Кровь отлила от моего лица, и мне показалось, что я едва не лишаюсь чувств. Мой гнев исчез. Я намеревалась контролировать эту беседу, вести ее туда, куда мне было нужно, вытащить из него информацию. Какой же это был наивный план.
– Да, – прошептала я, глядя сквозь занавешенное окно на улицу. – Я не хотела этого. Но мне нужно было их остановить. Они хотели меня убить.
– Походит на то, как ты пыталась остановить меня на Манхеттене, – сказал он. – Ты убила бы меня, если бы у тебя появилась возможность? Когда ты была на столе, зная, что твои силы собирались забрать?
В чем суть этого вопроса? Убила бы я его, чтобы спасти себя, зная, что он убил мою мать, и, не зная его как своего отца?
– Да, – сказала я, возмущенная его легкой манерой разговора. – Я бы убила тебя.
Кьяран посмотрел на меня.
– Да, – сказал он. – Думаю, убила бы. Ты сильная. Сильная не только благодаря силе, но сама по себе. В тебе нет ничего слабого. Ты достаточно сильна для того, чтобы сделать то, что нужно.
Если бы он был кем-то другим, то я могла бы выпалить, что я часто чего-то боюсь, чувствую себя слабой, неспособной, неподходящей. Но на самом деле это не был разговор между отцом и дочерью. Мне было нужно, чтобы он раскрылся передо мной.
– Ты все еще хочешь убить меня, Морган? – спросил он, и напряжение его вопроса показалось мне течением, которое сносило меня в море.
Давай, думала я. Как ответить?
– Не знаю, – произнесла я, наконец. – Я знаю, что не смогла бы.
– Это честный ответ, – сказал он. – Все хорошо. Ты должна делать все, что ты можешь, чтобы защитить не только себя, но и свою веру, свой жизненный путь, свое наследство. Свое право по рождению. И удивительно, как часто другие хотят покуситься на эти вещи.
Я кивнула.
Он пристально смотрел на меня, как будто раздумывая, была ли я настоящей. Я старалась расслабиться, но не могла. Мои ладони вспотели, и я вытерла их о юбку. Это был Кьяран, и как бы мне не хотелось разорвать его и выбросить кусочки, часть меня все еще хотела броситься ему в объятия. Отец. Это нездорово?
– Ты встречала ведьм, кто плохо относится к Вудбейнам? – спросил он.
– Да.
– И как ты себя при этом чувствовала? – он подлил еще кипятка в чашку и окунул в него чайное ситечко, заполненное чайными листьями.
– Была сердита, – сказала я. – Смущена. Расстроена.
– Ну, та ведьма, которая может проследить свою родословную к одному из семи великих кланов, уже получила подарок. Ошибочно стыдиться того, что ты Вудбейн или не признавать собственный род.
– Если бы только я знала больше об этом, – сказала я, слегка наклоняясь вперед. – Я знаю, что я Вудбейн. Я знаю, что Мейв была из Белвикета, а они были, несомненно, Вудбейнами. Я знаю, что ты Вудбейн, но ты совершенно другой. Твой ковен в Нью-Йорке разительно отличается от всех ковенов, которые я когда-либо видела. Я многое читала в книгах, и, кажется, будто все во всем винят Вудбейнов. Мне это все ненавистно. – Я говорила более пылко, нежели собиралась, но когда Кьяран улыбнулся мне, я была поражена тому, как сильно это обрадовало меня.
– О да, – проговорил он, глядя на меня. – Мне тоже это ненавистно. – Он потряс головой, наблюдая за мной. – Я горжусь тобой, моя юная, неизвестная мне дочь. Я горжусь твоей силой, твоей восприимчивостью, твоим умом. Я глубоко сожалею, что не видел того, как ты росла, но я рад тому, что мне представился случай узнать тебя сейчас. – Он пил маленькими глотками свой чай, пока я пыталась взять себя в руки от нахлынувших эмоций.
– Но знаю ли я тебя? – пробормотал он, как будто бы сам себе. – Думаю, нет.
Мое дыхание остановилось, пока я задумалась, что он имел в виду, собирался ли он обвинить меня в том, что я пытаюсь заманить его в ловушку. Что мог он сделать здесь, в этой чайной?
– Но я хочу изменить это, – вновь заговорил он.
Этой ночью я выяснила, что если твоя голова лежит на открытой странице тетради, необязательно ты вбираешь знания быстрее, чем когда ты читаешь слова. Боже, было, просто невозможно сосредоточится на этом материале!Какая, черт возьми, разница, что какой-то генерал сделал во время Войны за независимость? Во всяком случае, в моей жизни разницы никакой. Ведь это только подтверждало, что я могу запоминать, так что с того?
Звонок телефона пробудил меня из комы, вызванной изучением истории, и я могла сразу же сказать, что это был не Хантер. Эойф? Я уже звонила ей, чтобы рассказать о моем чаепитие с Кьяраном, так что казалось маловероятным, что она решила позвонить мне снова так скоро. Киллиан? О, боги,разве ясмогу вынести еще один марафон вечеринок с его участием?
– Морган? – голос на другом конце провода поприветствовал меня еще до того, как я смогла поздороваться, и некоторое время я пыталась догадаться кто это.
– Кьяран?
– Угадала. Послушай, Киллиан и я ужинаем сегодня в одном местечке под названием Пепперино. Не против составить нам компанию?
От учебы у меня в голове был туман. Я пыталась уловить смысл приглашения Кьярана. Ужин с моим убийцей-папочкой и непредсказуемым, очаровательным сводным братцем? О да, разве может быть лучший способ провести вечер воскресенья?
– Конечно, не против. Я скоро буду.
Пепперино – это высококлассный итальянский ресторанчик в центре Видоуз-Вэйла. Официанты в смокингах, белоснежные скатерти, свечи и невероятно вкусная еда. Мои родители иногда приходили сюда на дни рождения или годовщины. Поздним вечером воскресенья там было уже почти пусто, и метрдотель подвел меня к столику Кьярана.
– Рад видеть тебя, Морган, – поднявшись, сказал Кьяран. Он стрельнул в Киллиана взглядом, и тот тоже поднялся. Я улыбнулась им обоим и села на свое место.
– Мы только что сделали заказ, – сказал Кьяран. – Скажи мне, что ты желаешь. Официант говорит, что равиоли из кальмаров просто превосходны, – продолжил Кьяран.
– О нет, спасибо, – ответила я. – Я уже ела. Может только чаю?
Когда подошел официант, Кьяран заказал мне чашку «дарджилинга» и кусок мокко-чизкейка. Я наблюдала за ним, размышляя, как он невероятно отличается от отца, с которым я выросла, моего настоящего отца. Мой настоящий отец был милым, рассеянным и редко сердился. Моя мама обычно заботилась о деньгах, страховках и прочих сложностях. Кьяран выглядел всегда ответственным, как будто всегда знает ответы, всегда готов пройти сквозь препятствия. Все было бы совсем по-другому, если бы я росла с ним. Не лучше, я знала это, хотя у нас, кажется, и была связь. Просто по-другому.
Кьяран и Киллиан пили вино густого, насыщенного красного цвета. Я ощутила запах винограда и апельсинов и еще какой-то пряности, которую я не смогла определить. У меня потекли слюнки, так мне захотелось это попробовать, но я поклялась больше никогда в своей жизни не пить. Но от одного запаха я почти ощущала глубокий, вязкий вкус.
