Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Как уже было сказано, инвестиции имеют разную развлекательную ценность. Здесь уместно вспомнить первичное публичное размещение акций новых компаний, неизменно вызывающее всеобщий интерес. Масса исследований говорит о том, что такие акции, как правило, дают очень низкую доходность при очень высоком риске. Это наблюдение не ново – еще три четверти века назад легенда инвестиционного мира Бенджамин Грэхем размышлял о том, почему люди покупают подобные акции, в своей глубокой и умной книге «Анализ ценных бумаг» (Security Analysis). Причина ясна: куда интереснее рискнуть и попытаться открыть очередной Amazon.com или Microsoft, чем покупать промышленную компанию, которая известна всем. Акции, появляющиеся на бирже при первичном публичном размещении, сродни лотерейному билету – они позволяют насладиться мечтой и крайне редко окупают инвестиции.
Несколько десятков лет назад мне случилось ужинать в заведении, открытом по франшизе знаменитой сети азиатских ресторанов. Кухня и обслуживание привели меня в восторг, но, присмотревшись к акциям компании, я обнаружил, что они торгуются по абсурдно высокой цене относительно их доходности. По-видимому, широкая известность компании и мода на этнические рестораны привела к тому, что миллионам инвесторов одновременно пришла в голову одна и та же идея. Десятки тысяч довольных посетителей ресторанов подняли курс акций до такого уровня, что их доходность в будущем не могла быть высокой – и в конечном итоге она действительно упала.
Если вы ищете острых ощущений, не пытайтесь утолить это желание за счет своего инвестиционного портфеля – безопаснее и дешевле совершать затяжные прыжки с парашютом.
Таким образом, чем заметнее компания и чем увлекательнее ее история, тем ниже, по всей вероятности, будет ее доходность в дальнейшем. И наоборот, самые неприметные компании в наименее привлекательных сферах деятельности часто дают самую высокую доходность.
Нас слишком легко испугать
Если вы неудачливый инвестор, в этом виновата группа нейронов, расположенная в височных долях головного мозга, т. е. миндалевидное тело. Именно эта зона возбуждается первой, настраивая вас на борьбу или бегство при столкновении со змеей, потенциальным противником или падением Dow{34}.
Всего несколько сотен лет назад мир был полон опасностей, и миндалевидное тело служило нам верой и правдой. Обезьяны, у которых удалено миндалевидное тело, не боятся людей, а лишенные его мыши весело играют с кошками.
Однако в современном постиндустриальном западном обществе, где условия жизни стали куда более безопасными, миндалевидное тело стало палкой о двух концах – оно не дает нам покоя, то и дело посылая ложные сигналы тревоги – фрукты, выращенные с помощью фитогормонов, аллергены в атмосфере и пчелы-убийцы, которые вот-вот нагрянут к нам из Мексики.
Ни в одной сфере деятельности миндалевидное тело не подводит нас так сильно, как в инвестировании. Серия экспериментов, проведенных группой экономистов и нейробиологов из Стэнфордского университета, Университета Карнеги – Меллона и Университета Айовы, говорит о том, что без него инвесторы действовали бы куда успешнее. Эта работа позволяет одновременно понять сущность процесса инвестирования и получить представление о неконструктивной реакции на финансовые потери, поэтому я остановлюсь на ней более подробно.
Исследовательская группа изучала поведение 15 пациентов с повреждениями миндалевидного тела и еще двух участков коры головного мозга, которые участвуют в формировании отрицательных эмоций – орбитофронтальной коры и островка. (Эти зоны скорее отвечают за неприятные воспоминания, связанные со страхом, чем за непосредственную реакцию на соответствующие стимулы.) Параллельно те же самые реакции изучались в двух контрольных группах – пациентов с повреждениями других участков головного мозга и здоровых испытуемых.
Экспериментаторы вручили каждому испытуемому условный эквивалент $20, которые в конце эксперимента обменивались на реальные деньги. План эксперимента был прост: каждый участник должен был 20 раз подбросить монету. Перед каждым броском испытуемый мог сделать ставку или отказаться от нее. Размер ставки составлял $1: если выпадала решка, участник выигрывал $2,50, а если орел – проигрывал поставленные деньги.
Испытуемый имел возможность сохранить свои $20, приняв решение не делать ставок ни в одном из раундов. Поскольку средний размер выигрыша при ставках в каждом раунде составлял $25 долларов, экспериментаторы предположили, что это «побудит участников делать ставки во всех раундах».
При подведении итогов оказалось, что пациенты с повреждениями участков мозга, отвечающих за эмоции, делали ставки в 84 % случаев, тогда как в группе здоровых испытуемых этот показатель составил всего лишь 58 %, а в группе испытуемых с повреждениями участков мозга, не отвечающих за эмоциональную сферу, – 61 %. Любопытно, что после очередного проигрыша пациенты с эмоциональными нарушениями делали ставки практически с такой же частотой – 84 %, как и после выигрышных раундов, тогда как в двух других группах этот показатель падал до 41 и 37 % соответственно. Таким образом, члены контрольных групп не только делали меньше ставок, но и теряли желание играть после неудачной попытки.
Авторы пришли к выводу, что повреждение зон головного мозга, отвечающих за эмоции, делает реакцию на потерю денег менее острой. Они пишут, что, принимая типовые решения о вложении средств, пациенты с эмоциональными нарушениями «делали это более успешно, чем здоровые испытуемые»{35}.
Возможно, вернее было бы сказать, что пациенты с нарушениями в эмоциональной сфере не меняли свое поведение после проигрыша, тем самым реагируя на него разумнее, чем члены двух других групп, у которых неудачная попытка отбивала желание делать ставки в следующем раунде.
Справедливо и то, что определенные психохирургические вмешательства, выполненные с соблюдением соответствующих мер предосторожности, могли бы улучшить личностные характеристики многих профи в инвестиционной сфере. Однако не факт, что это отразилось бы на результатах инвестирования. Не следует забывать, что, делая ставки во всех раундах, участник мог лишиться $20, если решка выпадала менее восьми раз. При такой тактике шансы вый- ти из игры с потерями составляли 13 %, а премия за риск – всего лишь $5 ($25 ожидаемой доходности минус $20 гарантированной доходности при неучастии в игре).
Такова правильная трактовка процесса инвестирования в данной ситуации. Интересно, что экспериментаторы исходили из предположения, что желание получить премию за риск, равную $5, – это разумное решение, хотя вероятность потерять гарантированные $20 в этом случае составляла 13 %. На самом деле выбор разумного соотношения между риском и вознаграждением зависит, прежде всего, от того, насколько инвестор или испытуемый избегает риска.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
