Затем он присоединился к мужчинам, игравшим в карты, а Кристиана с женщинами направились в свою палатку.
— А он ничего, — заметила Фиона, шагая рядом с Кристианой.
— Кто? — отозвалась Кристиана, очнувшись от задумчивости. Она размышляла о том, что уже несколько дней не звонила отцу. Он всегда огорчался, не получая от нее известий, и она решила завтра же съездить в Синейфи.
— Не морочь мне голову! — фыркнула Фиона. — Ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду. Молодого врача из Гарварда. Я видела, как вы разговаривали. Черт, если он тебе не нужен, я займусь им сама!
Фиона имела обыкновение увлекаться новыми мужчинами, но это были скорее разговоры, чем поступки. В лагере редко кто заводил романы. Это было чревато ненужными осложнениями. Тем не менее прибытие «Врачей без границ» всегда привносило приятное волнение в жизнь лагеря.
— Можешь взять его себе, — рассмеялась Кристиана, прекрасно зная, что и заигрывание Фионы с Максом дальше разговоров не продвинулось. Это была вполне безобидная игра, приятная обоим.
— Разве он тебе не нравится? — поинтересовалась Фиона, по-прежнему имея в виду Паркера Уильямса.
— Почему же? Он производит хорошее впечатление. Просто мне сейчас не до этого. У меня слишком много работы, чтобы думать о подобных вещах. — Она приехала сюда вовсе не в поисках романтических приключений. Другое дело в Беркли, когда она была студенткой. Но здесь, на краю света? Если она завяжет с кем-нибудь серьезные отношения, их неизбежно придется разорвать, когда она вернется домой. И это может причинить боль.
Женщины разделись и легли спать. Спустя полчаса появилась Лора. Она отлично провела время, и утром все подшучивали над ней по поводу выигранных денег.
— Ты единственная, кто вернется из Синейфи, разбогатев, — заметил Джефф, но Лора только хмыкнула.
Как всегда, до семи вечера все напряженно работали. Паркер Уильямс делал обход пациентов вместе с Мэри, а руководитель бригады «Врачей без границ» занимался особо сложными случаями. Остальные врачи, прилетевшие накануне, осматривали больных и проверяли аптеку, пополняя запасы медикаментов.
Кристиана находилась в небольшом помещении, выделенном ей для занятий профилактикой СПИДа, когда туда заглянула Мэри и предложила ей присоединиться к ним с Паркером. Кристиана была приятно удивлена, что ее приглашают принять участие в медицинском обходе — ведь у нее не было соответствующего образования. Правда, она старательно вникала в объяснения своих коллег и за короткое время, проведенное в центре, успела изрядно расширить свои познания.
Она уже познакомилась со всеми пациентами, больными СПИДом. Навещая их каждый день в палате, Кристиана старалась подбодрить каждого. Приносила им фрукты, играла с детьми, меняла цветы в вазах. Как неоднократно отмечала Мэри, у нее был дар сделать жизнь каждого более приятной. Сейчас, присоединившись к Мэри с Паркером, Кристиана преимущественно молчала, не желая отвлекать врачей от осмотра больных. Только один раз она спросила Паркера о лекарстве, о котором слышала от коллег, и пару раз выполнила функции переводчика, когда Паркер осматривал пациенток из Мозамбика, говоривших только по-французски.
— Спасибо за помощь, — сказал он, когда Кристиана собралась уходить. Ее ждала собственная каждодневная работа.
— Не за что, — улыбнулась Кристиана.
Она не стала тратить время на ленч и сразу направилась в классную комнату помогать Урсуле. После занятий она зашла в контору и застала там молодого врача-француза, развлекавшего Лору беседой. Извинившись, Кристиана поспешила ретироваться. Фиона отсутствовала целый день, и Кристиана отправилась на прогулку в одиночестве. Остальные женщины отдыхали после работы в палатке.
— Еще раз спасибо за помощь, — услышала она и обернулась на голос.
Это был Паркер. Видимо, он только что освободился от напряженной дневной работы.
— Мне это было совсем не трудно, — улыбнулась Кристиана, а затем на правах радушной хозяйки предложила ему немного прогуляться.
Паркер охотно согласился. Он сказал, что находит здешние места очень живописными, хотя и совершенно непривычными, и добавил, что провел в Африке всего один месяц.
— И я тоже, — кивнула Кристиана, когда они двинулись по той тропинке, по которой обычно гуляли с Лорой.
— Откуда вы? — с любопытством спросил Паркер. Он принял ее за француженку, но Мэри сказала, что это не так.
— Из крохотной европейской страны, — улыбнулась Кристиана. — Из Лихтенштейна.
— А где эта страна находится? Я, разумеется, слышал о ней, но, честно говоря, плохо представляю себе, где ее искать на карте.
У него были непринужденные манеры и теплая улыбка, что очень ему шло.
— Как и большинство людей. Это клочок земли площадью в сто шестьдесят квадратных километров, зажатый между Австрией и Швейцарией. Совсем крошечный, вот почему никто толком не знает, где он находится.
Их разговор не имел ничего общего с флиртом, они просто беседовали, шагая бок о бок по тропинке. Паркер напомнил Кристиане ее брата Фредди, хотя, следовало признать, был гораздо более воспитанным.
— А на каком языке там говорят? — поинтересовался он. — На немецком?
— В основном, а также на местном диалекте, который очень трудно понять.
— Но вы, как я заметил, владеете и французским? — Утром Кристиана бегло говорила по-французски, и Паркер решил, что это ее родной язык.
— Да, моя мать была француженкой, и дома мы всегда говорим по-французски.
— Была? — уточнил он, сочувственно нахмурившись.
— Она умерла, когда мне было пять лет.
— А моя умерла, когда мне было пятнадцать. — У них нашлось что-то общее, но Кристиана не стала развивать эту тему, не желая быть навязчивой или задавать болезненные вопросы. — Нас с братом вырастил отец.
— И нас с братом тоже.
— А чем занимается ваш брат, если, конечно, он уже достаточно взрослый, чтобы чем-нибудь заниматься? — улыбнулся Паркер. Девушка выглядела очень юной, однако то, что она работала в отделении Красного Креста в Африке, означало, что ей уже как минимум двадцать один год.
— Уверяю вас, он достаточно взрослый, — вздохнула Кристиана. — Ему тридцать три. И большую часть времени он занимается тем, что путешествует, волочится за женщинами и носится на гоночных автомобилях.
— Неплохо устроился, — пошутил Паркер. — А у нас в семье все врачи. Отец — хирург в Сан-Франциско, брат — педиатр в Нью-Йорке, а я практикую в Бостоне. — Он охотно рассказывал о себе, что было свойственно многим американцам в отличие от европейцев, предпочитавших не касаться личных тем.
Но Кристиане нравились открытость и дружелюбие американцев, и она тосковала по таким отношениям, уехав из Беркли.
— Я слышала, вы живете в Бостоне и занимаетесь исследованиями в Гарварде.
