– Нет, меня он, как чумы, избегает, но я его видела в городе. Вместе с Памелой они выходили из магазина, так это что означает, по-твоему? Вцепился в нее, как репей в собачью шерсть, впрочем, они стоят друг друга.
– И ты думаешь, что Памела тоже ему готовит завтраки на работу?
– Вот в это я ни за что не поверю, Памела не из таких. У них какие-то общие дела, я кое-что об этом слышала, но они меня не интересуют и больше слышать не хочу. А поскольку я их видела вместе уже несколько раз в последние дни, считаю, возможно, это нельзя не принимать во внимание.
– «Возможно»! – фыркнула я.
Теперь пришла очередь Павла рассказывать Беате, кто такой Прохиндей. Несколько лет назад, еще до Психопата, подвизался в этих краях очень симпатичный на вид молодой поляк. Неглупый и весьма обходительный. Он в совершенстве овладел искусством пудрить мозги немолодым дамам и месяца на три намертво присосался к Алиции, хотя та была бабой не промах и в людях разбиралась. Опять проявились, наверное, ее всепоглощающая доброта и желание помогать людям, оказавшимся в беде, а уж он ей наверняка наплел с три короба. Все это время он пользовался дармовой квартирой и пропитанием, выкурил Алицины сигареты и выпил ее запас крепких напитков. Кроме того, она еще готовила ему завтраки, которые он якобы брал с собой на работу. В рамках благодарности он попытался продать ей задешево бутылку виски и упаковку сигарет, купленных в магазине DUTY FREE (беспошлинная продажа). По каким-то своим соображениям он вынужден был покинуть уютное гнездышко, а когда впоследствии сделал попытку вновь загнездиться у Алиции, ему это уже не удалось.
И вот теперь, на нашем производственном совещании, мы единогласно пришли к выводу зачислить и Прохиндея в число подозреваемых. Причем у него было больше шансов, чем у того же Зенончика.
Ночь шла к концу, и я испытала приступ творческого вдохновения. Вместо обычного подведения итогов сочинила байку.
– Представьте, некто потерял ценный предмет. Давно потерял, сам не помнил когда и где.
Предметом могло быть яичко Фаберже, которое ему поручили хранить…
Естественно, посыпались вопросы, почему именно яйцо Фаберже и почему только хранить… Ну нет у людей воображения.
– Чего пристали? Так у меня получается, а хранить до тех пор, пока законному младенцу не стукнет совершеннолетие. Официально поручили, может, даже и на письме, а он яичко потерял, растяпа. Младенец рос не по дням, а по часам, человека грызла совесть, до того грызла, что он вспомнил: потерял в поезде. Ну и принялся искать сначала в многочисленных бюро потерянных вещей, а потом на еще более многочисленных железнодорожных аукционах. Не один искал, нанял помощников и до сих пор ищет…
– Только у Алиции? – удивился Павел.
– Кто так сказал? Может, рассчитал время и день пропажи и вышло у него, что данный мешок приобрела именно Алиция. А может, всех остальных уже обработал, одна Алиция у него осталась. И тут он узнал, что Алиция – явление уникальное, одна такая на всю Данию.
Алиция набычилась, но я пресекла попытки опять завязать бесцельную дискуссию.
– Я о деле говорю, а ты опять начнешь о мыле и старых портках…
– Я тоже о деле, – обиделась Алиция. – Если на секунду предположить, что ты права, почему тогда он не придет ко мне и не спросит? Или не даст объявления?
– Во-первых, может думать, что ты соврешь, а во-вторых, не хочет, чтобы узнали о потере, стыдно ему. Честно говоря, я думаю, на всю Данию у тебя одной остались до сих пор не вскрытыми мешки с котами, люди обычно распаковывают их, как только выиграют на аукционе. Так он может думать, что ты сама не знаешь о Фаберже, и он стибрит его у тебя без проблем.
– Ну что ты привязалась к этому яйцу?
– Первое, что пришло в голову. Да я не настаиваю на Фаберже, не нравится – пожалуйста, он может искать все, что угодно: старинные часы, свадебную фату прапрабабушки…
Собравшиеся с энтузиазмом стали дополнять мой список и не скоро спохватились.
– История занимательная, – похвалила меня Беата, – но не лучше ли Алиции поглядеть на оставшихся котов и тем покончить с проблемой?
Хозяйка сразу согласилась.
– С удовольствием это сделаю, если ты поставишь мне мешок под нос. А так… я не намерена дом рушить, капитальный ремонт пока не запланировала. К тому же не верю я ни в яйца, ни в свадебные фаты. И плевать мне на проблемы твоего склеротика. Раз он нанимает таких помощников, как Прохиндей, Психопат или вообще Падла – не стоит ему и помогать. Не желаю иметь с ним дела.
На этом наконец закончилась наша конференция, к тому же вину пришел конец. И мы решили хоть немного поспать.
* * *
Около полудня приехала Мажена, битком набитая вопросами-расспросами, но все они замерли у нее на устах, как только она приблизилась к калитке Алициного участка.
Последствия деятельности морозильника все еще давали себя знать. Вот странно, вроде бы Дания – страна ветров, а за все время ни одного порядочного, разве что изредка повеет какой-то жалкий зефиришко, которому явно не под силу развеять тлетворную атмосферу.
– Езус-Мария, что это у вас тут так смердит? – с ужасом вопросила гостья, переступив порог дома и застав нас всех в полном составе за завтраком, а может, ленчем. – Алиция, это какое-то мясо протухло! Или рыба! Господи, и аппетит у них не испортился!
– Ко всему привыкает человек, – философски заметил Павел. – Привет, рад тебя видеть. Как поживаешь?
– Хороший кофе все запахи отбивает, – одновременно с ним поучающе заметила хозяйка.
– Запахи! – фыркнула Мажена, – это ты называешь запахом?
Одна я соизволила дать пояснение:
– Баранья нога потеряла терпение и решила отправиться в голубую даль. Собственно, уже отправилась, но остались кое-какие сопровождающие… запахи. Садись. И хвати коньячку, предварительно понюхав, сразу приятнее станет.
Мажена знала о наличии в подвале морозильника и его содержимом, поэтому долго объяснять ей не пришлось. И упрашивать выпить кофе с коньяком – тоже. Поспешно придвинув к столу оставшуюся свободной табуретку, она послушно отведала того и другого, пришла в себя и уже спокойно выслушала всю историю бараньей ноги. И очень обеспокоилась.
– Хорошо, что бренди кто-то вылакал до того… Алиция, а ты уверена?.. Я знаю твою наблюдательность… Я бы подумала, что кто-то подглядывал за нами, шпионил и застукал, когда мы обнаружили шахматы. И вот теперь ищет их!
– Шпионство исключается, – прервала я пустые домыслы. – Сама подумай, а лучше – осмотрись повнимательней. Мы их обнаружили и разглядывали в моей комнате, так? Неужели ты не обратила внимания на то, что там делается под окнами? Правильно, вьющаяся роза, а еще дикий виноград, и еще тот странный колючий куст, вымахавший на три метра. Да разве через все это продерешься к окну снаружи? А тут следует добавить и живую изгородь вокруг Алициного участка, она так основательно отделяет ее владения от улицы, что у нее во дворе хоть могилу копай – никто не увидит. Другое дело, что кто-то мог раньше нас узнать о шахматах…
