– Вот теперь можем ехать, – сказал наконец он.
Они выходили уже из ресторана, когда Влад неожиданно повернул к себе Ирину и, крепко обняв, поцеловал её в губы.
– Вкусно, – Влад слизал всю помаду с её губ. – Вот это дессерт так дессерт, – с весёлым выражением лица сказал он.
– Ладушка, ты просто сумасшедший! – Ирина смотрела на него с нежным изумлением.
– Немного есть, – ответил он. – Ладно, поехали. Кстати, тебе известно, что завтра суббота – день отдыха трудящихся. Есть какие-нибудь планы?
– Какие могут быть планы у трудящейся женщины в субботу? Надо постирать, убраться. Может быть, Марат – это мой сын – с женой заедут. Обед приготовить…
Влад покивал головой.
– Значитца так, – решительным голосом начал он, – всё побоку. Завтрашний день целиком наш. Сколько тебе нужно сна для счастья? В половине десятого заеду за тобой.
– Ой, Владенька, это рано. Давай хотя бы в пол-одиннадцатого, я высплюсь. А куда мы поедем?
– Поедем погуляем. Где – сам не знаю, но что-нибудь придумаем.
– А как же дома, ведь завтра выходной. – Ирина повернулась к Владу.
– Мои выходные в понедельник и во вторник, когда мои клиенты работают и зарабатывают деньги на покупку домов и квартир. А моя работа – в пятницу и в выходные дни. Но на завтра я отменил все дела, чтобы побыть с тобой.
Они уже подъезжали к её дому.
– Так до завтра, Ириша. Я тебе снизу позвоню. – Влад поцеловал Ирину, и она вышла из машины.
* * *
Дверь в комнату Марика была открыта, Ольга была там. Марик о чём-то оживлённо рассказывал ей. Увидев отца, Марик махнул рукой, приглашая его зайти.
– Влад, Марик прошёл второе интервью. Осталось ещё одно, но это уже формальность. Думаем, его возьмут, – сказала Ольга. Лицо её сияло.
– Вот так вот, фазер, молодое поколение уже наступает на пятки отжившим своё старикам вроде тебя, – шутил Марик.
– Да куда уж нам, сынок. Только на тёплую печку. Кстати, в какой компании ты будешь давить мне на пятки? – спросил Влад.
Марик назвал довольно крутую интернетную компанию. Влад присвистнул.
– А на какую позицию?
– Аналитик-исследователь, – нарочито важным голосом произнёс Марик.
– Да, теперь к тебе и на козе не подъедешь, – заметил Влад.
– Ма, что такое «на козе не подъедешь»? – Марик повернулся к матери.
– Станешь важным и неприступным, – опередил Ольгу Влад. – Это идиоматическое выражение. Вот что значит отрыв от родной культуры, – обратился он к сыну. – Жалко, Марик, что русский язык уходит из твоей жизни. Люди платят деньги, чтобы выучить язык, а тебе бог послал дар быть двуязычным. Читай больше по-русски.
– Мне и по-английски хватает, – вставил Марик.
– Ну-ну, впрочем, ладно, – Влад обнял сына. – Поздравляю, молодец! Отметим потом, чтобы, тьфу-тьфу, не сглазить. Когда начнёшь работать, – добавил он.
– Ну что, поужинаешь, Влад? – спросила Ольга.
– А вы с Мариком? – спросил он в свою очередь.
– Взгляни на часы, мы поели час назад. Ведь тебя не дождёшься, – сказала Ольга.
– Знаешь, Оль, не хочется чего-то. Я перекусил на стороне. Но кофе, пожалуй, выпью, надо немного поработать. В офисе не успеваю, – добавил Влад.
Он сварил себе кофе и спустился с чашкой вниз. Сел и включил компьютер. Влад любил это время «открытого одиночества», как он его называл, когда интернет открывал перед ним мир. Он «гулял» по новостным програмам, открывал для себя новые страницы. Хотя эти «прогулки» стали отнимать значительную часть его времени. Однако сейчас он готовился к очередному «сеансу связи», как он шутя стал называть свою переписку с Ириной.
