Книга Прогулка под луной - Алина Знаменская

Вечером в направлении Голицына в белых Владовых «Жигулях» из Москвы выехали трое: Маша, Лидия Андреевна и Влад.

Из оружия у них имелось два газовых баллончика и бинокль. Все. Садясь в машину, Лидия Андреевна строго глянула на молодежь и тоном, не допускающим никаких возражений, предупредила:

— Ну вот что; братцы-кролики, только без самодеятельности. В этом предприятии слушаться меня. Договорились?

Маша торопливо закивала головой, Влад улыбнулся. Для него было трудновато всерьез относиться к подобному предприятию. Но отказать Маше он не мог. Не с ним, так с кем-нибудь еще она все равно поедет и, пожалуй, вляпается в историю.

В девятом часу по знаку Лидии Андреевны Влад свернул машину с основной трассы на проселочную дорогу, ведущую в сторону леса. Миновав лесок, оказались на «задах» обширного, но в основном еще спящего дачного поселка. Как правило, дачники приезжают позднее. Сезон открывается после майских праздников и длится до сентября. Повинуясь требованию Лидии Андреевны, проехали вдоль леса по сухой ровной опушке и остановились.

Влад поставил машину так, что со стороны поселка ее загородила полоса густого низкого ельника. Троица выбралась из машины и пошла, не выходя из-под деревьев, вдоль типовых заборов поселка.

Изредка останавливались и по очереди глядели в бинокль. Маше показалось, что шли довольно долго. Наконец Лидия Андреевна остановила своих спутников и прошептала:

— Кажется, здесь.

Дом стоял несколько особняком от основной улицы.

Это ощущение усугублял разросшийся вокруг него запущенный сад. С одной стороны дом отгораживал от мира новый кирпичный забор, а с трех остальных забор был старый, деревянный. Во дворе лежала гора кирпича. По всей вероятности, строительство здесь только начали, и двор и сам дом подлежали переделке. А иначе к чему возводить кирпичный забор вокруг старого деревянного дома?

На этом доме, собственно, кончалась улица, и через небольшой овражек здесь, опять же образуя угол, продолжался хвойный лес. Должно быть, летом воздух в этих местах изумительный.

Влад в темноте нашел руку Маши. Его рука была теплая, а ее пальцы совсем заледенели. Они обошли дом с тыла и зашли вперед, насколько это возможно. Вокруг было тихо. С фасада дом выглядел странно: над входом, как это было модно в конце прошлого века, выступал большой деревянный балкон. Безусловно, это было бы красиво, если бы его не уродовала безобразная труба теплотрассы, проходящая впритык к кирпичному забору, обогнувшая его и тесно обнявшая выступ балкона. Укутанная желтой стеклотканью, она вопиюще нарушала какую ни на есть гармонию этого места.

— Умеют у нас изуродовать пейзаж, — прокомментировал увиденное Влад.

Лидия Андреевна ничего не сказала. Компания устроилась на ветках ельника, сложенных кучкой, и стала наблюдать.

В засаде просидели минут сорок, прежде чем заметили в доме хоть какое-то движение. Дверь балкона открылась, и из комнаты вышел человек. В темноте замерцал огонек сигареты.

Лидия Андреевна сделала знак своим спутникам, но это было лишним. Они и так застыли как изваяния, вглядываясь в темноту.

По очертаниям это был мужчина. Лидия Андреевна не спускала глаз с балкона, но когда Влад предложил ей бинокль, она не ответила, продолжая неотрывно смотреть на мерцающую точку сигареты.

Бинокль не взяла. Через минуту огонек на балконе погас, скрипнула дверь — мужчина ушел.

Влад еще некоторое время наблюдал за домом в бинокль, затем повернулся к женщинам.

— Не похоже, чтобы он кого-то охранял, — усомнился он и пояснил: — Он оставил дверь открытой.

Маше показалось, что Лидия Андреевна улыбнулась в темноте. Маша, как и Влад, ничего не понимала в происходящем и начинала нервничать. У Лидии Андреевны, похоже, был какой-то план, но она не спешила посвящать в него своих спутников.

Это раздражало.

— Возможно, балкон — это основной пост, — предположила девушка. — Тогда через некоторое время он появится вновь и просидит всю ночь.

Маша рассчитывала своими догадками вызвать в Лидии Андреевне желание хоть что-то объяснить, но та только зашикала на них.

Когда они окончательно продрогли в своей засаде и все вокруг уснуло настоящим мертвым сном, Влад не выдержал и предложил:

— Давайте я схожу на разведку.

— Куда? — шепотом спросила Маша.

— В дом. Дверь-то на балконе открыта…

— А может, у них собаки? Нужно проверить.

— Ну вот что, — прервала разговоры ясновидящая. — Сейчас мне понадобится ваша помощь. И по возможности без разговоров!

Влад и Маша с готовностью поднялись с вороха хвои и встали рядом как солдаты, готовые к бою.

— Ты пробирайся к дому, — приказала женщина Владу. — Встань возле трубы. Постарайся не шуметь, родимый. Момент ответственный.

Едва Влад сделал шаг по направлению к дому — из-за облаков выплыла яркая, похожая на желток глазуньи лунища и залила пространство своим желто-голубым светом.

— Тьфу, черт! — ругнулся Влад.

Понятное дело — теперь он был весь как на ладони.

— И попрошу без чертей, — вслед ему пригрозила Лидия Андреевна. — Стой там тихо.

Машу она взяла за руку, и та почувствовала, как ладонь обожгла горячая рука ясновидящей.

Женщины вышли из-под кроны старой ели и встали на поляне прямо против фасада.

— Думай о ней, — шепнула ясновидящая и сильно сжала Машину ладонь.

От нее исходило физически ощутимое тепло, и Маша, минуту назад стучавшая зубами, сразу согрелась.

Она и до этого мгновения не забывала об Альке, а теперь ясно представила ее, спящую. Мокрые кудряшки прилипли ко лбу. А сам лоб даже во сне наморщился от какой-то важной мысли. Иногда вот так среди ночи она садится на кровати и, скрестив ноги по-турецки, сидит некоторое время. Бесполезно ее окликать в такую минуту — она где-то не здесь. Не переставая думать свою важную думу, девочка опускает ноги па пол и отправляется в очередное лунное путешествие.

Маша думала об Альке легко и впервые без той болезненной тревоги, которая сопровождала ее последние дни. Маша знала, что Алька теперь совсем рядом. Крепкое пожатие руки Лидии Андреевны придавало уверенности.

Луна ровным светом озаряла дом, сад, но даже в таком освещении люминесцентным свечением выделялась уродина труба.

Насыщенная тишина весенней ночи становилась невыносимой, сознание силилось отыскать в этом мире хоть какой-то звук и заранее дико боялось этого звука. Он не замедлил явиться: Маше показалось, что скрипнула дверь. В ту же секунду на балконе произошло почти неуловимое движение. Так бывает, когда легкий заблудившийся ветерок чуть тронет занавеску.