Книга Как не везет попаданкам! - Алена Медведева

Все было спокойно еще примерно полдня. Если судить со стороны. На море царил штиль, лодка, вопреки отсутствию ветра, уверенно двигалась вперед, чему я уже не удивлялась, уверившись в избытке странностей в этом мире. Что же творилось в моей душе, не знал никто.

Что полагается чувствовать, когда ради тебя идут на такую жертву? Мне было грустно и очень жаль своего спутника.

Но по здравом размышлении я решила: не моя беда. Сам он в мире этом родился, ему и виднее, а мне бы в свой вернуться.

Этим голос совести и заглушила. Эгоистка!

Поспешила, как оказалось. Измученная скверными мыслями на свой счет и неравной борьбой со стихией, отправилась спать. Отрубилась на лету, сказать честнее.

И тут…

Глаза открылись, словно по сигналу. Ощущая себя сомнамбулой, поднялась и выбралась из укрытия в корме лодки. Впрочем, в этот раз управление извне было каким-то странным.

Так будто бы кто-то сверху, методично дергая за ниточки, заставлял двигаться мои руки и ноги и идти вперед. Никакого сопротивления в голове не наблюдалось — там я ситуацией владела, только вот тело действовало вопреки всем моим желаниям.

Мимолетный взгляд на мужчину подсказал, что Тень спит — устало привалился спиной к мачте и дрыхнет. Но о нем я мгновенно забыла, едва взглянула за борт.

Проклятое место! Не океан, а парк аттракционов! Я чертыхнулась в душе, испуганно озираясь. И что им всем от меня надо?

Кому «всем», я и сама толком не знала, но постоянные палки в колеса уже бесили.

Кругом царила зима. В буквальном смысле. Бесконечная синева воды сменилась обильно присыпанной снегом поверхностью из прозрачного льда. Вдалеке на фоне морозного неба виднелись даже сугробы, а небольшой ветерок гонял с места на место снежные вихри.

Пока я изумленно хлопала глазами, гадая об очередном чуде и размышляя о том, скоро ли мы замерзнем, ноги снова понесли меня вперед. По инерции вздрогнув в душе, испугалась, опасаясь споткнуться о борт лодки, когда, переместив взгляд под ноги, поняла — лодки нет.

Выяснилось, что я тоже стою на заснеженном льду.

С тревогой оглянувшись, уверилась, что оказалась одна посреди ледовой пустыни. Впору взвыть, но тут кто-то рядом деликатно кашлянул.

Стремительно обернувшись, уперлась взглядом в совершенно не соответствующего этому месту типа. Миг назад его тут не было. Беловолосый мужчина, с фигурой греческой статуи, обольстительно мне улыбался.

Двух мнений тут быть не может, я достаточно повидала в жизни, чтобы не спутать этот самодовольный оскал субъекта, уверенного, что представительницы слабого пола укладываются в штабеля при встрече. Вопреки погоде, незнакомец был совершенно обнажен.

Единственное «украшение», отдаленно схожее с фиговым листочком, имелось на том самом месте. Но я не какая-нибудь припадочная юная девственница и давно научена жизнью, главное не размер… хм… достоинства, а размер души.

Мы крайне неэстетично вылупились друг на друга. Пауза затянулась. Так мы и застыли. Он — нелепый, но все еще убежденный, что я вот-вот упаду к его ногам, явно начинал ощущать крохи сомнений в моей адекватности, но по привычке высокомерно улыбался. Типа — падай!

Я — с толикой раздражения, но в предчувствии приближающегося состояния, когда сам черт не брат, всем своим видом демонстрировала: падай сам, нашел глупую, на снегу валяться. Тем более одежды у меня имелось не многим больше, как-никак пару минут назад я была посреди жаркого океана.

Незнакомец покровительственно кивнул.

Вот чего ему надо? Ниц, что ли, пасть?

Я стоически выдержала паузу и приподняла правую бровь в вопросительном жесте. И что?

— Отдайся мне! — Беловолосый не выдержал, разочаровав меня вконец своей очевидной узостью мышления.

— Некогда, — искренне посетовала я, на миг возведя глаза вверх.

В самом деле, лет бы сорок назад предложил… А сейчас жизнь обрела новые ориентиры, гормоны давно не бурлили, и существовать приходилось по принципу делу время, а все остальное после. А дело сейчас было одно: вернуться для начала на лодку.

— А где мой спутник? — решив действовать, осторожно спросила я.

Выражение лица неземного красавца мгновенно стало обиженным. Подумайте, какая цаца!

— Вот он, — недовольно фыркнув, он ткнул пальцем себе куда-то под ноги.

Я с недоумением опустила взгляд вниз. Снег, лед… Погодите-ка! С внезапной догадкой, присев на корточки, уставилась на прозрачную основу под ногами.

Махнув ладонью, смела снежную крупу и изумилась — лед был словно прозрачное стекло. И за его толстым слоем, если присмотреться, виднелась синева океана, на волнах которого покачивалась такая знакомая мне лодка.

Напрягая глаза до боли, смогла рассмотреть и фигуру мужчины на борту. Он стоял, задрав голову и уставившись в небо. На миг мне показалось, что я встретила его взгляд.

Это невозможно! Я тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Даже зрение тариль не способно на подобное — я где-то очень высоко! Ох уж эти местные боги, покоя от них мне нет. Чуть не утопили, теперь на небеса забросили!

Нервная система крепла на глазах. С каждой новой встречей с очередным местным божеством я прямо чувствовала, что закаляюсь покрепче стали. Теперь бы еще ноги унести.

— Наконец-то оказала должное почтение, — в собственном ключе истолковав мою коленопреклоненную позу, довольно протянул обнаженный красавчик. — Впрочем, я понимаю, всю жизнь мечтать о встрече со мной, тут не то что в ступор впадешь, умом бы не тронуться.

Исподлобья покосившись на говорившего и не торопясь вставать, насторожилась:

— Э-э-э… мечтать?

И пусть он думает что угодно — заботиться об адекватности этого «местного зоопарка» не мое дело.

— Признаюсь, — приложив ладонь к губам, шепнул мне он, — иногда я люблю так развлечься — выдернув твою очередную инкарнацию сюда. Бог войны я или кто, в конце концов? Должен и наградить служащую мне верой и правдой. Не все лавры забирать Богине жестокосердных, тариль не забывает и обо мне. Собственно, я единственный, кого она может позволить себе вожделеть в сокровенных мечтах, принося мне кровавые дары!

Значит, бог войны… Гм, какой-то он не брутальный. Скоро познакомлюсь со всем пантеоном.

Чувствуя, как одна бровь изумленно скользнула вверх, удивилась только одному: странно, что тариль поклоняется не Богине войны, которую она и вожделеет в перерывах между затачиванием своих мечей, отрубанием голов осаждающим цитадель воякам и пытками очередных пленников.