Голубиная почта
Влад – Ирине
Иришенька (вот придумал тебе ещё одно имя), только что приехал домой. В доме радостная новость – сын нашёл наконец работу. Я говорю с ним и с женой что-то «в тему», улыбаюсь, шучу, но за всем этим стоишь ты. Я ещё не остыл от нашей сегодняшней встречи, а уже весь в ожидании ЗАВТРА! Когда ехал домой, я подумал, что мне всё труднее переносить паузы между нашими встречами. Мной сейчас овладело просто детское желание лечь пораньше спать, чтобы поскорее наступило утро и снова увидеть тебя. Спокойной тебе ночи. Нежно касаюсь твоего лица, целую твою шейку и глазки, а твой золотистый хвостик так же щекочет меня, как всегда.
Ответ пришёл моментально. Ирина как будто ждала его «голубя».
Ирина – Владу
Владенька, спасибо тебе за такой замечательный вечер. Мне было так приятно видеть тебя снова. Каждый раз, когда мы вместе, я чувствую себя с тобой теплее и теплее. У тебя удивительная способность действовать на меня успокаивающе. И ещё, я благодарна тебе за то, что с тобой я снова чувствую себя женщиной. Поверь, это так важно для меня. Когда ты уходишь, я скучаю по тебе. До завтра, милый.
* * *
Утро было тёплым и солнечным. Влад подъехал к её дому ровно в половину одиннадцатого и позвонил.
– Ириша, все лягушата и мышата уже проснулись, вымыли ушки, глазки и лапки и позавтракали. А ты?
– Ушки и лапки уже помыла, а глазки и губки крашу – для тебя. Сэндвичи, салат и термос с кофе я уже приготовила. Давай позавтракаем где-нибудь на природе. Ладно, милый? Жди, через пять минут спущусь.
– Ты умница и провидица. Я как раз подумал об одном, надеюсь симпатичном, местечке.
Ирина вышла из подъезда с сумкой в руках. Влад вышел из машины и, поцеловав её, поставил сумку в багажник.
– Как спалось? – спросил он, когда они сели в машину.
– После текилы? Замечательно, без задних ног, – ответила Ирина. – Мы куда?
– Эх, Ириша, есть такое место, которое, окромя меня, лишь лисицы да волки знают. Сейчас увидишь.
Ехать, действительно, пришлось недолго и через десять минут они подъехали к мосту, соединяющему Нью-Джерси с Нью-Йорком. Совсем неподалёку под мост вела невидимая постороннему взгляду узкая асфальтовая дорога, лепившаяся к высокому скалистому берегу, заросшему деревьями и кустарником. С другой стороны дороги был крутой и высокий обрыв к реке с видом на Манхэттэн. Если бы не проглядывающиеся сквозь листву его небоскрёбы, можно было бы подумать, что они едут по горной и дикой дороге.
– Прямо, Военно-Грузинская дорога, – пробормотал Влад. – Ездила когда-нибудь по ней? – спросил он.
– По ней – нет, а вообще-то, похоже на Старый Крым. Там я была, – ответила Ирина.
Они проехали под высоченными пролётами моста, и дорога продолжала спускаться прямо к реке. Проехав ещё меньше мили, они неожиданно для себя въехали в довольно просторный парк, раскинувшийся прямо на берегу под мостом. Они миновали пустую будку кассы. Вьезд в парк в летнее время был платным, но после праздника Дня Труда в начале сентября въезд в него был свободным. Парк, а это была большая и открытая поляна, ограждённая с одной стороны высоким скалистым берегом, выходил прямо к реке красивой набережной с парапетом из серых скалистых глыб. Он был благоустроен: повсюду стояли столики с лавочками и врытые рядом с ними в землю грили, поодаль была детская площадка. Отсюда открывался фантастически красивый вид на Гудзон и Манхэтэн, который в обрамлении пролётов моста смотрелся как красивая открытка.
