«С какой целью вы к нам прибыли?» — спрашивает меня красивая, словно картинка, девушка-администратор.
Чтобы до конца понять, как важны доверие и сотрудничество, мы должны посетить одну из самых конкурентно ориентированных стран мира.
Я в Сеуле — мировой столице пластической хирургии, в районе Каннам, известном также как Квартал совершенства или Пояс красоты. Здесь расположены пятьсот клиник пластической хирургии (в том числе Cinderella, Reborn и Centre of Human Appearance). Клиника, в которой я нахожусь, занимает здание в 17 этажей. На улице прямо перед входом припаркован автомобиль Ferrari. Красный. Разумеется.
«У м-меня ухо, — бормочу я. — Выглядит так, как будто его кто-то откусил. Хочу это исправить». Это правда лишь наполовину. Меня вполне устраивает мое ухо. Из-за него в старших классах мне дали кличку Эвандер Холифилд: для человека, который носит твид, очки и пиджаки с заплатками на локтях, это было единственное, что как-то приближало к образу сорвиголовы.
Зачем я здесь на самом деле? Чтобы разобраться в явлении, которое можно назвать гонкой вооружений в области красоты.
Согласно оценкам, основанным на статистике Международного общества эстетической и пластической хирургии, каждый пятый житель Кореи не понаслышке знаком со скальпелем или иглой, что ставит страну на первое место в статистике косметических процедур на душу населения: здесь выполняют двадцать процедур на тысячу человек, по сравнению с тринадцатью на тысячу в США. Великобритания не включена в эту статистику, но, по данным Британской ассоциации эстетической и пластической хирургии, в 2015 г. в стране были выполнены 51 140 процедур, то есть в Великобритании доля составляет примерно 0,8 процедуры на тысячу человек.
Впрочем, существует мнение, что реальные цифры в Корее могут быть значительно выше, поскольку процедуры, которые проводят в частных клиниках, не всегда попадают в статистику. По некоторым сообщениям, 20 % женского населения делали пластические операции хотя бы раз в жизни, другие утверждают, что до 50 % женщин в возрасте до тридцати лет подвергались косметическим операциям в Сеуле.
Но каким бы ни было точное число, вопрос остается тем же: почему цифры так высоки?
Во-первых, цены на операции в Сеуле составляют около трети той цены, которую вы заплатите в США, поэтому часть статистики составляют приезжающие в хирургические клиники туристы. Здесь предлагают пакеты услуг, во многих клиниках есть собственные гостиницы, чтобы клиентам не нужно было ходить по улицам в бинтах, — и действительно, в вестибюле клиники, где я нахожусь, громоздятся чемоданы. Во-вторых, блефаропластика (удаление складки века, чтобы глаза выглядели больше) здесь очень популярна и представляет собой простую процедуру, на выполнение которой уходит всего пятнадцать минут (бывший президент Кореи Но Му Хён тоже делал ее в 2005 г., когда находился на посту). Что приводит нас к причине номер три: мужчины тоже делают это, и они составляют 15–20 % клиентов косметических клиник.
В сеульском метро вас встречает реклама косметических операций, утверждающая: «Это сделали все, кроме вас». И это приводит нас к четвертой причине. Конкуренция.
Помните корейскую пословицу: «Если один брат покупает землю, у другого брата болит живот»? Сначала ваш сосед покупал новый автомобиль, и вы тоже покупали новый автомобиль. Теперь конкуренция перешла в другую область: красота и образование.
«Корея — очень конкурентное общество», — говорит мне Ён-Хо. Мы с ним уже встречались раньше. В первый раз он приезжал в мой офис в Копенгагене, когда собирал материалы для книги о том, почему Дания занимает ведущие места в рейтингах счастья и чему в этом отношении у нее может научиться Корея. Теперь мы в Сеуле и встречаемся в центре города, где тысячи демонстрантов собрались, чтобы выразить свое отношение к коррупционному скандалу, разгоревшемуся вокруг президента Пак Кын Хе (который позднее привел к ее импичменту и отставке).
«Мы должны дать корейским учащимся возможность отдохнуть от конкуренции. Поэтому я открыл здесь датскую efterskole».
Студенты в Южной Корее — самые трудолюбивые люди, с которыми я когда-либо встречался. Те, с кем я разговаривал, отправляются в первую школу (да, в первую школу) в восемь часов утра и заканчивают в четыре часа дня. Затем идут домой поесть. Во второй школе занимаются с шести до девяти. Это может быть частный репетитор или хагвон (частная платная школа или подготовительные курсы). Это крупный бизнес, он способствует ускорению гонки, цель которой — попасть в один из трех самых престижных университетов Южной Кореи — Сеульский государственный университет, Университет Корё или Университет Ёнсе (эта плеяда носит общее название SKY), а затем получить работу в одной из ведущих компаний страны.
Экзамены, определяющие, в какой университет вы попадете, — важное событие, и когда они начинаются, фондовый рынок страны открывается на час позже, график работы учреждений также меняется, чтобы утром на улицах было меньше автомобилей и учащимся не грозила опасность опоздать на экзамен. По данным Национальной службы статистики Кореи, более половины подростков в возрасте от 15 до 19 лет, покончивших жизнь самоубийством, указывали в качестве причины «академическую успеваемость и поступление в колледж». В 2008 г. вступительный конкурс стал настолько жестким, что правительство было вынуждено ввести для хагвонов и частных репетиторов комендантский час, учиться после десяти вечера запрещалось. «Полиция! Всем оставаться на местах и бросить книги!»
