Помимо занятий военным ремеслом Хети много времени уделял усовершенствованию своего умения обращаться со змеями и лечебными травами, применял на практике знания, полученные от деда, и приобретал новые. Жизнь его, несмотря на наличие уютного дома, любимой семьи и хороших слуг, не была легкой, однако она вполне соответствовала его характеру: больше всего на свете Хети нравилось достигать совершенства в любой области, в том, что, как ему казалось, могло помочь ему наилучшим образом научиться властвовать над собой и над другими людьми. Кроме прочего, он показал себя прекрасным учеником и на уроках Исет и теперь прекрасно говорил на языке ааму.
Хети можно было бы назвать счастливчиком: он работал над усовершенствованием своего тела и своего характера не по принуждению, но следуя естественным душевным склонностям; у него была дорогая его сердцу любящая супруга, которая через неполных десять месяцев после свадьбы подарила ему сына. Ребенка они назвали Амени. По правде говоря, это было уменьшительное, как говорят египтяне, «ласкательное» имя. Хети настоял, чтобы малыша назвали Аменемхетом в честь царя, который построил храм Змеи. Едва мальчика отлучили от груди, как Хети начал приобщать его к тайным знаниям повелителей змей. Начал он с приучения малыша к ядам, давая ему ежедневно безопасную для здоровья дозу, позднее стал разрешать ему играть со змеями, предварительно, конечно же, удалив у них зубы и железы с ядом.
Нубхетепи, сестра Хети, вошла в семью Небкаурэ, став «хозяйкой его дома», и за три года успела родить ему дочь и сына. Девочку назвали Сенебхенаэс, а мальчика — Себекаи. Малышку, имя которой было довольно сложно произносить, сразу же стали звать ласково Нени.
Небкаурэ жил в доме, расположенном в парке отцовской резиденции, поэтому их с Хети дома отделяла друг от друга какая-то сотня шагов, и их жены и дети проводили много времени вместе.
Когда заканчивался сезон разлива, обе семьи, связанные столь тесными узами дружбы и родства, спускались вниз по реке в окрестности Шедита, чтобы погостить у своих родных и близких. Они останавливались в доме Себехотепа и Мериерт, которые с помощью детей пристроили к своему дому еще две комнаты — по одной для каждой молодой семьи. Хети выполнил данное Мерсебеку обещание и каждый год участвовал в соревнованиях в команде жрецов храма Себека. Дважды ему удавалось сохранить «корону». Летописи тех времен утверждают, что победить ему посчастливилось три раза подряд, но, как нам кажется, писцы немного преувеличили достижения нашего героя.
Справедливо будет отметить, что, приезжая в родной дом, Хети ежедневно навещал своего деда Дьедетотепа, с которым теперь разговаривал на равных. Они делились накопленными за год знаниями. Хети приводил с собой маленького Амени. Общение с правнуком стало самым большой радостью в жизни Дьедетотепа. Он был очень доволен тем, что цепочка, по которой передаются умения повелителей змей, не прервется, и эти знания станут главным наследством, переданным им потомкам.
Конечно же, Хети вместе с Небкаурэ много времени проводили у Хентекечу. Первый чтец рассказывал им о секретах храма, имевшем второе, тайное название Реперахунт[21], — учил ориентироваться в лабиринте комнат и коридоров, который, казалось, был бесконечным.
Когда все в жизни складывается так удачно, что может омрачить ее радостное течение, что может отравить счастье? Супруга. Но разве не любит она своего мужа всем сердцем? Разве стала она слишком властной? Слишком сварливой? Или, быть может, научилась болтать без умолку? Или оказалась ревнивой, как все ааму? Вовсе нет. Просто время от времени она задавала ему один вопрос, и Хети не понимал, почему это так ее мучит.
— Хети, мой дорогой супруг, когда же ты наконец решишься поехать в Аварис и попытаешься найти там мою мать или хотя бы узнать о ее судьбе? Держат ли ее в доме моего отца? Живет ли она там пленницей, как это часто случается с их женщинами, потому что ааму считают женщин рабынями, служанками, низшими существами, которые способны только обслуживать их, удовлетворять их потребности и рожать им сыновей? В свое оправдание они говорят, что женщины существа слабые и сладострастные, и их необходимо защищать от них самих, оберегая от искушений, чтобы они сберегли свою честь и не посягали на честь своего мужа, семьи и рода, совершая легкомысленные и неразумные поступки.
С тех самых пор как они обосновались в Великом Городе Юга, Исет не переставая думала о своей матери, о том, что же с ней в действительности произошло. Но Хети не мог распоряжаться собой в течение как минимум первых двух-трех лет, не мог уехать на два, а то и на три месяца, чтобы следить за людьми, о которых ничего не знал, и пытаться получить ответы на свои вопросы. Мысль о том, что необходимо так надолго покинуть семью, была для него ужасна. Кроме того, он еще не ощущал себя достаточно сильным, чтобы суметь в одиночку справиться со столь многочисленным, столь агрессивным и могущественным в своем городе родом.
Несмотря на то что тела Несрет так и не нашли, Хети пребывал в твердой уверенности, что ее убили ее же сыновья, а тело бросили на съедение крокодилам, которых на восточных берегах озера было великое множество. Но он не решался высказывать свои предположения вслух, боясь огорчить Исет, которая не допускала мысли, что ее мать мертва. Если бы ему удалось убедить ее в этом, она бы потребовала, чтобы он отправился в Аварис, но уже не для того, чтобы найти Несрет, но чтобы отомстить за ее смерть. Поэтому каждый раз ему приходилось находить предлог, делающий невозможным поездку, уверять жену в том, что он обдумывает, как лучше поступить, чтобы выполнить ее просьбу. Главными оправданиями были нежелание оставлять ее и сына, а также необходимость получить разрешение Кендьера покинуть Тебес, а тот, конечно же, уехать не разрешит, потому что курс обучения еще не закончен и Хети пока недостаточно силен, чтобы подвергнуться суровому испытанию — вступить в борьбу со столь опасным соперником.
Когда обещаниями, а когда и увертками, Хети удалось выиграть у судьбы три спокойных года. И вот во время их третьего приезда на берега Южного озера Исет взялась уговаривать мужа с новой силой.
— Отсюда до Авариса несколько дней пути, — сказала она Хети. — Отведи меня туда, я сама найду способ проникнуть в отцовский дом и узнать, не держит ли он там мою мать.
— Любимая, это настоящее сумасшествие. Твои братья узнают тебя, и ты сама станешь пленницей. Неужели ты хочешь, чтобы твой отец все-таки продал тебя тому гиппопотаму, которому он тебя просватал? Призови на помощь выдержку и терпение! Поскольку эти крокодилы смогли убить свою мать, тебя они не пожалеют. Если они забрали ее с собой, то сейчас она уже привыкла к своему положению — ведь прошло три года. Давай подождем, когда я наконец закончу обучение и получу под командование отряд хорошо подготовленных солдат. Тогда я, без ненужного риска и не опасаясь ни слуг, ни твоих братьев, смогу проникнуть в дом Зераха и перевернуть там все вверх дном. Если мы найдем твою мать, мы приведем ее к тебе.
