Ральф усмехнулся.
Алан сердито посмотрел на него.
— Добрые люди, — сказала Эмма достаточно громко, чтобы быть услышанной сквозь новый гул недовольства. — Убийство вашего работодателя крайне недостойный добрых христиан поступок. И какую пользу оно вам принесет?
— Доставит большое удовольствие! — выкрикнул кто-то.
— Могло бы доставить… если бы вы не оказались после этого без работы или на виселице. Сладок ли окажется вкус мести, когда ваши дети будут умирать с голоду?
— Наши дети уже и так умирают! — крикнула женщина.
Гул одобрения пронесся по толпе.
Повернувшись к Ральфу, Эмма сказала:
— Думаю, нам следует найти нейтральную почву, милорд. Боюсь, мы ничего не добьемся до тех пор, пока эта ситуация не будет разрешена.
Нейтральной почвой оказалась таверна «Золотая подкова». После длительных препирательств двери были закрыты для всех, кроме Беллами, Уоткинса, Филлиса, Ральфа, Алана и Эммы. Рассевшись по обе стороны стола, они все молча ждали, пока хозяин таверны поставит на стол кружки с темным элем. Затем трактирщик встал, уперев руки в бока, недовольно поглядывая на Алана и Ральфа. Ральф ответил ему взглядом, в котором ясно читался совет держать свое мнение при себе. Алан не отрывал глаз от Эммы, когда она взяла свою кружку и поднесла ко рту.
— Это все напрасная трата времени, — проворчал Джой. — Я не привык иметь дело с женщинами.
— Ага, — поддакнул Майкл. — С каких это пор Шериданам требуется, чтобы за них говорила баба?
— Я ни за кого не собираюсь говорить, — ответила Эмма. — Но очевидно, что вы, джентльмены, расходитесь с моим мужем по вопросу руководства этими рудниками.
— Чертовски верно, — отозвался Джой. — Оттого, что мы сыты по горло пустыми обещаниями.
— Понятно. Мы с графом Шериданом обсуждали этот вопрос, и, надеюсь, вы все согласны, что основная проблема состоит в недостатке денежных средств у моего мужа… и плохом руководстве.
Алан сузил глаза.
— Таким образом, — продолжала Эмма, — я здесь для того, чтобы гарантировать вам, что будет сделано все возможное, чтобы обеспечить благополучие рабочих и их семей.
Майкл холодно взглянул на нее:
— И как вы собираетесь это сделать, мэм?
— Подписав контракт, в котором мы с мужем гарантируем определенные права и привилегии каждому работнику, включая гарантию прибыли, реконструкции, ремонта и…
— Прошу прошения, — вмешался Алан, поднимаясь со стула. Холодно улыбнувшись Эмме, он мягко обхватил ее руку своими поцарапанными пальцами и добавил: — Я бы хотел поговорить с тобой наедине.
Эмма последовала за Аланом в заднюю часть таверны. Он не отодвинул для нее стул, но уселся на свой верхом, спиной к дверям, и сверлил ее взглядом до тех пор, пока она не села, сплетя пальцы вокруг сумочки, лежащей на коленях. Она спокойно и открыто встретила его взгляд.
— Я благодарю тебя за помощь, но зачем, черт побери, ты лезешь в это дело?
Эмма открыла сумочку и, достав носовой платок, протянула его Алану:
— У тебя кровь на лбу, вытри.
Он не обратил внимания на платок.
Эмма пожала плечами и убрала платок обратно в сумочку.
— Я думаю, Эмма, тебе пока есть чем заняться в Шеридан-холле.
— Ты имеешь в виду свою мать, полагаю.
Алан бросил взгляд на брата:
— Он знает о Лауре?
Она кивнула.
Алан на мгновение прикрыл глаза. Он выглядел осунувшимся, как если бы мало спал последние недели.
— Это дело тебя не касается, — сказал он.
— В самом деле? — Ее взгляд пробежал по нему. — Неприятности налицо и…
— И вы с моим братом убеждены, что я неспособен справиться с ними. Проклятие! — Он стукнул кулаком по столу так, что Эмма подпрыгнула. — Я не закрою эти рудники и никогда не продам их Лондондерри.
— Граф Шеридан упоминал, что шахты практически отработаны. Это кажется разумным решением проблемы, — заметила она.
Алан откинулся на стуле и устало воззрился на старые перекладины низкого потолка.
— Не понимаю… Сколько бы денег я ни спускал в эти проклятые шахты, ничего не могу добиться. И, несмотря на все мои усилия обеспечить их безопасность, несчастные случаи продолжаются.
— Так зачем упорствовать? Почему не продать?
— В противоположность тому, что ты обо мне думаешь, меня волнует судьба этих людей. Если Лондондерри завладеет шахтами, он привезет сюда кучу своих горилл для работы в штольнях, и люди Винсайда будут уволены. Такое уже было.
— И все же они предпочитают рискнуть, чтобы избавиться от тебя. — Эмма оглянулась на мужчин. — Возможно, если я поговорю с ними…
— Нет. — Выпрямившись, Алан презрительно скривился. — Думаю, ты сделала уже достаточно.
— Гордыня до добра не доведет, — ответила Эмма, подняв подбородок, затем встала со стула и вернулась к собравшимся. — Джентльмены, — заявила она, шлепнув сумочкой по столу. — Мы с мистером Шериданом пришли к решению, что надо принять меры по исправлению неблагоприятной ситуации, сложившейся на рудниках. — Алан подошел сзади, и атмосфера заметно накалилась, однако она сделала глубокий вдох и продолжила: — Мистер Филлис, прошу вас.
Управляющий заерзал на стуле, но не поднял на нее глаз.
— Я бы хотела посмотреть ваши книги и побеседовать с вами, — сообщила ему Эмма.
Филлис взглянул на Алана, потом на своих людей, которые в упор смотрели на Эмму, словно она была экзотической букашкой, усевшейся им на кончик носа.
— И, — добавила она, — я хочу осмотреть шахты.
Все ошеломленно выпрямились на стульях. Все, кроме графа Шеридана, который сидел, развалясь, со своей знаменитой ухмылкой на лице.
— Вы рехнулись! — воскликнул Джой Беллами. — Ни одна женщина не спускалась в недра рудников, с тех пор как комиссия лорда Эшли издала указ, запрещающий женщине работать под землей.
— Это опасно, — добавил Майкл Уоткинс.
— Не говоря уж о том, что бессмысленно. — Филлис покачал головой и скрестил руки на груди. — К тому же замараете это ваше красивое платьице.
Мужчины довольно загоготали. Эмма поправила очки и смотрела на них до тех пор, пока они не замолчали.
— Я все равно осмотрю шахты, — заявила она.
Они неуверенно переглянулись.
— Мистер Беллами, я бы посоветовала вам поговорить с остальными. Кому-то нужно будет выступать от их имени, когда придет время переговоров. А до тех пор мистер Шеридан любезно просит, чтобы все работы были прекращены до дальнейших распоряжений.
Филлис подскочил:
