была лишь тонкая атласная сорочка. Эрик даже поежился от такого зрелища.
– Надеюсь, ты не собираешься прыгать, – сказал он ей.
Нина даже не обернулась.
– Я не прыгаю. Я заставляю других это делать, – ответила она.
Эрик подошел к ней, как можно тише, словно любое дуновение ветра могло столкнуть ее вниз. Он снял плед со спинки кушетки и набросил на плечи Нины, поразившись тому, насколько горячее у нее сейчас тело.
– Ян вернется через пару дней, и если обнаружит у тебя симптомы простуды, боюсь, я сам отсюда спрыгну.
Нина ухмыльнулась.
– Да, в гневе он страшен, – подтвердила она.
Эрик съежился от подувшего ветра. Все-таки нельзя здесь долго находиться, иначе Калев прикончит их обоих.
– Почему она оставила Конрада? – не выдержал Эрик.
Нина не отвечала. Эрик испугался, что она снова вернется к своим привычкам молчать, но это было не так.
– Они два года лечили его от полиомиелита, – тихо начала Нина, – но по непонятным причинам болезнь лишь прогрессировала, парализуя одну мышцу за другой, пока мальчик не слег полностью. Лидия устала и больше не могла наблюдать за его страданиями, слушать его плач и мольбы, смотреть, как он умирает столь болезненным путем. И в один момент, всего на одно короткое мгновение она пожелала, чтобы он поскорее умер. И как только она осознала, что в ее мозгу родилась эта мысль, она поняла, что больше не может быть матерью. Ей было очень страшно. И не было никого, кто мог бы ей помочь. Она испугалась, что больше не выдержит и сама окончит свои страдания. Но тогда у нее хватило сил только на то, чтобы убежать, как можно дальше, ведь убежать и забыть всегда легче, чем остаться и бороться. А этой ночью она, наконец, смогла взглянуть своему страху в глаза. И она поборола его.
