Всего несколько слов, произнесенных мелодичным низким голосом Айдана, заставили ее вспыхнуть. Ей стало душно и захотелось избавиться от жесткого воротника, надетого с помощью горничной.
Она почувствовала, как запершило в горле, к глазам подступили жгучие слезы, и только тут она поняла, что же произошло на самом деле. Каким-то образом оба этих мужчины, божественно красивый Ричард с веселым и добрым нравом, и Айдан, наделенный величественным и мистическим духом древних кельтов, дали ей почувствовать себя членом большой семьи.
Она внутренне отшатнулась, словно от языка пламени. Она-то хорошо знала цену привязанности и такую цену платить не собиралась.
Глубоко вздохнув, она опять превратилась в Пиппу – бродячую жонглершу, арлекина, прячущего слезы от публики.
– Да еще какая удача! – выпалила девушка, вскакивая, одним движением прихватив со стола три вилки, которыми тут же начала жонглировать. – Не каждому так везет на гостей!
Потрясенный Ричард навалился на стол локтями, погрузив воротник в листья салата.
– Ты в порядке? – насторожился Айдан, глядя на Пиппу.
Ричард тоже не спускал с нее глаз, вглядываясь в каждую ее черточку. Наконец она завершила свое выступление и снова села за стол. Тут он очнулся.
– Примите мои извинения, что я столь невежливо разглядывал вас. – Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой. – На какое-то мгновение вы мне напомнили кое-кого. Но не могу вспомнить, кого именно. А теперь давайте все же условимся – хозяева дома Вимберли не заставляют своих гостей развлекать хозяев.
Он хлопнул в ладоши, в комнате появились певец и два музыканта, один с лютней, другой – с тростниковой дудкой.
– Возможно, наша музыка вам понравится больше, чем музыка в доме Дархеймов, – выразил он надежду.
Певец, утонченный молодой человек с лицом арлекина, загасил почти все свечи на столе, погрузив комнату в полумрак.
Заколебались нежные струны лютни, певец закрыл глаза и, слегка покачиваясь, запел. Тростниковая дудка дополняла его пение протяжными звуками. Музыка и песни заставили Пиппу почувствовать себя такой беззащитной, словно с нее содрали кожу.
Она украдкой посмотрела на Айдана. На его лице не было того спокойного, вежливого интереса, с которым обычно слушают музыку. Да и смотрел ирландец не на музыкантов, а на нее. Несмотря на слабое освещение, она хорошо его видела. Свеча, стоявшая на середине стола, освещала его загорелое лицо. Он слегка подался вперед, плотно сжав губы и сохраняя на лице бесстрастное выражение. Но глаза… глаза выдавали кипевшую в нем страсть. Застывшая поза и неистовый взор захватили ее. Пиппа превратилась в околдованную им, послушную жертву. Все в ней сгорало от желания прикоснуться к нему. Глядя через стол, она вспомнила каждый проведенный с Айданом миг, начиная со дня их первой встречи, когда она украла у него кинжал, до сегодняшнего дня, когда его сильные руки вытащили ее из реки. Мысли Пиппы унеслись к той ночи, когда он ее поцеловал, ночи, наполненной светом свечей и барабанного стука дождя, когда у нее не осталось секретов от него. Ей казалось, что они вместе провели всю жизнь, а не несколько недель.
Только когда песня закончилась, Айдан отвел взгляд. Она размякла, словно он все это время целовал и ласкал ее.
– Клянусь богом, – медленно растягивая слова, произнес потрясенный Ричард, – я слышал, что можно любить глазами, но до сего дня не представлял, что это возможно.
Пиппа натянуто улыбнулась:
– У ваших музыкантов необыкновенный талант. Их музыка пьянит больше, чем вино. Вы могли бы оспаривать славу знаменитых виноделов.
Польщенные музыканты благодарно поклонились и начали новую мелодию.
Ричард опорожнил кубок с вином, жестом приказал слуге не наливать больше и поднялся из-за стола.
– Простите меня, но у меня много хлопот в связи с предстоящим приездом семьи на мои проводы. Надеюсь, у вас будет шанс с ними познакомиться.
Вся компания покинула обеденную залу. Слуги последовали за ними и как по команде выстроились в ряд у главной лестницы. Ричард повернулся к гостям:
– Желаю вам доброй ночи.
Они с Айданом обменялись поклонами, затем Ричард взял руку Пиппы и прижал ее к своим губам. Свет от огромной люстры играл в его золотых кудрях.
– Доброй ночи, сударь. – Она повернулась к Айдану, не в силах утаить улыбку. – Доброй ночи и вам, сударь.
Он тоже приложился к ее руке, но совсем иначе, нежели Ричард. Глядя прямо в глаза девушки, ирландец взял ее руку и едва заметно, словно случайно, коснулся большим пальцем ее ладони. Когда он медленно поднес руку к губам, Пиппа почувствовала тепло его дыхания, и этого было достаточно, чтобы мурашки пробежали у нее по руке. Целуя руку, он тайком незаметно коснулся ее языком.
У Пиппы перехватило дыхание.
– Айдан, мне бы стоило поучиться у вас, – ухмыльнулся Ричард.
Пиппа вырвала руку:
– Вот уж точно не стоило бы. Этот человек просто несносен.
«А уж я-то просто схожу от него с ума», – добавило ее сбившееся с пути сердце.
– Стать ирландцем нельзя. Ирландцем можно только родиться, – рассмеялся О'Донахью.
Мужчины пропустили ее вперед. Буквально за миг до того, как она занесла ногу на нижнюю ступеньку лестницы, она услышала негромкий, странный звук.
Один из слуг Ричарда гортанно выкрикнул что-то.
Пиппа машинально отпрыгнула в сторону. И в то же мгновение стеклянный плафон от свечи упал с люстры на то место, где она стояла за секунду до этого, и разбился.
Айдан обнял ее.
– С вами все в порядке? – заволновался Ричард.
– О да. – Девушка потрясла складками юбок, чтобы убедиться, что мелкие осколки не застряли в них, потом благодарно улыбнулась лакею. – Спасибо, что предупредили меня.
Ричард нахмурился и задумчиво почесал затылок.
– Вас что-то смущает?
– Не так чтобы очень, но… Мой вопрос может показаться вам смешным. Вы говорите по-русски?
– Я, сударь, и по-английски не очень, – отшутилась Пиппа. – А почему вы спрашиваете?
– Потому что Юрий… – он кивком показал на лакея, – говорит только по-русски. Каким же образом вы сумели его понять?
Пиппа похолодела. В этом доме с ней происходило что-то странное… минуту назад… когда она разглядывала лица на портретах предков семьи де Лэйси… или смотрела на Ричарда.
Девушка оглянулась на Айдана. Тот смотрел на нее с не меньшим интересом, чем Ричард.
– Наверное, его резкий тон заставил меня отреагировать. – Она пожала плечами. – Я всегда живу инстинктами, Ричард.
Разбитое стекло убрали, и вся компания поднялась по ступеням в верхние комнаты. В полутемном холле Пиппа еще раз пожелала всем доброй ночи.
