— Не вздумай явиться в таком виде в церковь!
— Чего? — спросил отец, перелистнув страницу.
— Папа, должно же быть хоть какое-то уважение! Люди ходят туда молиться. Мне все равно, веришь ты сам или нет, но надень хотя бы рубашку и брюки!
— Сегодня суббота, — ответил отец, — кроме твоего дяди и нас, там все равно никого не будет.
— И что подумает иммиграционная служба, посмотрев на фотографии? — спросила Белочка. Порой она проявляла недюжинную изобретательность. — Свадьба, а ты в рабочей одежде. Слишком очевидно, не думаешь?
— Угу. Да, ты права, — согласился доктор Баттиста, тяжело вздохнул, отложил газету и встал.
Сама Белочка нарядилась в короткое платье с завязками на голых плечах, а Кейт (под влиянием странного чувства долга перед дядюшкой Тероном) надела бледно-голубое цельнокроеное платье из хлопка, завалявшееся у нее еще со времен колледжа. Не привыкшей к светлым тонам в одежде Кейт было неуютно: ей казалось, что она переусердствовала. Впрочем, Белочка явно была довольна. По крайней мере критиковать не стала.
Кейт вынула из холодильника коробку с яйцами и спросила:
— Омлет будешь?
— Нет, сделаю себе фруктовый коктейль.
— Только прибери потом за собой. После твоего предыдущего коктейля я долго оттирала кухню.
— Жду не дождусь, — взвилась Белочка, — когда ты уйдешь из этого дома и перестанешь стоять у меня над душой!
Очевидно, она была вполне готова сбагрить с рук сестру.
Несколько дней назад Кейт наняла некую миссис Кэрролл, чтобы та каждый день присматривала за Белочкой после обеда, пока не вернется с работы отец. Миссис Кэрролл приходилась тетей Тэйиме, домработнице тетушки Тельмы. Сперва тетушка Тельма предложила нанять младшую сестру Тэйимы, однако Кейт хотела подыскать женщину в возрасте, чтобы она Белочке не потакала. "Девочка куда более изобретательна, чем кажется на первый взгляд", — сказала Кейт миссис Кэрролл, и та ответила: "Я вас вполне поняла".
Позавтракав, Кейт поднялась наверх и уложила в матерчатую сумку последние мелочи, а затем постелила для Белочки новое постельное белье. Наверное, когда она войдет в комнату в следующий раз, все будет выглядеть иначе. Вокруг зеркала сестра понатыкает фотографии и открытки, на комоде появится груда косметики, по полу будет валяться одежда. Ну и пусть. Хватит с Кейт этой комнаты. И хватит с нее этой жизни. После того как Петр получит гринкарту, домой она не вернется, что бы там себе ни напридумывал отец. Она станет жить сама по себе, снимет комнатку. Может, даже получит высшее образование, найдет новую работу.
Кейт взяла сумку и спустилась вниз.
Отец ждал в гостиной, сидя в черном костюме в кресле и барабаня пальцами по коленям.
— А, вот и ты! — воскликнул он, увидев дочь, поднялся и сказал уже другим тоном: — Моя дорогая девочка…
— Что? — спросила Кейт, ожидая продолжения.
— Эх… — Он откашлялся и сказал: — Выглядишь очень взрослой.
Кейт пришла в недоумение — за завтраком она была в том же самом платье, что успело измениться за несколько минут?
— Я и есть взрослая, — напомнила она.
— Да, — кивнул отец, — но для меня это все равно странно, ведь я помню, какой ты родилась. Ни твоей матери, ни мне прежде не приходилось держать в руках ребенка, тетушке пришлось нам показать, как это делается. И вот ты стоишь передо мной в голубом платье…
— Ладно тебе, это платье ты видел раз сто, — остудила его Кейт. — Не стоит поднимать шум из-за такого пустяка.
Как ни странно, в глубине души ей стало приятно. Она поняла, что отец имеет в виду. Внезапно ей пришло в голову, что если бы ее мать тоже была способна его понять — читая между строк, — их семья жила бы намного счастливее.
Впервые Кейт поймала себя на том, что и сама научилась читать между строк.
* * *
Машину вел отец, потому что на пассажирском сиденье он нервничал. У них был старенький "вольво" с бесчисленными вмятинами на бамперах (доктор Баттиста водил не слишком аккуратно) и грудой хлама на заднем сиденье, в которую внес лепту каждый из троих Баттиста — прорезиненный лабораторный фартук, куча журналов, лист картона с буквой "Си", зимнее пальто Белочки. Кейт пришлось сесть сзади, потому что Белочка ловко прошмыгнула на место рядом с водителем. Когда машина резко затормозила перед светофором на Йорк-роуд, Кейт буквально засыпало журналами. Ехать по скоростной магистрали было бы удобнее и куда быстрее, но отец не любил двигаться в потоке машин.
"Рододендроны: три за двадцать пять долларов", прочла Кейт, проезжая мимо садоводческого центра, где она иногда закупалась. Ей тут же захотелось туда заглянуть, и чтобы была обычная суббота с кучей домашних дел… Утро наконец распогодилось. Судя по медленным и мечтательным пешеходам, температура воздуха была идеальной.
Кейт стало нечем дышать.
Церковь дядюшки Терона — Объединенная методистская церковь Кокисвилла — находилась позади квартала Йорк-роуд, занятого в основном антикварными и комиссионными магазинчиками. Здание из серого камня венчал небольшой декоративный шпиль. Единственной машиной на парковке был черный "шевроле" дяди Терона. Доктор Баттиста остановился рядом, выключил двигатель и упал лбом на руль, как делал всегда в конце поездки без происшествий.
— Пиотра не видать, — сказал он, оглядевшись по сторонам.
Сегодня за утренний обход в лаборатории отвечал Петр.
— Видите? — гордо воскликнул доктор Баттиста. — Теперь у меня будет зять, и я смогу на него полностью положиться. — Однако потом он вспомнил о нескольких мелочах, которые тот мог проглядеть. До отъезда из дома он дважды спросил Кейт: — Может, стоит позвонить и узнать, что там и как? — Потом он сам же ответил на свой вопрос: — Нет, ничего страшного. Не хочу его отвлекать. — Возможно, дело было не только в нелюбви к телефонам, но и в недавнем охлаждении отношений между ним и Петром. Доктор Баттиста дулся до сих пор.
Они пошли к заднему входу, как велел дядюшка Терон, и постучали в обычную деревянную дверь, которая вполне могла вести на кухню. Стекла на ней были закрыты занавесками в веселенькую бело-синюю клетку. Дядя Терон выглянул в щелочку, улыбнулся и открыл. Он был в костюме и галстуке. Очень трогательно, подумала Кейт, что он отнесся к событию всерьез.
— Счастливой тебе свадьбы! — пожелал он.
— Спасибо.
— Я только что разговаривал по телефону с твоей тетей. По-моему, она до последней минуты надеялась, что ты ее пригласишь. Спрашивала, не будет ли Пиотр возражать против шампанского.
— С чего бы ему возражать?
— Тетя подумала, что он предпочитает водку.
Кейт пожала плечами.
— Насколько я знаю — нет.
— Наверное, она решила, что он рассердится и швырнет бокал в камин. — В отсутствие сестры дядя Терон отзывался о ней довольно легкомысленно. — Пойдемте ко мне в кабинет. Пиотр знает, что нужно войти с заднего входа?
