Сначала она пыталась не обращать внимания на тошноту, вспоминая, как ребенком часто путешествовала морем из Ирландии в Англию и обратно и никогда не страдала морской болезнью. Но на этот раз все было по-другому. У нее заболела голова, щеки пылали, и даже прохладный ветер не приносил облегчения.
— Что с вами? Вам плохо? — с тревогой спросил Дэниел, заметив, что она явно не в себе.
— Да, я ужасно себя чувствую, — призналась она, решив, что не имеет смысла скрывать свое недомогание. — Я думаю…
Не договорив, она опрометью бросилась от Дэниела и перегнулась через борт, одной рукой придерживая свою шляпу, чтобы ее не унесло ветром. Дэниел в мгновение ока оказался рядом с ней, обнял ее одной рукой за плечи, чтобы она не упала за борт, а другой протянул ей свой носовой платок.
— О, моя бедная девочка, — пробормотал он, но Катрин едва различила его слова из-за оглушительного рева ветра и грохота волн. Затем он проводил ее к канату, на котором они сидели, стараясь не попадаться на глаза подозрительной команде. — Ждите меня здесь. Я вернусь через минуту.
Катрин видела, как он пробирался по уходившей из-под ног палубе к капитану, отдававшему команды матросам. Она видела, как тот удивленно взглянул в ее сторону, и Катрин, заливаясь слезами, закрыла глаза, ненавидя себя за женскую слабость, которую всегда презирала. Сейчас она чувствовала себя совершенно беспомощной. У нее не было сил самостоятельно встать, так что Дэниел взял ее за плечи и помог подняться. Она лишь хотела, чтобы ее оставили в покое.
— Идите же! — прикрикнул на нее Дэниел, когда она стала сопротивляться.
Он бы взял ее на руки, если бы не качка, при которой надо хвататься за что попало, лишь бы не упасть за борт. Дэниелу все же удалось довести обессилевшую Катрин до деревянной лестницы, которая вела в капитанскую каюту. Капитан, хоть и выглядел отпетым мошенником, отдал свою каюту в их распоряжение. Дэниел снял с Катрин верхнюю одежду и помог ей лечь на узкую койку.
— Сейчас вам станет лучше, — успокаивал он ее, хотя сам не верил тому, что говорил. Катрин побледнела, на лбу выступила испарина. Тогда он взял со стола бутылку с коньяком, налил его в кружку и велел Катрин выпить это «лекарство».
От этого ей стало еще хуже. Катрин все больше слабела.
Дэниел нашел среди одежды капитана чистую рубашку и переодел Катрин, так как ее рубашка была совершенно мокрой от пота.
Он знал многих женщин, но не мог вспомнить ни одной из них, кто обладал бы такими совершенными формами, как у нее.
Выйдя на палубу, Дэниел всмотрелся в непроглядную тьму. Он мог только надеяться, что, когда она проснется и обнаружит на себе другую рубашку, она простит его, понимая, что он сделал это из лучших побуждений. Хотя, честно говоря, он с превеликим трудом подавил в себе искушение покрыть поцелуями ее нежную бархатную кожу.
— Ну как, вашей юной подружке уже лучше?
Капитан произнес эти слова с насмешливой ухмылкой. Контрабандист и отпетый мошенник, этот человек, тем не менее, вызывал к себе симпатию, и было видно, что он неглупый малый.
— Быстро же вы догадались, что моя спутница — женщина! — воскликнул Дэниел, видя, что отпираться не имеет смысла.
В ответ капитан разразился смехом:
— Мсье, я же француз! Думаю, у вас были веские причины скрыть ее пол, но для мальчика она слишком очаровательна.
Да она прекраснее, чем вы думаете, пронеслось в голове Дэниела, когда он вспомнил, как переодевал ее в рубашку капитана.
— Ваша знакомая хорошо оплатила ваше путешествие в Англию, а я ставлю деловые отношения превыше всего. Поэтому меня не интересует, почему вы прибегли к такому маскараду, — сказал капитан и посмотрел на море. — Шторм утих, так что на рассвете вы уже будете дома.
Дэниел облегченно вздохнул и спросил:
— Вам будет нетрудно высадить нас на берег в том месте, где я укажу?
— Я знаю вашу береговую линию так же хорошо, как и свою. К тому же я прекрасно владею искусством не попадаться на глаза английским сторожевым кораблям. Так что вы сойдете на берег там, где вам нужно. Почему бы вам не спуститься в каюту и не отдохнуть? До рассвета вас никто не потревожит.
Дэниел печально улыбнулся:
— Благодарю вас. Но, по-моему, мне лучше остаться на палубе. Здесь легче дышится. — Естественно, Дэниел не стал объяснять капитану, почему он ушел из каюты. В конце концов, он живой человек, со своими страстями и слабостями, и не хочет совершить что-нибудь такое, за что будет казнить себя всю жизнь.
Катрин открыла глаза и, увидев над своей головой раскачивающуюся из стороны в сторону лампу, испуганно вскрикнула и зажмурилась. Она решила, что ей просто приснился ужасный сон. Но она не могла не слышать скрип досок. Боже! Она все еще на этом несчастном корабле!
— Ха, так вы проснулись? Прекрасно! Это освобождает меня от лишних хлопот! — услышала она голос Дэниела.
— Нет, я еще сплю! Убирайтесь! — закричала она, вспомнив, что он совсем недавно был здесь и дал ей выпить что-то обжигающее, от чего она чуть не задохнулась. — Что за отвратительное лекарство вы мне дали?
— Это был коньяк, юная леди. Вставайте. Лодка уже за бортом, и два матроса ждут нас, чтобы доставить на берег.
Эти слова произвели на нее магическое действие, и она мгновенно вскочила с постели.
— Вы хотите сказать, что мы уже в Англии?
— Еще не совсем, но очень скоро там будем, — сказал Дэниел, помогая ей надеть шляпу, жакетку и плащ. Затем он взял ее за руку и повел на палубу. Там уже стоял капитан и поджидал их.
Дэниел предложил взять ее себе на плечо и спуститься с ней в лодку по веревочной лестнице, но Катрин отвергла это предложение. Хотя, если сказать честно, она все еще чувствовала себя не совсем здоровой, но не могла допустить, чтобы ее несли, как бревно, на виду у всей команды и капитана. Она была благодарна Дэниелу, что он первым спустился и помог ей перебраться с веревочной лестницы в лодку.
Когда она смотрела на берег с борта корабля, ей казалось, что до него очень далеко. Но двое матросов так дружно налегали на весла, что не успела она освоиться в лодке, как та причалила к берегу. Надо ли говорить, какое чувство облегчения охватило Катрин, наконец-то оказавшуюся на суше!
— Где мы находимся? — спросила она, когда лодка отправилась в обратный путь.
— Мы в Дорсетшире.
Ей сначала показалось, что она ослышалась.
— О чем вы думали, когда велели высадить нас именно здесь? Ну, и как же мы доберемся до Лондона? Пешком?
— Я не отпущу вас в Лондон. У меня достаточно оснований, чтобы остановиться в моем доме, где вы будете в полной безопасности. Тем более что до него всего двадцать миль.
Когда они вскарабкались на отвесную скалу на берегу моря, Катрин не выдержала:
