Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Настал один из редких моментов, когда я искренне пожалела, что мой лучший друг парень. Макси никогда не откровенничал со мной и не просил советов, да и мне было неудобно обсуждать с ним эту область наших с Дэвидом отношений.
– Вот моя комната, – произнесла я так хрипло, что с трудом узнала собственный голос.
Пальцы Дэвида замерли на ручке, и он повернулся ко мне, другой рукой погладив меня по щеке.
– Ты уверена, что хочешь этого? Мы можем все прекратить. Никогда не поздно передумать.
Я почувствовала, как кожа под его ладонью начинает гореть, однако не отводила взгляда от пронзительной голубизны его глаз.
– Не хочу прекращать. Но… все так необычно… для меня. Я… не знаю, что вообще… делаю.
Подушечкой большого пальца он ласково погладил мою пылающую щеку.
– Не волнуйся. Я знаю, – тихонько сказал он, привлекая меня к себе для поцелуя, начавшегося в коридоре, растянувшегося по пути до кровати и продолжавшегося даже тогда, когда он осторожно стянул с меня одежду.
Раньше я слышала, что в первый раз все бывает не так уж хорошо. Мне говорили, что девушки часто остаются разочарованными, удрученными и совершенно неудовлетворенными. Значит, мне все врали.
Дэвид был моим первым. Первым всем. Первым настоящим бойфрендом, первой любовью, первым любовником и первым – и единственным – мужчиной, разбившим мне сердце. Сама не знаю, когда у нас все начало катиться под гору. Нет. Это ложь. Я могла бы точно поставить метки, словно флажки на карте, обозначающие путешествие, которое заведет туда, куда тебе никогда не хотелось отправляться.
Шарлотта. Шесть лет назад
Я вертела на пальце кольцо, подаренное мне Дэвидом на помолвку, и огни проносившихся за окном такси магазинов высекали из граней бриллианта ослепительно-яркие, слепящие всполохи. Дэвид протянул руку и накрыл ею мои пальцы.
– Ты ведь не волнуешься, да? – спросил он, поворачиваясь на сиденье, чтобы получше разглядеть меня.
Я улыбнулась, согнав озабоченность с его лица.
– Из-за встречи с твоей мамой? Нет, совсем нет, – заверила я его. И я не лгала. Я и вправду не волновалась. Несколько лет назад его мать могла бы съесть Элли живьем, но я не принадлежала к тому типу подружек-студенток, выдернутых из бассейна-«лягушатника» и брошенных в глубокий омут, которых можно легко застращать. Если надо, я поплавала бы вместе с акулами. Я была из того же океана, что и Дэвид. И волновала меня совсем не его мама.
И все же нельзя было не вспомнить наш с Элли разговор после ее первого (и последнего) провального визита в родительский дом Дэвида. Разумеется, произошел он в те дни, когда наши отношения были далеки от разрыва, когда мы с Элли еще дружили.
– Ты просто не представляешь, как ужасно все прошло, – сказала мне тогда Элли, методично и энергично взбивая в миске муку, яйца и сахар. От работы ее лицо раскраснелось, и на нем, словно веснушки, белели крохотные пятнышки муки. Она утверждала, что выпечка оказывает на нее успокаивающее воздействие, и, судя по количеству маффинов, кексов и прочих плюшек, занимавших почти всю рабочую поверхность кухни, она наверняка нуждалась в усиленной терапии.
– И как же? – поинтересовалась я, взяв маффин и усаживаясь на единственном свободном местечке на кухне.
– Как? – спросила она, повысив голос почти на октаву. – Я тебе расскажу про этот ужас. На мне было платье такого же цвета, как у обслуги. Я половину вечера вежливо отвечала гостям, что не могу принести им еще одно канапе или бокал шампанского и что понятия не имею, где находится туалет!
Я куснула краешек маффина, который оказался еще слишком горячим.
– Но ведь нельзя же в этом винить только маму Дэвида, – рассудила я.
Элли перестала яростно взбивать тесто и пару секунд внимательно разглядывала меня, словно сомневаясь в моей лояльности. Я ощутила, как во мне, словно изжога, нарастает чувство вины, отчего пришлось сосредоточенно проглотить кусочек маффина. Она правильно усомнилась во мне, вот только причина была не той, как ей думалось.
Элли сдула с лица несколько упавших на него прядок волос и продолжила взбивать смесь до нужной густоты.
– В этом, может, и нет. Но во всем остальном – да. Она проделала все так тонко, что Дэвид почти ничего не заметил. Что бы она ни говорила, это звучало унизительно. Она даже не пыталась скрыть своей уверенности в том, что я Дэвиду не пара. С тем же успехом она могла бы вручить мне табличку с надписью «Вымогательница».
Я промолчала, пытаясь понять, сколько же колкостей она услышала на самом деле, а сколько было вызвано ее неосознанной манерой держаться несколько вызывающе. Я не то чтобы ставила слова Элли под сомнение. В жизни я повидала немало женщин вроде нее. Большинство из них были близкими подругами моей мамы.
– И она даже пыталась помешать нам с Дэвидом… ну, ты знаешь…
Я удвоила усилия, стараясь удержать на лице улыбку.
– Правда? Какие, однако, у нее викторианские замашки.
– Она отвела мне комнату над гаражом, несмотря на то что у них в доме спален больше, чем в маленькой гостинице.
– Да ладно тебе. Это же всего на одну ночь. – Я услышала в своем голосе напряженность и понадеялась, что разозлившаяся Элли ее не заметит. Мне и так было нелегко притворяться равнодушной к их… насыщенной… интимной жизни. И уж никак мне не хотелось обсуждать ее в деталях.
– Ну да. Однако Дэвид все равно пришел ко мне в комнату посреди ночи, но случайно задел датчик сигнализации. Мы только было… разошлись… когда появилась полиция.
Несмотря на ревность, которая жгла меня, словно незаживающий рубец, я рассмеялась. Элли отложила деревянную ложку, и на мгновение мне показалось, что она плачет от воспоминаний, пока я не поняла, что на самом деле она тоже смеется, да так сильно, что слезы струйками стекают по ее измазанным мукой щекам.
– Это и правда было смешно, – призналась она.
– Шарлотта? Земля вызывает Шарлотту. – Я подпрыгнула на месте, услышав голос Дэвида и с удивлением заметив, что такси остановилось у ступенек фешенебельного лондонского клуба.
– Вот мы и приехали. А ты где-то очень далеко, – сказал Дэвид, взявшись за лацканы моего пальто и нежно притягивая меня к себе. Он чмокнул меня в кончик носа. – О чем ты думала?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, радуясь, что он не смог прочесть мои мысли.
– Да ни о чем. О всякой чепухе.
– Конечно же, я в восторге, дорогая! – воскликнула Вероника с аристократически изящным произношением, с идеальностью и совершенством которого мог соперничать лишь хрустальный бокал в ее руке. – Вот только это кажется несколько… поспешным… только и всего. Вы встречаетесь всего лишь восемь месяцев. Мне даже интересно, отчего вы так торопитесь.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
