– И кольца мне не суйте,– пригрозил он воображаемому сопернику, находящемуся в зеркале.
Включив воду, он осуществил омовение рук и стер гримасу с лица. Подставив под струю согнутую ладонь, зачерпнул немного воды и пригладил мокрой рукой волосы, еще раз мысленно поблагодарив парикмахершу за удачную короткую прическу. Не спеша вошел в зал. Озираясь по сторонам, остановился. За время его отсутствия оркестр успел занять свои места. Из-за свадебного стола поднялись мужчины и встали в ряд, кладя друг другу руки на плечи. Нестройная пританцовывающая мужская шеренга вышла на середину зала. В ней явно не хватало Михаила. Он подошел к танцорам с легким чувством подвыпившего незнайки, которому море по колено. Со стороны к нему подошел, ласково улыбаясь, какой-то толстяк. Михаил ощутил на своем плече дружескую руку. Пришлось опереться на плечи танцоров, стоящих по бокам. Цепь замкнулась. Смельчак, не умеющий танцевать, собирался исполнить танец перед праздничным столом. Михаил не совсем представлял, что предстоит делать дальше. Зазвучала музыка. Сосед справа резко поднял правое колено и застыл. Михаил поспешил поднять ногу. Подпрыгнув на левой, танцор слева переместил центр тяжести на другую ногу, которая незамедлительно выполнила предыдущее упражнение. Михаил механически повторил маневр. Движения партнеров убыстрялись. Когда шеренга, подпрыгнув, шагнула вперед, он чуть не остался висеть на плечах собратьев. То, что должно произойти, было понятно по напряжению рук, лежащих на плечах. В последний момент, Михаил успел носком оттолкнуться от пола и не выпал из обоймы. Он освоился. Показалось, что вырисовывался рисунок танца. Следовало совсем прекратить слежку за движениями. Ведь танец – не подпрыгивания на той или иной ноге и незамысловатые перемещения. Он должен о чем-то говорить. Михаил попробовал забыть о себе и о том, что танцует. Укладываясь в такт, вслушивался в музыку, пока полностью не растворился в ней. Ноги начали сами выполнять нужные движения. Только тогда он по-настоящему влился в коллектив. Прояснился характер танца. Бесчисленные подскоки рассказывали о постоянном перемещении пастухов вместе с бесчисленной отарой овец. Быстрая смена ног, подчеркивала силу и выносливость пастухов, перепрыгивающих с утеса на утес. Закрепленные на плечах руки – взаимовыручку и дружбу, ценимую экстремалами, а образовавшийся круг – незыблемость и постоянное перемещение планет вокруг солнца. Не тревожась больше о правильности постановки танца, Михаил танцевал, как танцуют в кругу друзей, высоко в горах, на поляне, у дымящегося костра, возле булькающего котла, в ожидании обеда, когда не имеет значения, как ты танцуешь, прыгаешь на одной или другой ноге, перемещаешься назад или вперед, и в какую сторону.
Прозвучали заключительные аккорды и запыхавшиеся танцоры, напоминающие футбольные команды разных возрастных групп, закончивших дружеский матч, остановились. Толстяк справа, готовый отбить в ритм любой такт, тяжело дышал, но радовался и улыбался. Чтобы поскорее прийти в себя, он распахнул ворот рубахи и ладонью массировал грудь. Первое впечатление Михаила, что он не полностью выложился, не оправдывалось. Обильный пот покрывал лоб. Платок, вытащенный из кармана брюк, стал влажным. Подушечки пальцев коснулись совершенно мокрых волос. Разжав руки, бессильно опустившиеся, как плети, танцоры, еще стоя в кругу, вежливо поклонились друг другу и, обмениваясь впечатлениями, двинулись к свадебному столу. Михаил поспешил к своему.
– Не предполагал, что вы танцуете,– встретил его Яндаш.
– Я тоже. В экспромте многое воспринимается неожиданным,– улыбнулся Михаил, объясняя свое поведение.
– Я не решился бы и близко подойти к танцорам, а тем более начать танцевать,– сказал Янташ.– Вряд ли мое сердце выдержало подобную перегрузку.
– Трудно танцевать народные танцы,– подытожила Катерина.
Профессиональное мнение прозвучало лестно. Правда, дальнейшее заключение отрезвило Михаила.
– Меня восхищает твоя способность танцевать. Ты пытаешься танцевать, не имея понятия о танце. Удивительно, что у тебя получается вполне осознанный рисунок танца.
Мягкость ее тона и ласковость взора не позволяли вспылить. Мысли Михаила сумбурно прыгали. Если бы он захотел, то, по всей вероятности, вряд ли ему удалось внятно выразить что-либо. Проще было не вникать в смысл произносимых слов. К чему слова, когда Катя с ним? Он мог бы спросить и узнать название танца, но к чему?Катерина танцевала в студенческом танцевальном ансамбле университета и, безусловно, знала название танца, который только что отплясывала свадебная компания. Без сомнения, автор танца слышал ритм самой природы. Михаила интересовал не автор, а судьба танца, ставшего народным. Он не сомневался, что танец, не сходящий длительное время со сцены, становится классическим, а отшлифованный временем, переходит в разряд народного танца. Спустя столетия народный танец, созвучный природе и вышедший из неё, превращается в ритуальный. Танцоры начинают танцевать его с отрешенностью во взгляде и только через несколько минут после завершения танца, , придя в себя, начинают торжественно раскланиваются перед ревущей от восторга публикой, где нет места улыбкам и манерам.
Михаил продолжал о чем-то мечтать. Чтобы привлечь внимание мужа, Катерина тронула его за плечо.
– О чем ты думаешь?– спросила она.
Катерина недоумевала, о чем можно рассуждать в её присутствии, кроме как не о ней. Чтобы привлечь внимание, она предложила:
– Расскажи что-нибудь интересное.
– Рассказать что-нибудь интересное?– подумал про себя, Михаил.-Вот так вот сразу!
Выдать смешную байку или анекдот, да еще так, чтобы завлекало, под силу – не многим. Он не был придворным поэтом, который мог в стихах выдать поэму на любую тему. Ему требовалось время, чтобы переключиться с предмета на предмет, особенно когда просили и ждали.
– Рассказать что-нибудь? Рассказать что-нибудь интересное? – переспросил он вслух.– Пойдем лучше танцевать,– предложил он, услышав вновь зазвучавшею музыку.
– С удовольствием,– согласно кивнула Катерина, вставая.– Звучит вальс, мой любимый танец.
Как говорят: «Из огня да в полымя»,-пронеслось в мозгу у Михаила, не умевшего танцевать вальс. Впрочем, что горевать?Обняв ее за талию, он повел свою подругу ближе к оркестру, где уже находилось несколько человек. Среди них элегантно вальсировал недавний сосед по групповому танцу, толстяк, успевший, проплывая мимо, дружески ему кивнуть. Михаил залюбовался плавными кружевными пируэтами, очень мило смотрящимися при вращении полных людей.
Вначале бального танца партнер и партнерша встают напротив друг друга, вспомнил он наставление учителя танцев, услышанное еще в пионерском лагере. Вспомнилось, что партнеру следовало положить правую руку на спину партнерши, чуть ниже лопаток, а левой – сжать протянутую левую руку дамы. Он выполнил все инструкции. Дальше начинался экспромт.
Требовалось немного времени, чтобы выявилось, что он не умеет танцевать. Михаил не усматривал в этом открытия.
– Удивительно, что ты приглашаешь меня, а сам не умеешь танцевать,– засмеялась Катерина, не прекращая вальсировать.– Еще более удивительно, что ты продолжаешь танцевать.
