Майорское звание и дальнейшая служба в гвардии продолжали мерещиться капитану, как дивный сон, видится как цель всей его жизни. Ведь дело осталось за малым. Привести в покорность небольшой дикий народец. И хоть много уже наслышан о бесстрашии и упорстве чукчей в бою, о их звериной хитрости и выносливости, то его не пугало. Все определяет оружие. Чукчам со своими копьями и луками с костяными наконечниками придется противостоять обученным русским солдатам и казакам вооруженных пушками, фузеями и ручными гранатами. Это сравнение вызывало у него лишь улыбку.
Гибель казачьего головы и разгром его отряда, давали повод для размышления, но особого беспокойства не вызывали. Малое число казаков и неосторожное командование головы были здесь очевидны.
Сейчас от него требовалось срочных действий и желательно разумных, чтобы не загубить дела экспедиции. Не знал он всех тех обширных планов, что не давали покоя казачьему голове. У Павлуцкого все выглядело гораздо проще. Он не сомневался, что основная задача это подчинение Российской Империи чукчей и камчадалов, и достижение цели видел в подавлении всякого сопротивления. Сейчас самое главное для него собрать все силы в единый кулак и центром определяется Анадырский острог, что стоит в самом сердце чукотской земли.
Будучи в Якутске и ныне в Нижне-Колымском остроге он внимательно наблюдал за действиями Афанасия Шестакова и сейчас превосходно владел ситуацией.
26 апреля 1730 года капитан Павлуцкий, ныне едино начальный, главный командир Анадырской экспедиции рассылает ордера всем начальным людям.
Руководству морским отрядом экспедиции штурману Якобу Генсу, подштурману Ивану Федорову, геодезисту Михаилу Гвоздеву:
— Велю вам по получению сего ордера в Охотском остроге взять, ежели имеется, оставшееся судно от капитана Беринга, или из вновь построенных, и на том судне, взяв всех служилых людей и припасы идти на Камчатку в Большерецкий острог. Передать или оставить в Большерецком остроге ордер для дворянина и нашего начального человека Ивана Шестакова. С Камчатки морем быть к нам в Анадырский острог в немедленном времени. А буде помянутого судна не имеется, или что другое приключиться, то усмотря как способнее идти к нам в самой скорости. Команда над офицерами флота, всеми матросами и мореходами поручается штурману Русского флота Якобу Генсу.
К этому ордеру прилагался второй на Камчатку дворянину Ивану Григорьевичу Шестакову, командиру бота «Святой Архангел Гавриил».
— Велю вам присоединиться со всеми людьми к отряду Якоба Генса и действовать согласно его указаний и правил.
Кроме того он затребовал от Якутского воеводы, стольника Ивана Ивановича Полуэктова, отослать в Охотск денежную казну экспедиции, и застрявший по дороге провиант, а также прислать в Анадырь служилых людей, что были завербованы в Жиганском зимовье.
Не забыл он и о сыне Афанасия, Василии Шестакове, что управлялся на боте «Фортуна», и к тому времени уже имел не плохой опыт хождения из Охотска до Большерецка. Ему предписывалось, взять в Охотске подчистую всех матросов, солдат, казаков, что пребывали там по служебным надобностям, и, забрав в Охотске все экспедиционные припасы, также присоединиться к отряду Генса.
Что тут скажешь? Круто взялся за дела капитан Дмитрий Иванович Павлуцкий. Да и то право насиделся болезный. Ведь оно хорошо когда безделье протекает в праздности и неги. А ежели в утомительном ожидании, да переживаниях всяческих, то и с ума сойти можно.
Хотя, дела эти, напомнили старую восточную поговорку:
— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
А у Павлуцкого все выходило на оборот. Видимо сказалось слабое познание морского дела. Затребовать в Анадырь всю Охотскую эскадру, да еще с грузом была дело пустое. Из Охотска до Анадырского лимана дойти мог лишь кугор-бот «Святой Архангел Гавриил» да и то, памятуя поход Беринга, он не отважился тогда зайти даже в Анадырский залив. Место было не ведомо! Ни тебе координат, ни лоций, лишь старые зарисовки местных поморов. После Беринга туда никто и ни хаживал.
4
Весна 1730 года. Побережье Ледовитого моря, поселок береговых чукчей. Нынче здесь назначен праздник байдары. По сути это не праздник в нашем понимании, а один из обрядов годового цикла по вероисповеданию чукчей. А вера у них первобытная, и даже до языческая. Они не знают богов, а поклоняются духам. Тех множество они разнообразны. Живут везде, в камне, реке, дереве, животном. Чукчи весь окружающий мир видят подобным себе, умеющим мыслить, разговаривать и страдать. Они и сами с ними постоянно разговаривают. Вот и приходится поминать их при случае, принося что ни будь в жертву.
Сейчас море начинает освобождаться ото льда, и близится сезон охоты на морского зверя. Самое время отдать почести и задобрить морских духов. Байдара важнейший элемент в жизни приморских чукчей и как средство охоты и как основа их уклада жизни, и как символ всего их бытия.
День проведения праздника байдары определил человек из дома сильнейших, луораветлан по имени Кивающий Головой. Он как хозяин переднего дома и владелец двух байдар имеет на то исключительное право.
Новую байдару он приобрел в конце прошлого лета, и это будет для нее первый сезон охоты. Старую, отдал в пользование старшему сыну. Теперь в поселке две артели и управляться в охоте на кита можно без посторонней помощи. Но пока он владелец той байдары. Сыну она перейдет лишь в случае удачной охоты, когда сможет отдать десять больших полос китового уса, то назначенная за нее цена. Здесь в чукотской тундре, китовый ус на ряду с рыбьем зубом и оленьим костным жиром, основная мера взаиморасчета.
Шкуру старого моржа, что была удивительно огромного размера, он добыл сам, еще несколько лет назад, а вот деревянный остов для байдары приобрел на торге с американскими эскимосами. У тех с добрым лесом богато, вот и торгуют, а луораветлану идти за ним через всю тундру в земли лесных коряков и ламутов, или многие годы собирать подходящие куски на берегу случайно прибитые волной.
Байдара вышла замечательная и Кивающий Головой доволен. Остов будет служить долгие годы, ну а шкура и ремни меняются по мере необходимости.
Его байдарная артель, как и все остальные, состоит из восьми человек. Кивающий Головой, как владелец и самый опытный охотник является рулевым. Один сидит на носу с гарпуном в руках, и шесть человек на веслах. Восемь человек не случайно. Луораветланы утверждают, что на кита даже касатки охотятся восьмиром. Каждая байдарная артель проведет свой праздник, сын сразу после отца, таков закон. Так духам будет понятнее, меньше путаницы.
Зиму остов байдары проводит в удалении от моря на высокой подставке, что сооружается из китовых костей. В это время он и сам напоминает скелет огромного животного. А моржовая шкура и ремни хранятся в шатре яранги. Иначе нельзя. Сглодает шкуру по жизни голодный песец, что крутится возле поселка в поисках, чем поживиться.
Отсюда с зимней стоянки начинается праздник байдары. Утром у шатра сильнейшего человека собрались все члены артели. Поглазеть пришли все желающие. Но самый главный участник, это старейшая женщина поселка, чем старше тем лучше для артели. Именно ей выпадает честь общаться с морскими духами. Если старейшая скончалась, или занедужила и не может общаться с духами, то посылают в соседний поселок за таковой. Иначе нельзя.
