Восемнадцать
Они заметили шлагбаум на дороге почти за милю, как и деревянную хижину, расположенную сбоку и чуть позади от него. Они направлялись на юг, по полосе прямого как стрела асфальта, после долгого дня, запомнившегося трудной дорогой, объездами и перегревшимся радиатором. Во время последнего этапа путешествия они почти не разговаривали, но Ватсон нашёл тишину успокаивающей. Он плохо спал в гостинице: баранина лежала камнем в его желудке, а мысли о Холмсе – ещё более тяжёлым камнем на сердце.
У Койла ночь тоже выдалась беспокойная. Ватсон слышал, как ирландец ходит из угла в угол и разговаривает сам с собой. По крайней мере доктор предположил, что с собой. Может, он говорил с Гарри Гибсоном.
Но если Ватсон чувствовал себя измотанным и половину поездки продремал, то Койл, бывший в два раза моложе, стряхнул всякую усталость и сохранял бдительность весь день. Он убедился, что за ними «нет хвоста», время от времени ездя кругами и проверяя, не поедут ли следом другие машины. В конце концов он удостоверился, что в этом странном путешествии они одни, и бросил трюки и уловки.
Теперь, когда пункт их назначения был на виду, Койл сбавил скорость, и «Воксхолл» подъехал к блокпосту. Солдаты из Территориальной армии уже заняли позиции поперёк полосы асфальта, держа винтовки наготове.
– Дружелюбно, – заметил Ватсон.
– Справа у них ещё и пулемёт есть.
Ватсон не заметил оружия, расположенного на холме между деревьями и прикрытого маскировочной сетью. Он внезапно почувствовал себя куропаткой в Славную Дюжину[55].
– Что бы там ни было спрятано, майор, они не хотят, чтобы типы вроде меня это увидели.
– Да тут и мне не очень-то рады, – ответил Ватсон.
Койл подкатил машину к жилистому сержанту, который вышел вперёд. Ирландец подумал, что у солдат здесь маловато развлечений. Подымая свою винтовку «Ли-Энфилд», сержант выглядел так, словно ему не терпелось нажать на спусковой крючок.
– Стоять! – рявкнул он, как будто у какого-нибудь шофёра могли возникнуть сомнения по поводу его намерений. Даже без учёта враждебного приёма, большой красно-белый шест с надписью «СТОП» был прозрачным намёком.
Койл опустил стекло, и сержант сунул голову в окно, жёсткими белыми усами вперёд. Он был ровесником Ватсона или старше.
– Это запретная зона, сэр, – сказал он, обращаясь к Ватсону.
– Я привёз майора Ватсона по указанию мистера Уинстона Черчилля.
Сержант заметно дёрнулся от отвращения, заслышав провинциальный акцент Койла.
– Да что вы говорите? И как же вас зовут, сэр?
– Донал Койл.
Военный окинул взглядом гражданскую одежду Койла:
– Какой у вас статус?
– Устал, голоден и вооружён до зубов. Нехорошая комбинация для ирландца.
Ватсон улыбнулся при виде ужаса на лице начальника караула.
– Я ручаюсь за него, сержант.
Военный посмотрел на Койла, словно он был бешеной собакой, которую так и хочется пристрелить.
– Ждите здесь.
Койл заглушил мотор, и «Воксхолл» благодарно вздрогнул. Над капотом подымались вьющиеся струйки пара.
– Не стоит шутить с этими людьми, – предупредил Ватсон. – Здесь у них вся полнота власти.
Койл потёр переносицу и крепко зажмурился:
– Я не совсем шутил, майор.
– Нет, вы и впрямь измучены. Я хотел бы вас поблагодарить. За компанию и за то, что всеми силами оберегали меня.
Койл открыл глаза.
– Всё это по-прежнему кажется мне неправильным. Надеюсь, с вами там будут хорошо обращаться.
– Я тоже, – признался Ватсон. – Это прыжок во тьму.
– Вы вооружены?
– Нет.
Койл сунул руку вниз и вытащил маленький и компактный автоматический пистолет из кобуры на лодыжке: